Дуxless: Повесть о ненастоящем человеке - Минаев Сергей Сергеевич (лучшие бесплатные книги TXT) 📗

Overture

Я просыпаюсь уже четвертый раз за ночь. Снится мне какая-то бессмыслица. Простыня и одеяло влажные до такой степени, как будто моя кровать находится в субтропиках. Я потею, ворочаюсь, комкаю подушки, пытаюсь считать до ста. В общем, предпринимаю все усилия для того, чтобы наконец уснуть сном праведника. В пятый раз мне это уже не удается. Я встаю и иду на кухню за сигаретой. Закурив, подхожу к окну и начинаю думать о том, что и прошлая ночь была такой же. Вдруг до меня доходит, что за три прошедших дня я спал в общей сложности не больше девяти часов. Если эти часы еще бы можно было назвать сном. Я очень устал. Устал до такой степени, что начинаю ощущать апатию ко всему уже с утра, только-только продрав глаза. Я успокаиваю себя тем, что все образуется, что это просто такой отвратительный период, что мне лишь необходимо уехать отдыхать и потом все снова будет хорошо. Уйдет усталость, раздраженность, неприятие окружающих и прочие признаки душевного нездоровья.

На часах семь утра, и мне нужно себя чем-то занять. Хотя бы до десяти. Там можно будет уехать из дома, с кем-то встретиться, позавтракать наконец. Голова у меня очень мутная от бессонницы, глаза болят, ломит виски, и я решаю пойти в душ, чтобы хоть как-то улучшить свое самочувствие. Я очень долго стою под струями горячей воды. Ловлю их ртом, подставляю под душ шею, имитирую массаж шейных позвонков. Все время под душем я мысленно прокручиваю прошедшие события. «Vogue Cafe», совещание в офисе, поездка в Питер, история с деньгами. А между всем этим – тусовки, вечеринки и вечериночки, клубы и рестораны, какие-то девочки и мальчики и т. д. И я себя ловлю на мысли, что посмотрел какое-то очень херовое кино. С ужасным сценарием и абсолютно лишенное смысла. Единственное мое желание – это сдать диск обратно в прокат и рассказать всем своим знакомым, чтобы они никогда его не смотрели. Остается только одна проблема: главный герой всей этой говносаги – Я. Это противно, омерзительно, жутко до дрожи в коленях. Но так оно и есть.

Я бреюсь, причесываюсь, смотрю на себя в зеркало. Вид у меня в самом деле очень замотанный. Добавить чуть-чуть темного грима – и получится этакий утомленный героином рок-герой. На самом деле мне даже немного смешно. Я стою на грани переутомления и переселения в психиатрическую лечебницу и при этом думаю о том, как я буду смотреться, когда меня заберут санитары. Воистину, нет конца этому моему фиглярству.

Тем не менее день делает попытку начаться. Снаружи светлеет, на улице появляются первые люди-жаворонки, ведущие выгуливать своих собак. Где-то урчит двигатель машины. Я включаю кофеварку и ухожу в комнату одеться. Я долго смотрю на содержимое платяного шкафа. Хочется чего-то теплого. Я надеваю коричневые брюки, рубашку и коричневый твидовый пиджак. Я еще раз смотрюсь в зеркало и стараюсь внушить себе, что я абсолютно спокоен. Я начинаю ходить кругами по комнате. Постепенно на меня накатывает какой-то мандраж. Я чувствую смутное ощущение тревоги. На первый взгляд все осталось на своих местах, но, с другой стороны, изменения произошли не с окружающими предметами, а в самой атмосфере. Я сажусь на диван и чувствую резкий звон в ушах. Зажимаю голову руками, сижу в таком положении минут пять, затем медленно опускаю руки и будто бы жду чего-то ужасного. Я оглядываюсь по сторонам. Кажется, что ничего не произошло, но ощущение перемены делается особенно гнетущим. И тут я понимаю, что я не слышу никаких посторонних звуков. Абсолютная, вязкая тишина. Как в пустыне. Я возвращаюсь на кухню и смотрю в окно. Улица вымерла. Исчезли даже люди с собаками (или собаки с людьми, как вам будет угодно). Тишина оглушает меня. Она обступает меня со всех сторон. Обволакивает и вжимает в угол кухни. Я прислоняюсь к стене и бочком, бочком возвращаюсь в комнату. Мне очень сильно не по себе. Я нахожу пульт и включаю телевизор. Я переключаю канал за каналом, и… ничего не происходит. В правом верхнем углу экрана меняются логотипы, а на самом экране – белая пустота. Я выключаю телевизор и снова включаю его. По-прежнему ничего не происходит. Ящик упорно демонстрирует мне ту же пустоту. Молочно-белый экран.

