Школа, как это было... Часть I - Стенкин Георгий (серии книг читать бесплатно .txt) 📗

Кто-то из нашей команды, мог понять части процесса, кто-то мог взять на себя выполнение, кто-то был организатором.

А Женя — был тем, кто все это связывал. В нём было, не свойственное пятнадцатилетнему пацану — чувство взрослости, рассудительности и спокойствия.

Он, будучи нашим ровесником, смог вести себя так, как повел бы себя, грамотный взрослый, пытающийся помочь ребятам, справиться с такой нелегкой задачей.

И это ещё, при всем, притом, что время поджимало. Наступало лето, хотелось развлекаться, отдыхать, а не трудится день за днём.

Да и потом, когда мы уже стали яхтсменами, и совершали вояжи по озеру, вдоль пляжей, или участвовали в соревнованиях, или просто находились в длительных походах на яхте. Случалось всякое. Но Женя, практически всегда, в нашей команде — вел себя, не как капитан, капитан у нас был другой, а, скорее всего, как боцман. Боцман, который всегда знает всё, и готов ко всему. И на него, всегда можно положиться.

В общем, он стал Батей.

Мы с ним были практически одного роста. На построениях «По-росту» я всегда искал его, а он — меня. Постоянно стояли рядом. Но он был крупнее меня, шире в плечах и как-то мясистее. Наверное, занимался спортом с самого детства. Да точно, он, так же как и Борис, занимался борьбой, но только не вольной, а классической.

Учился он тоже хорошо. Только мне больше удавались — такие предметы, как физика, математика, история, обществоведение. А ему — химия и биология. Я никак не мог понять. Ну не может быть химия, сложнее математики — а мне она, не давалась, как бы я не старался. А у Женьки, химия была не просто предметом, по которому он был лучшим в классе, но она ему ещё и нравилась.

Сейчас, я могу понять причины и оценить его успехи в этой области. А тогда, меня брала страшная зависть, до той поры, пока я не смирился. Да, ты сильнейший в химии, а я в математике.

А он, даже тогда, когда я нападал на него — как на противника, находил слова, и не шёл на обострение. Оставаясь мудрее, что ли.

Конечно, на всех спортивных мероприятиях я сравнивал свои результаты, с его результатами. Намного ли хуже Женьки? Нет. Ну, тогда нормально.

У нас были парни, с которыми было бесполезно соревноваться. Один — бегал быстрее всех, другой — подтягивался на турнике больше всех, третий — стрелял лучше всех.

Женька, как-то старался тянуться, за ними. Ну а я — уже за Женькой.

А вот прыжки в высоту, у меня получались даже лучше, чем у Бати. Конечно, потому, что я был немного легче его. Оно и понятно.

И в спорте и в учебе, мы были с ним — ну почти на равных, где-то он обходил меня, где-то я обходил его.

Даже в девятом классе, когда мы все увлеклись ручным мячом (гандболом), то мы с Женей, одно время, заменяли друг друга. Мы оба, хорошо играли, и в качестве вратаря, и в качестве нападающего. Но потом, все-таки разделились — он стал постоянным вратарем, а я постоянным нападающим.

Но самое главное — в Жене, началось, именно после школы.

Именно за это, он для меня, всегда, будет самым уважаемым одноклассником. Не уважаемым, в смысле «уважаемые гости», а человеком, поступки и жизнь которого, достойны простого человеческого уважения.

Женя поехал поступать в медицинский институт. Вот она, химия, где сказалась-то.

И я, конечно, могу ошибаться в деталях дальнейшей его жизни. За последние двадцать пять лет, мы виделись и общались с ним, всего один раз, и то — он ещё учился в медицинском институте.

То ли на втором курсе, то ли на третьем — его забрали из медицинского института, в медицинскую военную академию. Ну, значит, было за какие успехи — раз забрали.

И он стал военным медиком.

И вот тут опять начинается мое раздражение. Все те слова, всё мое отношение к Бате, разбиваются о неизвестность. Я не могу найти с ним контакта, я не знаю конкретно, как он жил эти двадцать пять лет. И меня это очень беспокоит. Настолько велико моё уважение к нему, что я раздосадован, оттого, что не знаю, как всё, на самом деле, было. Не знаю это — от него самого.

По слухам, по тем фактам, которые все-таки до меня доходили. Женя стал первоклассным военным врачом.

А я, даже его специализации, точно не знаю.

Он служил в Афганистане. И зная Женю, я уверен, что служил он достойно. Об этом у меня мало достоверной информации.

Но я знаю, я просто уверен. Что, того, что было достойно уважения — в Евгении, стало только больше. И мне, очень хочется всё это знать, чтобы разделить, вместе с ним, его успехи и гордиться. Да, гордиться тем, что когда-то учился с ним в одном классе.

Вот это портрет, так портрет.

Теперь будет ясно, почему Евгений повел себя именно так, а не иначе. Или он просто не мог поступить по-другому?

Я и сам иногда путаюсь. Так что же было причиной, а что следствием?

Мы или ситуация?

Нужно пояснить, почему я так подробно рассказываю о своих друзьях, о школе, о Люське. И ещё буду рассказывать о других своих одноклассниках.

Конечно, это не просто объяснить.

Ну, во-первых, скоро подходит дата двадцатипятилетнего юбилея нашего выпуска. Поэтому я озадачен поиском своих одноклассников и организацией этого мероприятия.

Недавно, где-то в новостях прочитал, что возле нашего города, где мы учились в школе, будут строить атомную электростанцию.

Ну и чего-то нахлынуло. Ностальгия, что ли?

Часто, на протяжении всей жизни, у меня возникали ощущения, что какой-то кусок этой жизни — почему-то выпал, из общей картины. Остались ещё несколько неясных поворотов в нашей судьбе. Кто-то из одноклассников — вообще пропал из досягаемости.

Иногда, по поводу сложившейся ситуации, появлялись мысли: — а вот Борис бы, сейчас, сделал — так-то. Или — Женя бы, сейчас, помог.

Десять лет — изо дня, в день. Мы решали задачи и радовались ответам. Сидели за одной партой, и обсуждали смущение Наташи Ростовой.

Может, я просто становлюсь сентиментальным. Не знаю.

У меня много друзей и сейчас. С несколькими из них — нас связывают десятилетия дружбы и общих дел. Общих увлечений.