Банкир - Уоллер Лесли (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Палмер кивнул:— Ты правильно почувствовала значение этого события.
— Но и тогда перемена произошла не вдруг. Даже в армии, приезжая в отпуск и в командировки, ты во многом еще оставался почти таким же, как и прежде. Сколько времени ты пробыл в Европе? Два года?
— Полтора.
— Вот когда ты вернулся из Европы, я заметила происшедшие в тебе перемены. — Она взглянула на него:— Ничто не вынуждало тебя занять место Хэнли в банке. Твой отец не просил тебя об этом.
— У него не было необходимости просить меня.
— Итак, первое противоречие, — сказала Эдис. — Первое, за которым последовали многие другие. Вудс, в тебе есть что-то совсем особое. Я только сейчас начинаю понимать, насколько ты отличаешься от… Палмер, не дождавшись конца ее фразы, поспешил закончить сам:
— От нормальных людей?
Эдис криво усмехнулась:— Я ведь только пытаюсь ответить на твой вопрос. А это не так-то просто, особенно когда, в сущности, в этом нет нужды.
— Тогда лучше не надо, — предложил Палмер.
Эдис покачала головой:— В этом году все эти противоречия резко обострились. Мне, пожалуй, следовало ожидать, что так будет, когда ты после смерти отца продал банк. Но я не могла тогда предвидеть эту твою новую должность. Ты словно воскрешаешь своего отца и начинаешь все заново, на этот раз в Нью-Йорке.
Палмер откинулся в кресле, стараясь сдержать себя и не ответить. Можно было бы спокойно и разумно поговорить о личных делах. Но когда Эдис под личиной благожелательной разумной беседы так ожесточенно нападает на него, тут совсем другое дело. Однако вместо резкой отповеди Палмер заставил себя сказать:— Эдис, я не уверен, что понимаю тебя.
— Видишь ли, ты попадаешь в тот же круг взаимоотношений, — сказала она, — у Бэркхардта такой же властный и деспотичный нрав, как и у твоего отца. И здесь, в Нью-Йорке, ты снова так же несчастлив, как и в Чикаго. Палмер опять сдержался. — Почему ты думаешь, что я здесь несчастлив? — спросил он почти безразличным тоном.
— Я могу судить об этом только по тому, что ты говоришь и как себя держишь. — Эдис, глядя на него, коснулась холодным кончиком пальца его щеки. — Не сердись, дорогой, я ведь не…— Она отвела взгляд от его лица. — Но ты, наверно, думаешь…— Ее голос звучал неровно и глухо. — Ты думаешь, что я все это со зла, чтобы задеть тебя. — Она умолкла, ожидая его ответа. — Ведь так?
Палмер провел языком по пересохшей нижней губе и попытался освободиться от сковывающего его напряжения. — А тебе никогда не приходило в голову, что человек может быть несчастлив по причинам, которые не имеют никакого отношения к его работе? — спросил он самым спокойным тоном, на какой был способен.
— Приходило, — ответила Эдис, взяв его чашку с кофе и отхлебнув из нее немного. — Может быть, причина этому — наш нелепый отель. А может быть, и этот город, хотя ты никогда в этом не признаешься, наконец, неудобства, вызванные ломкой привычного образа жизни. Тут могут быть повинны и специфические особенности твоей новой работы, которая имеет весьма отдаленное отношение к банковскому делу. Как видишь, недостатка в причинах нет.
— Однако из всех ты выбрала наиболее отдаленные и фрейдистские, — сказал Палмер.
— А ты, кажется, считаешь эти слова синонимами? — отпарировала Эдис.
— Нет, я просто считаю, что это ты мыслишь какими-то окольными путями и пытаешься истолковать все по Фрейду. Видимо, это дань моей пресловутой сложности, — добавил Палмер.
— А не пытаешься ли ты замаскироваться под простачка? — спросила Эдис.
— Я пытаюсь…— начал было Палмер и вдруг почувствовал всю нелепость их спора. — Пойми меня, пожалуйста, правильно, я просто хочу както сохранить остатки достоинства перед лицом жены, которая у меня на глазах превращается в психоаналитика. Если бы я сейчас на минуту закрыл глаза, то, наверно, вообразил бы тебя с большой накладной бородой. Эдис продолжала отхлебывать кофе маленькими глотками.
— Ладно, пусть будет по-твоему, — проговорила она наконец, — но только ответь мне на один вопрос. Не потому, что я имею какое-то право знать это, нет. Но ради всего святого скажи: зачем тебе понадобилась эта работа? Палмер собрался было ответить, но помедлил, чтобы сообразить, как лучше растолковать все это Эдис, чтобы его доводы показались ей достаточно разумными и ясными. Но были ли они такими в действительности? Он тихонько вздохнул.
— Я бы начал вот с чего. В течение пяти лет я исподволь, незаметно старался, чтобы Бэркхардт заинтересовался мною. Я знал, что отец умирает и что мне надо быть готовым действовать самостоятельно, как только я стану свободным. Результаты тебе известны.
Эдис, казалось, застыла с чашкой кофе, которую собиралась поднести ко рту. Когда он кончил, она едва заметно улыбнулась:
— О, да.
— Теперь проследуем в обратном направлении, вернемся к послевоенным годам, когда я решил, что должен работать в банке, пока отец жив. Если пройти еще немного назад, то это уже будет военная служба. К этому времени мне стало ясно, что, освободившись из-под власти отца, я стал нравиться себе гораздо больше. Ты видишь в этом связь?
Эдис утвердительно кивнула. Но чашка, застывшая у нее в руках, не дрогнула.
— Если тебе это понятно, тогда ты должна понять и то, почему я принял предложение Бэркхардта. Или почему я заранее наметил план, как заполучить эту работу, если тебе так больше нравится.
— Нет, этого я не понимаю, — сказала Эдис.
Палмер взглянул на чашку, которую она все еще держала в руке, и увидел, что кофе в чашке даже не шелохнется.
— Ты объяснил лишь, как это сделал, но не сказал, зачем тебе это понадобилось.
Рука Палмера устремилась к ней словно в немом призыве. Неужели человек не может объяснить своих поступков другому человеку? Неужели общение между людьми дается с таким трудом?
— Ну хорошо,-сказал он. — Давай по-другому: я не хочу и никогда не стремился стать копией своего отца Вудса Палмера. Он был ограниченным человеком с узким кругозором. Если у него был какой-то девиз в жизни, то это, несомненно, было лишь слово «нет». Он считал, что в течение целого дня может превосходно обходиться одним этим словом. Он говорил его жене, сыновьям, дружбе и, пожалуй, даже самой жизни. Ненавидеть отца было невозможно, так как ненависть все же чувство. Можно было только пережить его. Был еще и другой исход, при условии, что у человека имеется определенная склонность к такому исходу. Исход, который избрал Хэнли, не вернувшийся со своим самолетом. У меня таких наклонностей не было. Ты понимаешь, о чем я говорю?
