Женский день - Метлицкая Мария (серия книг TXT) 📗
На лице Вероники была такая неподдельная мука, что Жене стало смешно.
– По праздникам? – повторила она. – Ну, да… бывает. Например, – тут она оживилась, припомнив, – например, я пеку кекс. Иногда, – тут же поправилась она.
– Знаете, есть такие кексы, сухие? Ну, в смысле, из пакетиков, смесь?
Тобольчина скривила губу.
– Из пакетиков? – недоверчиво переспросила она. – Нет, не знаю.
– А я знаю! – вклинилась Женя. – Чудесная штука. Гость на пороге – вот как это называется. Разводишь все это в воде, перемешиваешь и сразу в духовку. Выручает, что и говорить!
Ольшанская хихикнула и покачала головой.
– Туда еще можно яблоко, изюм и тертый шоколад, – тихо прошелестела Стрекалова.
Тобольчина тяжко вздохнула.
– Ну да, разумеется. А когда вам готовить, моя дорогая? Вы же решаете проблемы совсем другого масштаба. Наука и практика одновременно – серьезные, совсем неженские штучки. Так что про уборку я и не спрашиваю, – захихикала она, – потому что смешно! И потом… Ваше нелегкое детство! Да и кто бы учил вас готовить?
Вероника обреченно кивнула.
– А вот интересно, – снова оживилась Тобольчина, – про вашу свекровь. Тоже тема. Как вы сосуществуете? Она, как мы уже поняли, полноценная хозяйка у вас дома. Это, конечно, огромное дело! Но… наверное, она женщина властная?
– Вера Матвеевна? – искренне удивилась Стрекалова. – Да что вы, совсем нет. Она милейший и справедливейший человек. И я ее люблю, как… – тут она замолчала и побледнела.
– Как родную мать, вы это хотели сказать? – тут же подхватила Тобольчина.
Вероника кивнула.
– Какое же это счастье! – раскудахталась Тобольчина. – Счастье вообще, а для вас особенно. Для девочки, выросшей в интернате, найти такую семью и такую любовь и поддержку… Есть справедливость на свете! И мы счастливы это слышать.
Женя видела, как по лицу Вероники пробежала тень. Бедная! Снова эта вспомнила про ее детство. Стерва, никак не может себя сдержать! Просто удовольствие получает от своего садизма.
– Кстати, Александра, – она снова повернулась к Ольшанской, – а как у вас сложились отношения с вашей свекровью? Так же благостно, как и у вашей визави?
– С какой из? – рассмеялась Ольшанская. – У меня их было, знаете ли, три.
– Ох! – словно смущаясь, хихикнула Тобольчина. – Ну хотя бы с последней.
– А никак, – бросила Ольшанская. – Потому, что… Потому, что она умерла.
– Царствие ей небесное! – сочувственно вздохнула Тобольчина.
Ольшанская равнодушно кивнула.
– А вы, Евгения? Вы утверждаете, что эти проблемы для вас решены? Верно?
– Вполне, как ни странно. Знаете ли, я ведь все время замужем. Ну просто практически с малолетства. Точнее, с восемнадцати лет. Так что эту науку я давно освоила – время было.
Тобольчина довольно кивнула.
– Ну, а теперь подробности!
– Да какие подробности, – отмахнулась Женя, – все просто и без фанатизма. Обед и ужин есть всегда – привычка, выработанная годами. Все как у всех: первое, второе. Компот. А уж на праздники – тут можно и расстараться. Но тоже все как у всех. Обычное, праздничное меню советского человека. Оливье, «Мимоза», мясо в духовке.
– А кто помогает с уборкой? Вам удалось выдрессировать своих близких, как нашей дорогой Александре? Тем более у вас же две дочери? Или, может быть, помощница по хозяйству? А как иначе совмещать интеллектуальный труд и нашу женскую рутину?
– Да тоже все как-то просто. Для нормальной женщины, находящейся дома, убрать квартиру совсем не сложно. Главное – не запускать. А поддерживать – дело нехитрое.
– А ваши дочери? – продолжала настаивать Тобольчина. – Вы вырастили помощниц?
– Дочери мои – студентки, – отозвалась Женя резковато. – Утром в институт, вечером на свидания. Если что-то надо – мне не откажут. Безусловно. Но я стараюсь их не грузить. Молодость пролетает, как подхваченный ветром лист, – быстро и безвозвратно. Пусть поживут в свое удовольствие. А семья и быт их еще пожуют.
