Популярность. Дневник подростка-изгоя - ван Вейдженен Майя (читать книги без TXT) 📗

Я тут же бросаюсь в сторону туалетов и оттуда добираюсь до детской секции библиотеки, где уже собрались остальные. Мы помогаем с мероприятиями для Месяца испанского наследия. Я узнаю Каталину из хора и направляюсь к ней. Она пытается соорудить мексиканскую солдатскую шляпу 1840-х годов, но поделка из черной бумаги больше напоминает перевернутый рожок для мороженого.

– Мне нравятся твои хвостики, Майя.

– Спасибо.

– Хочешь, пойдем на улицу и попробуем уговорить остальных войти и заняться шляпами, поделками, и все такое?

Я киваю и тоже берусь мастерить шляпу. Это намного сложнее, чем кажется. Мне наконец удается закрепить все части шляпы на своих местах, но надеть ее не получается из-за хвостиков. Ну что ж, придется принести жертвы ради общего блага. Я радостно распускаю свои старательно причесанные волосы и нахлобучиваю шапку. Мы с Каталиной выходим во двор.

– Отличные шутовские колпаки, – кричит нам вдогонку какой-то старик, с которым мы сталкиваемся в дверях.

Даже не буду пытаться оспаривать это заявление. Может, потому, что мой шутовской колпак сполз мне на глаза, и я временно ослепла.

– Ну надо же, ты столько лет была верна одному имиджу и вот наконец отказалась от своего дурацкого хвоста, – фыркает на алгебре сидящая позади меня одноклассница. – Распустила волосы и перестала… быть Майей.

Кажется, она доказывает истинность очередного заявления Бетти Корнелл: «Прическа… это то, что особенно запоминается окружающим».

В моей школе большинство девочек предпочитают распущенные волосы. Мальчики зализывают волосы гелем, оставляя небольшой гребешок на лбу (что выглядит весьма комично). То, что у тебя на голове, зачастую хорошо иллюстрирует твое место на лестнице популярности. Самые лохматые находятся на ее нижних ступенях. Те, кто часами бьется над безупречной прической – на вершине. Я не думаю, что когда-нибудь причесывалась дольше пяти минут, если вам это о чем-нибудь говорит. Если кто-то начинает вкладывать в прическу больше усилий, чем раньше, это автоматически означает, что он хочет повысить свой статус. Такие робкие мольбы о внимании редко проходят незамеченными. В большинстве случаев людей засыпают комплиментами, пока новая прическа постепенно не становится частью их образа.

Я улыбаюсь и киваю однокласснице в знак благодарности, предпочитая принять ее слова за лестные. Но я не могу собраться с мыслями, потому что кажется, будто меня вот-вот разорвет. Волосы щекочут шею, я терплю из последних сил и пытаюсь слушать учителя.

– А теперь, класс, некоторым пора на лекцию о правилах поведения в школе.

Одноклассница за моей спиной продолжает играть с моими волосами, покровительственно поглаживая их, как шерстку какого-нибудь чесоточного хомячка.

– Все, чьи фамилии начинаются «А»-«Н», встаем и проходим в актовый зал.

Я поднимаюсь вместе со всеми Васкесами, Лопесами и Нуньесами. Мы тащимся в столовую, которую все учителя зовут актовым залом, потому что это звучит представительнее, чем «огромное вонючее помещение с зеленым кафелем и пятнами неопознанной еды повсюду». Я ищу, куда бы сесть, и замечаю Каталину. Я иду к ней, но тут в меня врезается один из футболистов, и я теряю равновесие. Я приземляюсь на скамейку рядом с Каталиной и тут же кубарем скатываюсь на пол. На счастье, падение смягчает рюкзак в полметра толщиной. А мама еще говорит, что не стоит таскать с собой столько вещей.

– Боже мой! Майя, ты как?

Я улыбаюсь ей с пола и бормочу:

– Полный порядок.

