Обещание - Пиколт Джоди Линн (список книг .txt) 📗
Крис так долго изучал изрезанную поверхность стола, что даже ушел сидевший рядом с ним заключенный. Гас не сводила глаз с сына.
— Ты точно хочешь мне что-то сказать, — произнесла она.
Крис повернулся с нарочито равнодушным лицом.
— Можешь попросить, чтобы пришел отец? — спросил он.
— Похоже, если я буду работать с тобой, то раньше времени постарею и потолстею, — сказала Селена, открывая рот, чтобы откусить от жирной пиццы.
Джордан с удивлением взглянул на помощницу.
— Разве я похож на рабовладельца?
— Нет, но твоя привычка есть пиццу — ужасна. Ты когда-нибудь слышал, что существуют еще салаты?
— Конечно, — улыбнулся Джордан. — Такая травка, которую изобрели для стеклянных ширм на прилавках. — Он отодвинул кусок пиццы с пепперони. — Для Томаса, — объяснил он.
Селена бросила взгляд на закрытую дверь спальни.
— Да? Его не разорвало от круассанов?
— Нет. Если честно, в Париже он немного похудел, сказал, что еда была для него слишком жирная. — Джордан кивнул на пиццу в промасленной коробке. — Но если он вернулся назад из-за американского фастфуда — я не против.
— Он бы все равно вернулся, — заверила его Селена. — Он оставил дома свою игровую приставку «Нинтендо».
Джордан засмеялся.
— Ты так добра к моему эго, — сказал он.
— Как будто ты не сам начал, — холодно ответила она. — Ты платишь мне за расследование, а не за подхалимаж.
— М-да, — согласился Джордан. — И что ты сделала за последнее время, чтобы отработать свои денежки?
Селена, закончив беседовать с ближайшим окружением обвиняемого, сейчас прорабатывала свидетелей со стороны обвинения, чтобы Джордан знал, к чему ему готовиться.
— На самом деле я не ожидаю никаких сюрпризов от патологоанатома или детективов, — сказала она. — И девочка, которую они вызовут в качестве свидетеля, подружка Эмили, будет явно напугана и мало чем сможет помочь Делани. Единственный непредсказуемый свидетель — Мэлани Голд, к которой я не могу даже подступиться, чтобы побеседовать.
— Может быть, нам повезет, — предположил Джордан. — Может, за предстоящие несколько месяцев она сломается, ее увезут в психушку и Пакетт признает ее неспособной давать показания.
Селена закатила глаза.
— Я бы не стала уповать на удачу, — произнесла она.
— Я тоже, — согласился Джордан. — Но чудеса случаются.
Селена кивнула и положила ноги на кофейный столик рядом с ногами Джордана.
— В одних чулках, — рассеянно заметила она, сжимая большие пальцы ног. — Когда я была маленькая, то думала, что так легче подкрадываться.
— Неудивительно, что ты стала частным детективом.
Она толкнула его ногой.
— А ты почему? — спросила она.
— Стал частным детективом? — ухмыльнулся он в ответ.
— Ты понимаешь, о чем я.
— Я поступил на юридический по той же причине, по которой туда поступают все остальные: понятия не имел, чем заняться в жизни, а родители готовы были платить.
Селена засмеялась.
— Нет, я могу себе представить, почему ты стал юристом, — тебе платили за то, чтобы люди слушали твои возражения. Я хочу знать, почему ты переметнулся на другую сторону?
— Ты имеешь в виду генеральную прокуратуру? — Джордан пожал плечами. — Перестали платить.
Селена обвела взглядом уже порядком обветшалый дом. Джордан любил земные блага, но никогда бы не стал выставлять это напоказ.
— Правду! — настаивала она.
Он скосил на нее глаза.
— Ты же знаешь, как я отношусь к правде, — негромко произнес он.
— В таком случае — твоя версия, — не сдавалась Селена.
— Если ты прокурор, — ответил он, — на тебе лежит бремя доказательств. Если адвокат — единственное, что тебе необходимо сделать, это зародить крошечное зернышко сомнения. А как присяжным не сомневаться? Они ведь не были на месте преступления, верно?
— Ты намекаешь, что переметнулся в другой лагерь, потому что искал более легкий путь? Не верю.
— Я переметнулся в адвокаты, — объяснил Джордан, — потому что тоже не верил. В то, что есть единственно правильная версия. Чтобы быть прокурором, нужно в это верить, или зачем, черт побери, вообще возбуждать дело?