– Вот и другая точка зрения, – развела руками Тобольчина, – все понимающая, нетребовательная мать. Наверное, ваши дочери ценят подобное отношение? Вероятно, вы – большие подруги?
Женя пристально посмотрела на нее.
– Да. Разумеется. Мои дочери – мои ближайшие подруги. И, предваряя дальнейшие вопросы: они делятся со мной секретами, доверяют свои тайны и обсуждают своих кавалеров.
– Как прекрасно! Какие замечательные у вас отношения! – закудахтала Тобольчина. – Мама-подруга – что может быть лучше! А характеры? Они похожи друг на друга?
«Вот к чему ты клонишь! – разозлилась Женя. – А не получится».
– Конечно, разные, – спокойно ответила она, – а разве бывают совсем одинаковые дети? Даже в одной семье?
– А ваш супруг? Он вам помощник? Поддерживает вас в непростые минуты?
– Мой супруг – замечательный человек. Нашему браку уже столько лет… Как говорится – столько не живут. А мы, представьте, живем! И все у нас очень неплохо. И, разумеется, он поддержка. Столько, знаете ли, прожито вместе. И столько пройдено!
– А как у вас со свекровью? С вашей, как говорится, второй мамой? Все ли сложилось, как бы хотелось?
– Да, все неплохо. Моя свекровь – хороший человек. Преподаватель музыки, человек образованный и культурный. У нас, разумеется, бывали разногласия, но ссор и громких скандалов – ни-ни! Мы всегда уважали друг друга и старались не очень друг другу мешать. А это не так сложно, когда живешь не на одной жилплощади. По-моему, со мною все согласятся.
– Итак, – собралась Тобольчина, – про мужей, свекровей, детей и плиту мы с вами поговорили. И что же мы поняли? Что наши прекрасные гостьи, женщины успешные, достойные и самодостаточные, почти такие же, как мы, самые обычные женщины! Так же балуют своих детей, так же готовят оливье и знают, как включать пылесос. Поговорим теперь о вещах куда более приятных – шопинг, увлечения, хобби! Теперь мы попробуем узнать и все остальные секреты – что любят наши кумиры? Чем увлекаются небожители? Каковы их пристрастия, вкусы? Начнем, мои дорогие?
Тобольчина возбудилась, словно после хорошего секса.
– Александра, дорогая! Давайте по привычке начнем именно с вас. Расскажите своим поклонникам, любите ли вы магазины, часто ли в них бываете, какой стиль в одежде вам близок и чем вы в последний раз побаловали себя?
Ольшанская подняла глаза к потолку, словно вспоминая свои капризы и прихоти.
– Магазины обожаю! – сладострастно пропела она. – Особенно меха и обувь. Могу перемерить двадцать пар туфель и штук десять шуб. Не всегда куплю, но хотя бы слегка развлекусь. Вообще, я – типичный шопоголик. Стыдно признаться, но это правда. Шопинг меня отвлекает и расслабляет. И очень поднимает настроение. Еще люблю ювелирные лавочки – особенно в Италии или где-нибудь на Ближнем Востоке. Могу там зависнуть на пару часов. – Она притворно вздохнула и очаровательно улыбнулась. – Ну, могут же быть у женщины слабости?
Тобольчина жарко заверила, что пренепременно.
– А стиль, – задумалась Ольшанская, – ну, это зависит от настроения. Иногда хочется обуви на безумной шпильке, иногда просто балеток или кроссовок.
– А вы, Вероника? Думаю, что и у такой сильной женщины тоже непременно должны быть какие-нибудь женские слабости. Я права?
Вероника вздрогнула и уставилась на Тобольчину.
– Слабости? – протянула она. – Ну, я не знаю… Правда, не знаю. – Она замолчала, и на ее лице отразилась работа мысли. Вдруг она встрепенулась, очнулась – вспомнила! – Я собираю чайнички! – радостно выкрикнула она. – Да-да, чайнички. Заварные. Разные – старые, современные. Главное, чтобы они были… Ну, необычные, что ли. Привожу их отовсюду – когда бываю в командировках, в поездках. Правда, – тут она вздохнула, – правда, из последних поездок я ничего не привезла. Просто забыла. Совсем не было времени.
– Чайнички – это прекрасно! – обрадовалась Тобольчина. – Вообще, любое хобби прекрасно. Любая коллекция радует глаз и навевает воспоминания. А что же еще, моя дорогая? Что вы любите? Как говорится, что у вас в приоритете?
