Обещание - Пиколт Джоди Линн (список книг .txt) 📗
— Ублюдок! — воскликнул Крис, и его руки сомкнулись на шее Гектора.
Он почувствовал, как его оттягивает Стив, и сбросил его руки, всю силу и волю сосредоточив на том, чтобы удавить этого урода, который посмел озвучить такую грязную ложь.
Ему даже не пришло в голову подумать, каким образом эта информация получила огласку. Может быть, Джордан сказал об этом медсестре, а в это время за дверью мыл пол один из заключенных. Может быть, их разговор подслушал надзиратель. Возможно, эта информация просочилась в газеты, которые лежали в комнате отдыха.
— Крис, — раздался из-за спины слабый голос Стива, — отпусти его.
Но внезапно Криса взбесило то, что все здесь — в этом аду — будут считать его таким же, как Стив. Огромная разница — общаться со Стивом по собственной воле или потому, что больше не с кем общаться.
Гектор выпучил глаза, его щеки надулись и стали синюшного цвета, однако Крису казалось, что он никогда не видел ничего прекраснее. Но неожиданно ему заломили руки за спину и надели наручники, а от удара по шее он упал на колени. К Гектору, которого держал второй надзиратель, постепенно возвращались обычный цвет лица и речь.
— Ах ты, сучонок! — заорал он, когда Криса тащили из блока. — Ты за это еще ответишь!
Только оказавшись у пропускника, Крис смог поинтересоваться, куда же его ведут. Но даже тогда ему никто не ответил.
— Ты ведешь себя, как животное, — сказал конвоир. — И обращаться с тобой будут, как с животным.
Он завел Криса в одиночную камеру. Прежде чем снять наручники, надзиратель заглянул под матрас. Подушки на койке не было.
Без лишних слов конвоир освободил его от наручников и вышел из камеры.
— Эй! — крикнул Крис, бросаясь к крепкой стальной двери со щелью для подносов с едой. — Вы не можете меня тут оставить! Вызовите мне врача!
Где-то в глубине коридора раздался смех.
Крис опустился на пол и безрадостно огляделся. В конечном итоге, надеялся он, во всем разберутся — после того как он отбудет наказание. А пока он застрял в этой дыре одному Богу известно насколько. Эту крошечную камеру не убрали после предыдущего узника. В углу — лужа блевотины, по одной из стен размазаны фекалии.
Он подтянул колени к груди и сел, прижавшись к двери. Его мутило от каждого вздоха.
В 12.15 в щель просунули обед.
В 14.30 мимо карцера в спортзал отправились заключенные из режима строгой изоляции. Один из них плюнул в щель, слюна попала Крису на спину.
В 15.45, когда в спортзал отправились заключенные из режима средней изоляции, Крис снял рубашку и просунул ее под дверь — плоская «лужа» из ткани. Он дождался, пока под топот ног на рубашку что-то упало, и аккуратно втащил ее назад. Кто-то — он решил, что Стив, — бросил ему ручку.
Крис попытался писать на стене, но ручка по бетону не писала. Равно как и на металлической койке, и на душевой кабинке. Оставалось одно. Следующие три часа, оставшиеся до ужина, Крис исписал свои тюремные штаны и рубашку — беспорядочные рисунки, напомнившие ему художественную мазню Эмили.
После ужина он лежал на спине и вспоминал все учебные этапы эстафетного заплыва, которые его тренер рисовал на доске в раздевалке. Он скрестил руки на груди и представил, как его кровь течет от сердца в артерию и дальше по венам.
Когда он услышал по ту сторону поскрипывание резиновых подошв, то решил, что ослышался.
— Эй! — закричал он. — Эй, кто там?
Он попытался приоткрыть заслонку над щелью, но ничего не увидел. Он напряг слух и услышал, как вращаются колеса и хлюпает в воде тряпка. Сторожа.
— Эй! — крикнул он. — Помогите!
Швабра перестала елозить по полу. Крис опять склонился над щелью, но тут же отскочил, когда что-то ударило его в висок.
Он наклонился, надеясь найти еду, и нащупал толстый переплет Библии, который ни с чем не спутаешь.
Крис вздохнул, улегся на койку и стал читать.