Селена изменила позу: повернулась на бок, так что ее лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от лица Джордана.
— Ты думаешь, Крис Харт ее убил? — Она положила руку ему на плечо. — Знаю, что это никак не повлияет на дело, ты все равно будешь его защищать. Но я просто хочу знать.
Джордан посмотрел на свои руки.
— Я думаю, он любил эту девушку. Думаю, он чертовски испугался, когда их обнаружила полиция. Что еще? — Он покачал головой. — Думаю, Крис Харт — превосходный лжец, — медленно проговорил он. Потом взглянул на Селену. — Но не такой превосходный, как полагает обвинение.
В четверг на кладбище безлюдно, поэтому голос раввина, казалось, отлетал к ветвям деревьев, где сидели зяблики с глазами-бусинками и клювиками подхватывали слова молитвы, как будто те были вкусными семечками чертополоха. Майкл стоял рядом с Мэлани, его легкие туфли не спасали от холода, который шел от кладбищенской земли. «Как, — размышлял он, — они воздвигнут могильную плиту?» И в пятидесятый раз за это утро ощупал взглядом новый надгробный камень розового мрамора на могиле Эмили — то, ради чего, собственно, и затевалась торжественная церемония.
На самой плите было указано немногое: имя Эмили, даты рождения и смерти. А чуть пониже заглавными буквами единственное слово — «ЛЮБИМ». Майкл не припоминал, чтобы просил гравера написать именно это, но допускал, что так и было: плиту заказывали уже давно, а его голову тогда занимали совсем другие мысли. И он бы совсем не удивился, если бы узнал, что это слово попросила дописать Мэлани. Он только не мог понять, так ли было изначально задумано или просто у гравера дрогнула рука, но между буквами «И» и «М» расстояние было чуть больше, и оставалось лишь гадать, то ли это означало ЛЮБИМ, то ли ЛЮБИ М — как оборвавшееся ЛЮБИ МЕНЯ.
Он прислушался к гортанным молитвам, льющимся из уст раввина, к тихим всхлипам Мэлани. Но его глаза продолжали шарить по кладбищу, пока он не увидел того, кого ждал.
На вершине холма показалась Гас, одетая в широкую черную куртку с капюшоном и темную юбку, она склонила голову от пронизывающего ветра. Гас встретилась взглядом с Майклом и встала чуть позади него, по другую сторону от Мэлани.
Майкл сделал шаг назад, потом еще один, пока не оказался бок о бок с Гас. Он коснулся ее руки в перчатке, которую она прятала в широких складках куртки.
— Ты пришла, — прошептал он.
— Ты же просил, — прошептала она в ответ.
Панихида подошла к концу. Майкл наклонился, поднял с земли камешек и положил у основания новой могильной плиты. Мэлани последовала примеру мужа, а потом быстрым шагом прошла мимо Гас как мимо пустого места. Гас присела на корточки, нашла гладкий белый камешек, подошла к могиле и положила свое подношение рядом с двумя остальными.
Она снова почувствовала, как Майкл коснулся ее руки.
— Я провожу тебя к машине, — сказал он, поворачиваясь к Мэлани, чтобы сообщить о своем намерении, но жена уже исчезла.
Гас подождала, пока Майкл побеседует с раввином и передаст тому конверт. Оба хранили молчание, пока не дошли до машины.
— Спасибо тебе, — поблагодарил Майкл.
— Это тебе спасибо, — возразила Гас. — Я сама хотела прийти.
Она взглянула на Майкла, чтобы попрощаться, но что-то в выражении его лица — морщинки в уголках глаз или слабая улыбка — заставило ее распахнуть объятия и крепко его обнять. Когда он чуть отстранился, в глазах Гас, как и в глазах Майкла, стояли слезы.
— До субботы? — спросил он.
— До субботы, — ответила она.
На мгновение Майкл, казалось, ушел в себя, как будто ведя внутреннюю борьбу, но потом, видимо, принял решение, нагнулся, нежно поцеловал ее в губы и ушел.
Гас остановила машину метрах в пятистах от кладбища. Вполне вероятно, что в такой напряженный момент — а возложение могильной плиты, безусловно, процедура не из приятных — Майкл не думал о том, что делает. Но опять-таки, Гас могла бы побиться об заклад, что Майкл прекрасно отдавал отчет своим поступкам.