Я делаю рывок и поднимаюсь, понимая, что без синяков не обойдется.

Но к этому моменту Каталина уже ушла и разговаривает со своими друзьями.

Я приглаживаю волосы. В жизни мне не завоевать популярность с прической, как у пещерного человека. О, это звучит в духе Бетти Корнелл. Может, я начинаю потихоньку уподобляться ей в повседневной жизни. Я провожу рукой по волосам и нащупываю там засохший объедок. Фу-у-у.

Заместитель директора машет руками, чтобы мы угомонились, и он мог начать. Вразвалку выйдя вперед и встав перед аудиторией, он скучным голосом начинает зачитывать текст со слайдов. Он вещает о школьной форме: желтая рубашка поло с белой нижней майкой (любые другие цвета могу спровоцировать бандитизм). Потом переключает слайд на новый, озаглавленный «Голова».

• Никаких вызывающих причесок, которые могут провоцировать бандитизм.

• Никаких вызывающих цветов, которые могут провоцировать бандитизм.

• Следует всегда быть чисто выбритыми, чтобы не провоцировать бандитизм (несколько усатых бандитов на задних рядах явно рассержены этим пунктом).

• Запрещается носить банданы, потому что они провоцируют бандитизм.

Он продолжает:

– Серьги везде, кроме ушей, строго запрещены. Потому что это может провоцировать бандитизм.

– А если там, где никто не видит? – выкрикивает Карлос Санчес. Я закрываю лицо руками. Серьезно? Да, судя по всему, он не шутит.

Заместитель директора только качает головой и переключает на очередной слайд.

На школьной территории:

• Не толкаться.

• Не пихаться.

• Не пинаться.

• Не бороться.

• Не драться.

Все вышеперечисленное провоцирует бандитизм.

– Сэр! Сэр! А если не на школьной территории? – кричит Карлос Санчес, подпрыгивая на стуле.

– Как я уже сказал, с этим мы мало что можем поделать.

Карлос Санчес вскакивает на стол и выбрасывает в воздух кулак.

– У-ху! Точка с raspa после школы! Точка с raspa после школы!

Компания балбесов одобрительно галдит наперебой. Учителя даже не пытаются утихомирить этот хаос, выжидая оставшиеся минуты до звонка, чтобы отправить нас обратно в классы.

Сегодня у нас в школе День безумных причесок. Я решила поддержать школьный дух, но вместо чего-то кричащего просто собрала волосы в два низких хвостика. Не хотелось бы провоцировать бандитизм.

После звонка на третий урок я убегаю в библиотеку. В зале сидят двое. Со своими синими и оранжевыми волосами, торчащими в разные стороны, они как куколки-тролли. Они сплетничают о ком-то из нашей школы, кто недавно был «переведен» в «альтернативную» школу для «трудных детей». В прошлом году на информатике я сидела рядом с мальчиком, которого перевели к нам из такой школы. Он был колючим на вид, с короткими, неровно подстриженными волосами, будто стригший его парикмахер был нетрезв. Его звали Мигель, но про себя я называла его Трещоткой, потому что он никогда не затыкался. Он рассказал мне, что его трижды арестовывали, что его жизнь была ни много ни мало бездарной тратой времени и что прятать марихуану лучше всего в пятке кроссовок с подъемом. Через неделю его отправили обратно в «альтернативную» школу.

После его ухода в школу пришла полиция с собаками. Посреди урока (четвертый урок, технология) нас всех выставили в коридор, выстроив по вдоль стены. Наши вещи остались в классе, и собакам дали команду обнюхать все наши сумки и нас самих.

Совпадение? Совпадений не бывает.

Сегодня четверг, так что я беру шампунь и кондиционер для волос из шкафчика в ванной. Они называются «Клубнично-мандариновый смузи». Мне не очень хочется пахнуть фруктовым салатом, но это единственное, что мне удается найти.