Амрита - Ёсимото Банана (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
Что же было на завтрак? Омлет, мисо-суп и салат из шпината. Салат Джюнко заправляла сладковатым соусом. Вкус получался мягким – мягким – листья словно таяли во рту. Наверное, остатки этого салата до сих пор еще стоят в холодильнике.
«А что, если я больше никогда не попробую ее фирменного салата?» – вдруг подумала я и чуть не расплакалась…
Я вспомнила ее белые руки. Ее симпатичный халатик, в котором она – только подумать, еще сегодня! – ходила по дому. Я услышала легкие шаги в коридоре. Мягкое эхо ее голоса – бывало, они с мамой сплетничали на кухне до поздней ночи…
– Но почему? – Мой вопрос повис в воздухе.
Наконец мама нехотя сказала, как будто повторяя фразу, произнесенную до этого тысячу раз:
– Я не знаю. Думаю, она позвонит через несколько дней. Или напишет письмо. Она почти ничего не взяла с собой. Ну, если не считать всех наших денег…
– Что?! – я не поверила своим ушам.
Разумеется, я прекрасно расслышала каждое мамино слово, но голова отказывалась воспринимать эту информацию.
– А где они лежали? Ты уверена? Сколько там было? – Вопросы выскакивали из меня один за другим.
– Мои сбережения, – усмехнулась мама. – Они лежали в буфете, теперь они там не лежат. Восемьсот тысяч иен.
– А почему они лежали в буфете?! Тебе никто никогда не говорил, что деньги можно держать в банке?!
– Я не доверяю банкам, – сказал мама. – И не надо мне говорить, что, если держать наличные в банке, они приносят доход. Зато дома они всегда под рукой. И не нужно стоять в очередях, заполнять кучу дурацких бумажек. Тебе срочно понадобились деньги? Захотелось поехать куда-нибудь? Взял и поехал.
«Вот-вот, и я о чем. Только на этот раз их взяла не ты и не я…»
Разумеется, вслух я этого говорить не стала. Мама явно пыталась сменить тему, что, в общем – то, было вполне понятно. Мне тоже не очень-то хотелось обсуждать с ней сопутствующие детали – самого факта пропажи было более чем достаточно.
– А Джюнко тебе не жаловалась в последнее время на какие-нибудь… э-э-э… неожиданные проблемы? Ну, или что-нибудь в этом роде.
– Да нет. То есть она, конечно, жаловалась, но не на что-то конкретное, а вообще. На ситуацию… Если бы она попросила у меня в долг, ты что, думаешь, я бы ей не дала?
– Мам, я даже не сомневаюсь, – поспешила ответить я. – Просто все это очень неожиданно и как-то странно.
– Наверное, произошло что-то ужасное. Но почему она не дождалась меня? Почему ничего мне не сказала?
– Думаю, пока она сама не расскажет, мы так ничего и не узнаем, – я покачала головой. – А ты уверена, что это она взяла деньги? Есть какие-то доказательства? – спросила я, окончательно смирившись с новой реальностью.
– Она оставила записку, – мама кивнула в сторону стола.
Я включила свет. Воздух задвигался, появились тени. На столе в ожившей кухне лежала записка в одно предложение:
Я все верну, даю слово. Джюнко.
Это был ее почерк. Ее подпись.
– Эх, люди-люди. Не знаешь, чего от них ожидать, – вздохнула я.
– Да уж, – мама пригубила вино.
Вот и все. На этом мы с мамой и порешили.
Некоторое время мы сидели вдвоем перед мелькающим экраном, потом я пошла на кухню и сделала себе бутерброд. Мама пила вино, я молча ела свой нехитрый ужин. Бутерброда мне было мало. «Может, все-таки доесть мисо-суп и салат из шпината?… Нет, лучше оставлю их на потом», – подумала я, и от этой мысли мне стало очень грустно. В носу защипало. Надо отвлечься, постараться об этом не думать… Сейчас придет Микико – я ей обо всем расскажу, потом сообщу брату, и постепенно все забудется. Пройдет совсем немного времени, и этот эпизод станет всего лишь очередной историей из прошлого. Еще одним воспоминанием.
В конце концов, с самого начала было довольно странно пускать совершенно чужого человека в дом только на том основании, что он твой друг.
