Помоги мне исполнить мечты (СИ) - Либерт Таисса (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
— В общем, как я и говорил раньше, опухоль будет прогрессировать. Звездчатые клетки глиобластомы перешли на ствол мозга, — проговорил он и выдохнул.
— Что это значит? — спросил папа.
— Помимо нарастающей головной боли будут частые головокружения, тошнота. Через некоторое время будет наблюдаться нарушение координации. Возможны нарушения слухового и зрительного центра. Но самое главное — это то, из-за чего ты, Эмили, вновь пролежала здесь так долго. Голова. Из-за увеличения размеров опухоли, боль будет просто невыносимой, и с каждым разом она будет все сильнее, словно кто-то будет бить в бубен у тебя в разуме. — Он вновь поправил очки.
Что ж, я ничего другого и не ожидала. Даже думала, что будет намного хуже. Но меня волновал другой вопрос.
— Сколько еще? — твердо спросила я.
Маму передернуло от моего вопроса. Она в первый раз со мной в больнице. В прошлые разы со мной была Кристи и один раз — папа. Она должна знать, какова реальность, даже несмотря на её ужасную боязнь больниц. Ничего не мешало ей сидеть с отцом, когда тот был болен, теперь пришла моя очередь.
— Не думаю, что стоит говорить об этом, — ответил доктор Фитч.
— Мне кажется, я должна знать сроки. У меня еще есть незаконченные дела.
— Понимаешь, я считаю, что надежда — это лучше, что можно было придумать в мире. Это самое эффективное лекарство. Не стоит отнимать её у пациента. — Доктор Фитч взял бумаги и стал их складывать в ровную стопку. — Тебе стоит верить в лучшее, Эмили.
— Всех нас ждет одно, доктор Фитч: все рано или поздно закончится. Пожалуйста, доктор, — умоляла я.
— Эмили, не стоит, — жалобно произнесла мама.
— Нет, пусть скажет. — Папа сжал кулаки. Он тоже хотел знать.
— Пожалуйста, — повторила я. — Это моя жизнь.
Доктор снова снял очки и посмотрел куда-то вниз. Всегда тяжело выносить посмертный приговор, верно? Он встал и подошел ко мне, положил руку на плечо и произнес:
— Не больше трех сезонов.
И вот тут меня как громом ударило. Не больше девяти месяцев. Как мало.
Мама не выдержала и разрыдалась. Папа обнял её. «Вы сильные, — думала я. — Вы справитесь. Вы должны». А у самой сердце разрывалось на кусочки.
— Ну, что, тебе еще недельку тут побыть, чтобы мы убедились, что приступа не повторится, и домой поедешь, — сказала медсестра. Она так приветливо улыбалась, что, на самом деле, было очень противно. К чему это фальшивая приветливость?
— Ага, — произнесла я. И девушка ушла.
Но я не собиралась сидеть здесь просто так. Я одна, никто ко мне не приходит. И я должна выяснить, почему. Беру рюкзак, который еще давно привезли мне родители, и собираю туда все вещи: запихиваю, не следя аккуратно или нет, лишь бы поскорее справиться. Снимаю с себя больничные вещи и надеваю свою одежду, привожу в порядок волосы и накидываю на плечи сумку.
Выйдя из палаты, я подумала, что, скорее всего, в таком виде уйти отсюда мне не удастся. Но другого способа у меня не будет. Я оббежала центральный коридор, оглядываясь по сторонам, — не заметил ли кто меня — и направилась к запасному выходу. Там есть пожарная лестница. По ней я спустилась вниз и уже спокойно продолжила свой путь.
Стоя у дома Лондон, я ждала, пока мне откроют. Сейчас, скорее всего, родители подруги на работе, следовательно, здесь только она и дворецкий. Я еще раз нажала на кнопочку звонка. Дверь открыла Лорен, но она не была похожа на себя: засаленные, сбитые в комок волосы, мешковатая одежда и тапочки. В руках она держала платок. Когда она увидела меня на пороге, то попыталась что-то сказать, но вместо этого высморкалась в платочек и прокашлялась. Она болеет уже так долго, не уж то никто не может её вылечить?
— Привет, — произнесла я.
— Привет, — прохрипела подруга. — Я же просила: не нужно приходить; я в порядке.
— Да я вижу, — смотря на ботинки, ответила я. Интересно, она слышит сарказм у меня в голосе?
