Это я, Эдик - Никитин Олег Викторович (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
– Знаю я эти вопросы, слыхал. Сперва покажи письку, потом повернись жопой, да какая у тебя кожа гладкая.
– Задолбал, урод. Бабло хочешь за пару слов или на хер пошел?
– Щас папашу позову, он одним словом пошлет тебя туда же.
Диалог постепенно скатывался в неконструктивное русло, так что пришлось мне пошарить в кармане и найти железный червонец. Поглядев на монету и покусав ее, парнишка попытался ее согнуть и сказал:
– До утра, не больше. Чтобы с рассветом свалил, дядя, или еще платить будешь. Тут все моему папаше отрабатывают, у кого денег нет, жратву таскают и дозы.
– А как он прославился?
– Программу у этой конторы сломал, как еще? Без него никакого кина бы не было, понял? А ты капа, что ли, чего выспрашиваешь?
– Если я капа, то ты пидор.
И парень смылся, довольный собой и уловом: похоже, я дал ему слишком много. Спросить про Наталью я так и не успел. Вскоре со стороны бывшей сцены послышались вопли и приказы срочно купить выпивки и какого-нибудь ширева, визг и прочие гнусные звуки. Я поспешил отойти от входа и подняться по пандусу в верхнюю часть зала. Может, хоть здесь найдется кто-нибудь вменяемый.
«Какого шайтана я тут делаю? – озаботила меня идея. – Не может быть, чтобы Наташа тут тусовалась. Проклятый рафид все врет».
– Занято, – послышалось из-за кучи сломанных кресел, вслед за чем кто-то смачно исторг из себя газы. – Куда прешь?
– Да клал я на тебя, – опешил я.
– Потерпи, братан, щас толчок освобожу…
Кто-то в этом завале принялся кряхтеть и шуршать газетой, и я поспешил дальше, переступив через какой-то тряпичный хлам. Возле дальней стены к-театра сохранилось несколько довольно целых кресел, правда без подлокотников. На них, укрывшись плащом, лежал человек с седой бородой и осовело таращился на покоцанный экран, где беззвучно совокуплялись дешевые актеры.
– Свободно? – спросил я и сел рядом, смахнув газеты с рыбьими костями.
– Это был мой обед! – расстроился шейх. – Подрочить пришел, капа?
– Лех к ибенимат, старик. В вашей дыре мой друг пропал, найти хочу.
– Ты гомик, что ли? Может, он просто свалил от тебя на хрен. Брось, чудила, мало ли красивых парней на свете!
– Сам ты старый гомик. Это женщина.
Мой биологический папаша, как помню, таким же точно уродом был. Когда его с работы поперли, новую искать не стал, валялся на диване и торчал в Сети за мамашин счет, все мечтал по легкому деньжат срубить на сетевом маркетинге. Ни фига у него, само собой, не получилось. Там столько молодых да шустрых школьников на халявных линиях, что они его в два счета сделали. Последние веб-мани в розетку только так вылетели, потом он мое детское пособие от провайдера стал просаживать, сволочь, пока я на занятиях в Сети торчал. Ладно, о свой жизни с предками в другой раз поведаю, когда настроение будет.
Я достал из кармана одну из голограмм, которые оставил у меня Эльмар (точнее, копию), и сунул под бугристый нос этого отброса общества. Причем постарался, чтобы призрачный свет почти выгоревшего ттф-экрана осветил этот снимок.
– У! – сказал тот и даже приподнялся на локте. – Да это же Наташка! Точно, узнаю сучку. Как она у нас жопой-то вертела, все мужики прямо в штаны уделались. Даже у меня что-то там зашевелилось, хе-хе. – И он сипло закашлялся. – Дай ширнуться, а то щас сдохну.
– Что? – офигел я и воткнул ему в зубы «кента». Даже запалил огонек, и старец жадно втянул в себя благородный дым. – Кто вертел?
– Да она же! Да ты чего, не знаешь – это же актриса. Эй, а в ней доза-то есть? – Он брезгливо повертел сигаретой и откусил фильтр. – Ни хрена не забирает. Что за дешевую дурь ты мне подсунул? Друг назвался, ядрена Матрена. Вон, полюбуйся…
Он кивнул бородой на экран, и мне пришлось обратить повторное внимание на фильмец. Сюжет, понятно, отследить я был не в силах, тем более звука тут не было на единого децибела. Разве что тот, который издавали бомжи на самом дне этой вонючей конторы. Артисты порноиндустрии увлеченно разыгрывали на ттф-панелях бурную любовь. Какой-то дюжий козлина вставил весь свой немалый агрегат и долго шерудил им в актрисе, и я уже хотел спросить старика – какого рожна? Но тут наконец камера сменила ракурс, и мне показали измятую страстью физиономию девушки.
