Рабы «Майкрософта» - Коупленд Дуглас (читать полную версию книги .txt) 📗
Сьюзан строила полосатую радиовышку и спросила у Бага, о чем он задумался, на что он ответил:
— 1978.
Сьюзан сказала:
— Не лучший год для музыки.
Баг объяснил:
— В тот год я влюбился. В тот год разбилось мое сердце. Пьяные или нет, все уши, видимо или тайно, обратились к Багу.
— Я не должен был влюбиться. Я даже не знал, что это была любовь. Я даже не знал, что любовь — предмет выбора. Я знал только то, что не могу отвести от него глаз. Я даже не смотрел по сторонам, но этот парень как-то магнетически привлек мое внимание, и я был очарован.
Добровольное признание — вау!
— Этот парень… он работал в компании «СиФерст» на Шерман-авеню в Кер д'Алин. Я не называю его имя, какое это теперь имеет значение, Нет. Я скажу его имя. Его звали Аллан. Вот я и сказал, как его зовут. Я никогда этого раньше не делал. — Пауза. — Аллан.
Баг полностью снял крышу и стал выдергивать кирпичик за кирпичиком из интерьера.
— Однажды я вошел примерно в обед — перед самым обеденным перерывом, — и я спросил, не хочет ли он сбегать куда-нибудь перекусить. Он ответил «да». Мы пошли в «Сиззлер», обед был отстойным. Анонимная еда, но мне это было совершено не важно. Аллан признавал тот факт, что я существую, и я чуть не сошел по нему с ума. Черт, да я полностью сошел по нему с ума.
Баг обратился к Сьюзан, нет ли у нее лишних шести-кнопочных белых перекладин, и она дала ему несколько.
— Я спросил Аллана, что он делает по вечерам в пятницу. Он ответил, что ходит в такой-то бар, у которого даже названия, по-моему, не было. Просто подвальчик. Остановка для грузовиков с жирными сандвичами и сливным пивом. Я ходил туда три уик-энда подряд, на третью неделю он появился, и я изо всех сил старался вести себя непринужденно. Мы поболтали и очень быстро углубились: я о той пугающей глубине, которую ощущаешь, когда кто-то заходит в твой мир. И он предложил мне прокатиться е ним. Спросите меня, поехал ли я.
— Ну, и ты поехал? — спросил Майкл.
— О да. Мы около часа ездили в его пикапе, разговаривали, пили «Бад Лайт», и я все ждал, что это нас куда-то приведет. Но моя проблема была в том, что я не знал, что это было и куда оно должно было зайти… и где это «куда-то». Он глотал из бутылки и вытирал губы рукой, а руку — об обшивку сидений; ничего не происходило. Наконец мы вернулись в бар. Уже там, у стойки, он сказал, что ему пора идти, возвращаться к своей… девушке. Но перед уходом он пожал мне руку и хлопнул по ней — я думал, что умру от восторга.
Баг вздохнул.
— Что случилось дальше? — спросила Сьюзан.
— Я? Я бегал за ним. О черт, каким же я был неудачником. Я делал все эти бесполезные вклады и съемы в банке: $20, $50, $10. В конце концов ко мне подошел менеджер и многозначительно показал на банкомат. Аллану всегда удавалось избежать меня, так что больше я с ним не разговаривал. Примерно в это же время я получил предложение работать в «Майкрософте», и я его принял — побег из заточения! Так что история с Алланом никакого завершения не получила. Наверное, теперь он женат и у него 45 детей. С тех пор я избегал людей. Хотя был еще один финальный инцидент. За неделю до отъезда и «Майкрософт» я зашел в этот подвальчик, и Аллан был там. Я почувствовал, как мое сердце стало переполняться чувствами: вдруг мне дан второй шанс наконец-таки узнать, чего же я на самом деле хотел; и вот я купил два пива и уже нес их к нему, когда увидел, как он выходит на парковку с другим парнем, едет с ним покататься — у меня было такое ощущение, что мое сердце стало тарелкой с золотыми рыбками, которая разбилась о пол собора. Наверное, это его способ динамить — короткие поездки с одинокими мальчиками, которые ведут в никуда. Какая дешевка!
Полная тишина повисла в нашем офисе, не считая урчания нескольких машин. Баг взял свой «Лего»-дом, поднял его и понюхал.