Ну что ж. Все равно теперь уже ничего не изменишь. Другой реальности нет. Чужой человек больше не живет с нами. И вряд ли он когда-нибудь вернется.
Нам всем понадобится какое-то время, чтобы мы могли вспоминать о ней не с болью, а с доброй улыбкой.
Боль – отзвук невозможности поверить в то, что произошло.
– Все, с меня довольно! Я больше не могу тут сидеть и думать об этом! – сказала мама. – Сейчас позвоню своему кавалеру – пусть пригласит меня в бар. Мне надо развеяться.
Она встала с дивана и ушла в свою комнату переодеваться.
Чуть позже, закрывая за ней дверь, я сказала: «Мам, ты себя особо не ограничивай. Сегодня это в порядке вещей».
Когда я рассказала о происшествии Микико, только что вернувшейся домой, она страшно расстроилась, но тут же придумала случившемуся тысячу объяснений. Все как одно в лучших традициях мыльных опер. А чего еще вы хотели от студентки женского колледжа? Здесь были и несчастная любовь, и продажа малолетней дочки в сексуальное рабство к мафии, и погрязший в долгах любовник и так далее и тому подобное… Должна признаться, что мне было даже любопытно выслушивать все эти ужасы. Они будоражили мое воображение и отвлекали от печальной действительности.
К концу вечера мы с Микико пришли в болезненное возбуждение – мы уже ощущали себя чуть ли не жертвами разрушительного землетрясения, которые чудом выжили и теперь, сплоченные общей бедой, жгут костры в ожидании утра. Только вот вместо костра мы сплотились за банкой с пивом и который час подряд сидели на кухне и хрустели всякими орешками и конфетками.
В какой-то момент Микико все же отправилась спать, а я решила принять горячую ванну. После купания я, все еще с мокрыми волосами, прошлепала на кухню и сварила себе кофе. Потом, не зажигая большого света, уселась с чашкой кофе на диван и включила телевизор.
В начале третьего я решила, что мама вряд ли вернется домой до утра, пошла в прихожую и закрыла входную дверь на ключ. Потом еще немного посидела на кухне – делала себе маникюр – и к трем, наконец, решила лечь спать. И тут на меня накатило. Я вдруг почувствовала такое дикое одиночество, что едва сдержалась, чтобы не закричать.
Я больше никогда ее не увижу. Она больше никогда не будет жить с нами.
Мы так много говорили об этом сегодня… Почему же я ничего не почувствовала? Ведь это так просто… так естественно…
У меня был только один ответ – одиночество. Чтобы прочувствовать что-то по-настоящему, нужно пережить это наедине с самим собой.
Этой ночью, сидя на кухне, я внезапно поняла, что теперь жизнь нашего дома полностью изменилась. Мне вспомнились похожие моменты: ночь, когда умер отец; первая ночь после маминого развода; ночь, когда Маю ушла из дома…
Леденящие душу развалины.
Чем заполнить пустоту отсутствия?
Разлука есть неизбежное одиночество.
Бессильная что-либо сделать, я до конца осознала страшный смысл той противоестественной тишины, которая заполнила все пространство нашего дома. У нас поселился тихий призрак разлуки. Тихое, но неизбывное напоминание о тех, кто делил с нами стол и кров; о тех, кто спал с нами под одной крышей; о тех, кто ушел и никогда больше сюда не вернется.
Как бы я ни старалась, это давящее чувство одиночества невозможно описать словами.
Воздух все еще хранил следы присутствия Джюнко. Она ушла, но пройдет немало времени, пока истощится энергия нашей памяти, пока наши воспоминания покинут дом вслед за ней.
Одиночество.
Я погрузилась в него с головой. Оно затопило наш дом, в котором, кроме меня, сейчас не было никого, только спящая Микико. Подумать только – еще совсем недавно мы жили здесь впятером и по вечерам на кухне было тесно и шумно. А сейчас здесь пусто и тихо…
Казалось, за свою жизнь я могла бы уже и привыкнуть к таким поворотам, так почему же каждый раз они застают меня врасплох? Почему каждый раз как впервые?
Вылечит только время.
Я заставила себя встать со стула и кое-как дотащилась до раковины. Надела фартук и принялась мыть посуду. Домыв посуду, выключила свет и уже собиралась подняться к себе в комнату, как вдруг увидела за окном чью-то тень. Темный силуэт на стекле.