Рождественские каникулы начинались в четверг, поэтому Селена была чрезвычайно признательна, когда миссис Бертран согласилась побеседовать с ней в среду во второй половине дня. Селена сидела на неудобном маленьком деревянном стульчике и удивлялась: кто это, черт побери, придумал, что такая мебель способствует процессу обучения? Крис Харт был таким же высоким, как и Селена, почти метр восемьдесят. Как ему вообще удавалось втискивать ноги под такую парту? Неудивительно, что сегодняшние подростки не могут дождаться, когда закончат школу…
— Я так рада, — заявила миссис Бертран, — что вы позвонили.
— Рады?
Селена была озадачена. За свою профессиональную карьеру она могла по пальцам одной руки пересчитать людей, которые не смотрели бы подозрительно, когда она сообщала, что работает на защиту.
— Да. Я, разумеется, имею в виду, что читала газеты. И сама мысль, что такой, как Крис… Это же просто смешно! — Она широко улыбнулась, как будто одного этого было достаточно. — Чем же я могу быть вам полезна?
Селена достала из кармана куртки ручку и блокнот.
— Миссис Бертран… — начала она.
— Пожалуйста, зовите меня Джоан.
— Джоан, нам нужна информация, которую можно было бы сообщить присяжным, чтобы они сочли обвинение против Криса, как вы выразились, смешным. Как долго вы знаете Криса?
— Года четыре. В девятом классе я преподавала ему английский, и потом мы так или иначе пересекались, даже если он и не был непосредственно в моем классе, — он из тех учеников, о которых учителя говорят постоянно. Ну, знаете, с хорошей стороны. К тому же в этом году он опять оказался в моем классе.
— Вы занимаетесь английским с отличниками?
— С продвинутыми школьниками, сдающими английский, — ответила она. — В мае у ребят экзамен.
— Значит, Крис был хорошим учеником.
— Хорошим? — Джоан Бертран покачала головой. — Крис удивительный ученик. У него талант изъясняться доходчиво, проникать в самую суть сложнейших вещей. Я бы не удивилась, если бы он поступил в колледж и стал писателем. Или адвокатом, — добавила она. — Подобный ум вот так… бездарно проводит месяцы в тюрьме.
Она покачала головой, не в силах продолжать.
— Вы не первая, кто так думает, — пробормотала Селена. Она нахмурилась, взглянув на шкаф с документами. На ящиках были наклеены буквы алфавита.
— Личные дела учащихся, — объяснила Джоан. — Их письменные работы. — Она вскочила со стула. — Сейчас я покажу вам работы Криса.
— А Эмили Голд тоже была вашей ученицей?
— Да, и опять-таки, еще одна отличница. Но более замкнутая, чем Крис. И естественно, они всегда были вместе — даже директор школы скажет вам то же самое. Просто Криса я знаю лучше.
— Она не казалась подавленной?
— Нет. Как обычно, очень внимательная к своей работе.
Селена подняла голову.
— Можно посмотреть и ее дело?
Учительница английского вернулась с двумя пластиковыми папками.
— Вот Эмили, а это Криса.
Сначала Селена открыла папку Эмили. Внутри было два стихотворения — нигде не упоминалась смерть — и сочинение в стиле произведений Артура Конан Дойла. Абсолютно ничего полезного. Она захлопнула папку и посмотрела на учительницу.
— А Крис выглядел удрученным?
Она обязана была задать этот вопрос, хотя и знала, каким будет ответ. Маловероятно, чтобы посторонний человек мог заметить склонность к суициду там, где ее не было.
— Господи, нет, конечно!
— Крис когда-нибудь обращался к вам за помощью?
— По учебе нет. Он и сам отлично справлялся. Он расспрашивал меня о колледжах, когда решил поступать. Я написала ему рекомендацию.
— Я имела в виду, по личным вопросам.
Джоан нахмурилась.
— Я предлагала ему прийти поговорить после… после смерти Эмили. Я понимала, что ему необходимо выговориться. Но он так и не пришел, — тактично ответила она. — У нас состоялось памятное собрание в честь Эмили. К всеобщему удивлению, когда Криса попросили выступить с речью, он начал смеяться.
Селена задумалась о том, стоит ли вызывать миссис Бертран в качестве свидетеля.