– Во! Она же, ядрена Матрена! Неужто не узнал, капа?
И точно, это была Наталья, ее характерное лицо. У меня чуть в мозгах не коротнуло, а уж что они почти вскипели – факт. Я был просто в шоке, и до сих пор нахожусь там, ребята. Ладно, читайте, что дальше было, если кому интересно.
– И она пришла сюда, чтобы повертеть перед вами задницей? – брякнул я. – Эта кинодива с экрана? Брешешь ты все.
– Точно! Мы глазам не поверили, капа. А потом за ней приехал какой-то тип, наорал и увез в черном «додже». Голос у него на твой походил… Думаю, они нас тут снимали для какой-то своей долбаной сцены, скрытой камерой. Может, когда тоже прославимся! А то могли б и гонорар дать, сволочи.
Вонючий старец с кряхтением уселся на кресле и приблизил ко мне свою небритую морду с седыми баками. От него несло жуткой смесью сигаретного и пивного перегаров.
– Ну и дерьмо же у тебя трава, капа! Эй, да это ведь ты был! Отнял у нас девку и опять вернулся? Сбежала, что ли, снова? Или не все на камеру снял, а? А ну отдавай мой гонорар! Десятка, меньше я не беру.
– Заткнись, старик. Что за хрень ты тут несешь?
В черепе у меня установилась полная пустота, будто мозги из нее выдуло сквозняком. Они все тут сумасшедшие, не иначе – так я подумал остатками серого вещества, что застряло между ушей. Да еще эта проклятая вонь меня дико угнетала.
– Не-ет, это тебе лучше убраться, пока наши тебя не разглядели, – зловеще прошепелявил киноман. – Она уже почти разделась, а ты парням весь кайф обломал. Гони бабки, пока не заорал!
– Держи рубль, скотина. Больше не дождешься, хоть сам разденься.
– Давай пять, тогда я тебе кое-что покажу. Пока она жопой крутила, мы у нее в сумочке пошарили, только там мало что было. Все растащили, кто успел лапу запустить, и я там был, – похвалился он. – Чуть пальцы не откусили. Ну, даешь пять рублей за улику?
– Ну, покажи это дерьмо.
Он пошарил под креслом и с треском вынул из-под него плоскую квадратную пластинку, потом цапнул ее двумя заскорузлыми пальцами и пощелкал, оттягивая какой-то стопорящий элемент.
– Что это за хрень?
– Как это что? Дискета, конечно! Ты чего, никогда их не видел, капа?
– Видел в детстве, в архивном сундуке папаши. Ей было лет сто, не меньше. А эта того и гляди рассыплется, чего мне с ней делать-то?
– Короче, берешь за пятак или нет? – разозлился делец. – Улика! А то крикну щас, наши парни тебя живо разделают! Такой им кайф обломал, и денег не заплатил за скрытую съемку. Я сам чуть не кончил, а у меня уже тридцать лет не стоит. Они тебе живо кишки на шприцы намотают, капа.
– Беру, беру! Рвач ты, папаша.
Я протянул ему монету, и он жадно изучил ее в свете экрана.
– Молчал бы уж, порнобарон! Мало еще взял с тебя, ты поди там в своей секс-индустрии бабки тыщами гребешь и девок каждый день новых имеешь.
– Тебе-то что, импотент вонючий? К тому же не я это, понял?
– А вот скажи, как тебя зовут, моментом проверю, – усомнился в собственной правоте шейх. – Мы по титрам всех наизусть знаем, кто там у них чем занимается. Кто под зад сучкам светит, кто их кремом умасливает, а кому повезло их дрючить.
– Кулешов моя фамилия. Обломись, папаша!
– Во-во, Э. Танк Кулешов! Что за имечко, прости Аллах. За свет ты там отвечаешь, вот не поссать мне больше в жизни! Что, не веришь? Тогда смотри на экран, скоро титры пойдут.
Порядком офигевший, я вперился в телодвижения актеров и стал с нетерпением ждать, когда они кончат. Их тлетворные игры продолжались еще минут пять, не меньше. В течение минуты я успел трижды взопреть и чуть сам не кончил, но злорадное пыхтение старика спасло меня от конфуза. Он явно предвкушал мое поражение в споре.
