Я — это ты - Аверкиева Наталья "Иманка" (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗

— Зачем ты отменил интервью?! — вдруг вспомнил Билл истинную причину своего бешенства за секунду до того, как увидел испорченную концертную футболку.

— Футбол интересней! — присматривался, куда бы ударить, Том. Очень хотелось двинуть по морде, но перед концертом нельзя — синяк может остаться.

— Меня не волнует, что ты хотел! Меня волнует, что ты меня подставил! — перебил Билл.

Пришлось работать с залом. Сначала подразнил девочек в первом ряду. Пострелял глазками. Зал ревел от восторга. Он вышел по подиуму к публике и встал, оттопырив ногу и подняв руку. Вспышки, вспышки, вспышки! Он театрально закидывал голову назад. По мокрой шее стекал пот, прилипли прядки… Глаза немного щипало — наверное, смазался грим. В глубине заметил плакат: «Я хочу с тобой нюхать кокаин на голых шлюхах!» Господи, какая пошлость. Но креативненько. Удивили. Тупые плакаты, типа «Я тебя люблю» — очень надоели. Да, Билл Каулитц в курсе, что сегодня он в ударе! Только эта больная свиноматка опять куда-то удрала. Он что, так и будет носиться за ним по всей сцене?

Всюду — от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса —

Ловим кайф, наслаждаясь жизнью по полной.

Подыскиваем хату и переворачиваем там все вверх дном до десяти утра.

Девчонки в босоножках на шпильках,

Парни разъезжают на Мазерати —

Все, что им нужно в этом мире — немного любви.

Этой ночью между гулянкой

И смертью тонкая грань.

Это будет громкая борьба, попробуй понять это...

— Том, думаешь, ты только для меня больная свинья? Нет... Не только для меня!

Короткий и ощутимый удар под ребра. Билл охнул, но все равно лягнул брата по голени мыском сапога. Том схватился за ушибленную ногу.

— Я фронтмен! И я решаю, кому мы даем интервью, а кому нет! — тяжело дыша, доказывал он.

— Мы все устали, к тому же Георг плохо себя чувствовал, а мы с Густавом хотели посмотреть футбол! — скалился на него Том. Черт, синяк будет!

— Ты не слышал?! Я тут решаю, а не ты! Я главный! Уши прочисть!

Том резко выпрямился и, накрыв его лицо пятерней, швырнул брата через всю комнату.

— Решает коллектив! Так было, есть и будет! Коллектив решил — нет, значит, нет. Звезду словил? Так я тебе быстро корону сниму!

Билл с разворота запустил в него стулом. Том едва успел пригнуться. Стул угодил в телевизор. Тот однобоко слетел с тумбы:

— Го-о-о-о-од!!! — закричал комментатор.

— Это было мое слово! Ты подставил меня!

— Надо было посоветоваться с коллективом. — Том повернулся, чтобы уйти. В спину что-то пребольно ударило, упало и разбилось. Ваза! С понравившейся ему орхидеей! Ну, всё! Этот урод попал!

— Том, ты настоящий обыватель, ссыкун и зануда! Полный ноль! Ты полный ноль, Том! — глумился Билл, ядовито улыбаясь.

И Том действительно разозлился. Сцапал пульт с дивана и прицельно швырнул его в брата.

Потоптался рядом с Георгом. Его гриф словил лифчик, и друг теперь вынужден до конца песни бегать с этим неприятным богатством по сцене. Нет, концерт однозначно удался! Поиздеваться и подразнить басиста — любимое развлечение близнецов. Ему давно нужен памятник. И Билл обязательно его отольет из чистого золота. Когда-нибудь.

Поработал на этот конец зала. Интересно, а на дальнем балконе видно хоть что-нибудь? Помахал рукой. Кричат. Как же ему нравится, когда на каждый его жест публика реагирует воплем, как же приятно держать зал за яйца и отрываться-отрываться-отрываться. Иногда Биллу казалось, что он вампир, который питается энергией зала. Он с первой же песни посылал в зал настолько мощный поток энергии, что она возвращалась к нему фактически в сто раз увеличенной. И чем больше он отдавался, тем больше получал. Билл живет этой энергией. Он ловит кайф от себя и своей работы.