— Прости, но я не могу тебя пригласить, вдруг заражу тебя. — Её голос был такой усталый и грустный.
Я кивнула. Нет, ей не до моих проблем, по крайней мере, сейчас. Я не винила Лорен за то, что она не может мне помочь; у каждого человека могут быть сложности в жизни, и сейчас такие трудные времена у нас обеих.
— Угу, — произнесла я. — Мне просто хотелось тебя увидеть. Выздоравливай. — И, отвернувшись, я зашагала прочь. Лондон тихонько захлопнула дверь.
Еще один дом. Я стучусь в надежде, что хоть здесь мне поднимут настроение. Черт возьми, выслушайте меня хоть кто-нибудь! Но нет.
— Майки болеет, — твердо сказала Фелиция, как только увидела меня на пороге. У неё в глазах было что-то такое… Не знаю, как объяснить. Словно она снова хочет меня за что-то отчитать.
— Ты врешь. — Я нахмурилась.
— Зачем мне лгать? — Она удивилась. — От тебя не было вестей две недели, и тут ты заявляешься, как ни в чем не бывало. Откуда тебе знать, правду я говорю или нет?
— От Майки тоже не было вестей, — упрямилась я.
— Я тебе говорю: болеет он! — грубо ответила Фо.
— Можно мне с ним поговорить? — Настаиваю.
— Пожалуйста, только учти, он спит. — Девушка отошла в сторону, уступая мне дорогу.
Я поднялась на второй этаж и повернула налево. Первая комната справа. Я стучусь. Тихо. Тогда приоткрываю дверь и тихонько захожу в комнату. Майки лежит на кровати, закутавшись в одело. Его грудь тихонько приподнимается и опускается, он сопит. На столе стоит стакан с водой, еда и упаковки лекарств. Нет, Фо не лгала, он правда болеет. Тогда ясно, почему он тоже не мог навестить меня…
— Убедилась? — спросила брюнетка, когда я закрыла за собой дверь. Я кивнула. — Тогда можешь идти. — И я молча стала спускаться вниз.
Домой мне нельзя идти, пока нельзя. Шагая по улице, где люди даже не замечали меня, мне становилось еще более одиноко. Я пинала ногами камушки, которые попадались мне на пути, от чего мои кеды еще больше пачкались — недавно был дождь, и на улице ужасная грязь.
Доктор сказал, что из-за того, что опухоль поразила правое полушарие, у меня могут быть проблемы с общением, да с самим социумом в целом. Я только начала привыкать к людям, и вот они снова покидают меня. Лондон, Майки… Они не виноваты, но это мысль все равно не радует меня.
Зайдя в телефонную будку, я облокотилась об ее стенки и села. Положив голову на колени и обхватив их руками, я старалась не расплакаться. Не стоит, Эмили, ты чего. Вот выздоровеют они и помогут мне, как бы плохо мне не было сейчас. Стоит всего немного потерпеть. Я стала искать монетки в карманах и нашла несколько центов, вставила их и набрала знакомый номер.
— Абонент не отвечает, — говорит оператор, — продолжать набирать?
— Да.
Гудки, гудки, гудки. Снова те же слова, и я снова отвечаю «Да». На четвертый раз кто-то снимает трубку.
— Ив! — восклицаю я. — Ив, как же я соскучилась.
— Извините, но у телефона не Ив, а её мама, — звучит женский голос.
— Что? — Я в смятении. — Это Эмили, её подруга.
— А-а-а, Эмили, добрый день, — произносит мама Ив.
— Здравствуйте, а можно позвать Ив?
— Эмили… — Она вздыхает, и это слышно в трубке. — Мы в больнице.
— Что?! — Меня словно ударяют в самое сердце.
— Все плохо, Эмили. Приходи, пока еще есть время.
— Я уже в пути, — выкрикиваю.
Вылетаю из кабинки, неся в руке рюкзак, и очень быстро, как никогда, бегу на остановку. «Слишком долго, — думаю я, когда увидела расписание». Выбегаю к краю тротуара и начинаю голосовать, авось подвезет кто-то. И я не ошиблась. Рядом со мной остановилась машина, в которой находился мужчина средних лет и еще один — пожилой. Вероятно, это отец и сын.
— Можете меня до городской больницы довезти? — Мужчины переглядываются между собой. — Пожалуйста, мне очень срочно нужно туда попасть, моя подруга умирает! — Пожилой что-то сказал своему сыну, и тот открыл дверь.