Я, не выключая телевизор, осторожно, как будто бы от этого что-то зависит, кладу пульт на журнальный столик. Я иду в другую комнату, открываю бар и вижу там бутылку «Jameson». Я наливаю себе стакан виски. Сажусь в кресло и начинаю себя успокаивать: «Ничего не происходит. Это просто сбой на линии. Что-то случилось с телефонной антенной. Пройдет некоторое время, и все наладится».

Я беру с полки несколько глянцевых журналов, закуриваю сигарету и собираюсь пролистнуть их для самоуспокоения. Я открываю первый журнал, смотрю на страницы и вижу, что они абсолютно белые. Пустые. Вы понимаете? На этих чертовых страницах вообще ничего не напечатано. Я беру другой журнал. Та же картина. Третий – все то же самое. Двести белых страниц. Двести страниц пустоты.

Я откладываю журналы. Я реально очень сильно нервничаю. Мне необходимо чем-то себя занять. Мне необходимо за что-то зацепиться. В какой-то момент мой взгляд цепляет альбом с фотографиями. Знаете, такие слюнявые альбомы, которые есть в каждом доме. У кого-то там фото со свадьбы, с дней рождения супруги, матери или своего собственного. Такие трогательные моменты жизни, схваченные пытливым объективом. У меня тоже есть такой альбом. Фото с различных вечеринок, сессии с модными фотографами, копии съемок, которые потом были опубликованы в модных журналах. All that jazz, одним словом.

Я открываю альбом, чтобы успокоиться. Пролистнуть все эти фотокуски собственной жизни. Предаться воспоминаниям, одним словом. И вы знаете, что я там вижу? Правильно. Ничего я там не вижу. Каждая страница альбома состоит из трех листков плотной бумаги, которые абсолютно ничего не содержат. Я вынимаю некоторые листы в надежде на то, что я просто засунул фотографии задом наперед. Ничего похожего. Листы абсолютно пустые. Мне даже смешно становится. Как это точно. Трудно ждать чего-то осязаемого, фотографируя пустоту.

Я иду обратно на кухню. Тишина уже не так критична. Я понимаю, что пустота вокруг меня достигла своего апогея. Пустота стала абсолютной. Я даже нахожу это свое состояние не лишенным комфорта.

Я наливаю себе чашку кофе, выдвигаю стул на середину кухни, сажусь на него, лицом к спинке. Опускаю на спинку стула подбородок и начинаю смотреть в окно.

Я прикидываю, куда бы мне поехать завтракать. Кому бы позвонить, чтобы составить себе компанию. Но проблема в том, что все мои знакомые видели раннее воскресное утро только по телевизору и еще спят, предусмотрительно выключив мобильные, чтобы избежать звонков таких вот, как я, обыкновенных городских сумасшедших. Еще я думаю о том, что хорошо бы встретить случайно своего любого школьного или институтского знакомого, чтобы сидеть и трепаться часа два, без бессмысленных понтов и последующих обязательств. И тут в комнате звонит мобильный. Неужели кто-то, кроме меня, уже не спит в этом городе? Я отщелкиваю крышку телефона и слышу голос Юли:

– Привет.

– Привет. У меня дома есть видеокамеры?

– С чего ты взял?

– В таком случае откуда тебе знать, что я не сплю?

– Я не знаю. Просто решила позвонить. Как ты?

– Херово, если честно. Пусто.

– Ты трезвый?

– Абсолютно. Поедем завтракать? Я вот уже часа два думаю о том, чтобы поехать завтракать.

– Я не могу. Меня нет в городе.

– Да… Жаль… Вообще нет или… ну… собираешься вернуться?

– Я приезжаю во вторник с утра на поезде. Встретишь меня?

– Наверное. Ну, то есть я очень хочу тебя встретить. Ты мне скажешь номер поезда, вокзал и все такое?

– Конечно. Я тебе пришлю сейчас эсэмэс.

– Здорово. Слушай…