Так, а куда это недоразумение опять от него сбежало?

Вспышки камер —

Возможно, это приятно,

Но я не могу выкинуть нашу ссору из головы, да!

Вспышки и сцена — и это приводит меня в экстаз,

Но это ничего не значит для меня сегодня.

— Больно! — возмущенно воскликнул он.

Том тут же оказался рядом, начал суетливо осматривать место, куда угодил пультом.

Билл недовольно сопел, всем своим видом показывая, что брат перегнул палку.

Потом встал.

Поправил одежду.

И отошел к окну, доставая сигареты.

Хмурые морщинки между бровями. Расстроен.

Вот! Теперь он никуда не денется. Идет прямо на него. Зажат в угол. Не хочет общаться. Сам виноват. Сам хотел. Извини, братик, но сегодня явно не твой день.

Это единственное, что мне было б нужно,

Да, будь со мной.

Деньги, слава и удача не шли бы в сравнение.

Если бы ты был со мной,

Жизнь была бы сплошным кайфом, это был бы ништяк.

Да, будь со мной,

Будь со мной…

— 3 минуты 56 секунд, — проговорил Том, глядя на часы.

Билл вопросительно приподнял бровь, затягиваясь.

— «Будь со мной».

— Придурок, — фыркнул он, отворачиваясь.

Том довольно улыбнулся, снял с себя разорванную футболку и подошел к брату. Достал сигарету из его пачки.

— И вообще у нас рекорд — разнесли номер меньше, чем за 4 минуты.

Билл презрительно покосился на него, закатил глаза и причмокнул. Демонстративно отодвинулся.

Подходит вплотную. Прижимается плечом к его плечу. Поет только для него, глаза в глаза. Том мягко улыбается.

Это единственное, что мне было б нужно,

Да, будь со мной.

Деньги, слава и удача не шли бы в сравнение,

Будь ты со мной,

Падает на колени и смотрит в глаза:

Жизнь была бы сплошным кайфом, это был бы ништяк,

Будь со мной!

— Знаешь же, что не люблю так, — ворчит Билл.

— Ну, знаю... — выпускает дым колечками довольный Том. — Ну, да... Не любишь... Но я люблю... А вечером пойдем, куда хочешь, идет?

— И все-таки какого черта ты отменил это дурацкое интервью? — устало спрашивает он, массируя виски.

— Да бесят они меня со своими тупыми вопросами, — легкомысленно бросает Том, несильно пихая брата в плечо. Хихикает. — А ты зачем свою любимую футболку лаком залил?

Билл косится на него, тоже начинает посмеиваться.

— Да надоела она мне. Новую хочу.

Оба гогочут, пихаются, щекотятся, взвизгивают и дрыгают ногами, как будто им снова пять и они, словно на батуте, скачут по кровати в родительской спальне. Видела бы их, семнадцатилетних дылд, мама…

— Кажется, в этом отеле нам тоже будут не рады, — осматривает Билл поле боя. — Истеричка убогая. Будешь в турах жить на улице, придурок. Нам скоро все отели будут отказывать из-за твоих закидонов.

Том счастливо смеется. И Билл понимает, что ради этой улыбки он готов разнести еще много, очень много номеров.

Они одинаковые во всем, кроме одного: когда устает Билл, он забивается в тихое место и отлеживается, в одиночестве пережидая нахлынувшую депрессию. И тогда Том коршуном кружит вокруг, обеспечивая брату тишину и полный покой. Но когда устает Том, он своей активностью и агрессией выносит мозги всем. Билл знает это. Если старший брат стал раздражителен, задирает всех и каждого, ссорится с персоналом, ворчит без дела, тогда Билл понимает — пора. И вот все невольные свидетели «ссоры» близнецов трусливо покидают зрительный зал, потому что знают, с этими ненормальными лучше не связываться. А те устраивают бои вселенского масштаба, круша все, что попадется под руку. А что такого? У каждого свой способ борьбы со стрессом.