— Конечно, я знаю, что я зануда, и знаю, что это предрасполагает меня к интроверсии. А «Майкрософт» щедро позволял мне подпитывать мою интроверсию. Но как вы все сами замечаете, здесь, в Долине, невозможно вот так изолироваться. Больше нет оправдания интровертироваться. Нельзя использовать технокультуру как извинение, чтобы не разбираться с личными проблемами поразительно долгий период времени. Прямо как в космосе, где твое тело взорвется в вакууме, если ты не в надежном убежище.
Итен спросил:
— Ты хочешь сказать, что не… делал ничего с середины 1980-х?
Сьюзан переспросила:
— Что ты имеешь в виду под словом «не делал», Итен?
— Господи, ну ты же понимаешь, не делал «оппа».
Баг сказал:
— Скорее вообще никогда, Ит… У меня было только то рукопожатие. Уух! Плохим бы я был игроком в игре «Молодожены».
Когда возник этот вопрос, Майкл пошел в туалет.
Сьюзан спросила:
— Ладно, Баг, а что же теперь?
Баг ответил:
— Теперь? Я не знаю, потому ли это, что я боюсь быть геем, или потому, что боюсь быть отвергнутым, но я знаю лишь, что теперь у меня появился, похоже, первый шанс, ну, типа влюбиться в кого-то. Я был так занят занудствованием, что мне никогда не доводилось исследовать свои чувства по поводу чего-либо. Я запрыгнул в одну из тех мультяшных дырок из «Веселых Мелодий» и вот только что вылез с другой стороны, а другая сторона — здесь. Вы никогда не гадали, где их другая сторона?
Это действительно был очень хороший вопрос, и я вспомнил, что хотел в детстве узнать, куда приведут мультяшные дырки, если в них запрыгнуть.
Баг примолк и положил голову на колени Сьюзан.
— Знаешь, Суз, я бы приехал сюда и безвозмездно. Меня никогда не волновала оплата. — Он поднял взгляд. — О Итен, ты этого не слышал, — и снова расслабился. — Ну, ты понимаешь, о чем я. Просто я хотел оставить прежнего себя позади и начать все заново. Тут дело не в деньгах. И никогда не было в деньгах. Да и вообще дело редко бывает в них. По крайней мере у нас не было, ведь так? Никогда?
Я думаю, что никогда. Мы лежали и молчали, пока Баг брал себя снова в руки. Я поставил старый диск Бесси Смит, мы сидели, а алкоголь в полуночной темноте пробирался в наши коды, наши мысли, жизни, пока работа не востребовала нас назад.
Понедельник
Сегодня был один из тех дней, когда я резко проснулся от плохого сна и похмелья. Берегитесь слоеных евронапитков: их делают из страшных, замешенных на пчелиных жалах ликеров!
Каждый из нас получил письмо от Бага:
Привет, ребята. Это я.
Помните, как в школе у некоторых появлялись возлюбленные в восьмом классе, и до сих пор у них все время кто-то есть? Они знают всю логическую последовательность того, как должны происходить такие вещи. Как, например, если на третьей неделе очередных отношений у них случается размолвка, они говорят: «Да это просто Размолвка Третьей Недели» — и все проходит. А так как у меня никогда не было отношений, то я не знаю всех этих шагов, по которым они развиваются. Мне приходится учить эти шаги на много десятилетий позже. Но я справлюсь.
Простите, что вчера распустил слюни. Я уехал в «Би&Би» в Напу на несколько дней, чтобы все обдумать. Отдохнуть и так далее. Страшно, но необходимо. Жить и любить. Пока, ребята.
Оказывается, у нас, похоже, наклевывается договор о выпуске нашего товара в свет — с компанией «Максис» из Сим-Сити. Очевидно, рыбка клюнула на наживку: такие фирмы, как «Бродсрбунд», «Адоб» и «Алиас», тоже проявили некоторый интерес. Так что, видимо, мы тут делаем что-то стоящее или, точнее, обещающее стать выгодным. Ой! Неужели я теряю сознание своей уникальности, чувствительность по поводу «Один-Точка-Ноль»?
Мы с Итоном и Эйбом поехали в «Электроник Артс» по 101-й в Сан-Матео, на бульвар Фэшн-Айленд: один наш знакомый с занудской вечеринки обещал дать нам возможность испытать новую игру, и вот мы доехали до эстакады на шоссе 92-101, которая мне так нравится.
