Яблоневый дворик - Даути Луиза (читать книги регистрация .txt, .fb2) 📗

Я стояла, уставившись на забор, когда послышался сильный нарастающий звук, похожий на шум приближающегося к станции поезда. Над забором взметнулась ощеренная пасть ковша громадного желтого экскаватора. Ковш на миг завис и тут же опрокинул вниз свое содержимое. Раздался грохот. Я стояла за забором, но непроизвольно отскочила назад.

Любовь моя, они его уничтожали. Яблоневый дворик почти исчез. Причина моей гибели погибала в свой черед; ее разбирали кирпич за кирпичом.

Я еще немного постояла, слушая звуки разрушения. Потом прошла переулком, надеясь отыскать тот дверной проем, в котором ты оставил внутри меня свою ДНК. Я не смогла его найти. Все они казались недостаточно глубокими — но, в конце концов, в тот вечер было темно. Вспышка страсти, слияние и взаимное поглощение — сейчас невозможно поверить, что я была на это способна. При дневном свете все выглядело иначе. За забором, под серо-желтым небом, громко, ничего не стесняясь, трудились экскаваторы, молоты и дробилки.

* * *

А сейчас, любовь моя, я открою тебе свою постыдную тайну. Иногда я встаю среди ночи. Выскальзываю из постели. Гай поворачивается во сне, но, даже если просыпается, ему хватает благоразумия не следовать за мной. Я прихожу сюда, наверх, к себе в кабинет. Включаю масляный радиатор и компьютер — после суда мне его вернули. На мониторе мигают огоньки, начинает щелкать радиатор, и я с сухими глазами и ясной головой открываю папку «Админ». Внутри этой папки есть другие, внутри них — третьи и так далее. Наконец я добираюсь до папки «Письм_Бухг» и, чтобы еще раз убедиться, проверяю каждый файл, открывая их один за другим. Я уже делала это десятки раз, но продолжаю рыться в папках снова и снова. Я ищу то, чего в них нет.

Я ищу документ под названием «НАЛОГ_запрос_3», который создала больше двух лет назад, в ночь после нашего первого свидания в Подземной часовне в здании парламента. В нем я описала все, что мы делали под изображениями святых — утепляемых, сжигаемых и подвергаемых прочим разнообразным пыткам. Этого файла больше не существует. Его удалили, но это сделала не я.

Единственный, кто мог это сделать, — мой муж. Видимо, он поднялся сюда сразу после моего ареста, возможно даже, пока в доме была полиция. Из этого вытекает, что он заранее знал о существовании файла. Удаляя его, чтобы защитить меня, он рисковал. Если бы его поймали, он автоматически стал бы моим сообщником.

Я ищу файл, хотя знаю, что его там нет. Но я ищу и кое-что другое. Информацию, которой там нет и не может быть. Меня интересует факт, который стал бы мне известен, будь у компьютера глаз, наблюдающий за сидящим за клавиатурой человеком и записывающий не только его действия, но и мысли. Я сижу, глядя на монитор, и пытаюсь угадать, прочитал мой муж файл, прежде чем его стереть, или нет.

* * *

Я ничего больше не пишу. Я стала умнее. Пока хватает сил, просматриваю файлы, потом закрываю папку за папкой, как дежурный одну за другой гасит лампы в общежитии.

Потом откидываюсь в кресле, запахиваю халат и отдаюсь убаюкивающему теплу радиатора. В голове у меня пусто. За окном встает рассвет. Я полулежу в кресле, и в памяти оживает полустертое, но до сих пор болезненное воспоминание.

Это мы. Насытившись друг другом, мы лежим в постели. Мы в квартире в Воксхолле, которую я считала секретной, — как выяснилось, она принадлежала покойному дяде твоей жены и пустовала в ожидании ремонта. Мы лежим полураздетые, обнявшись, сдвинув в ноги одеяло без пододеяльника — и без него жарко. Через тюлевые занавески проникает свет — тусклый, но все равно предательский: он показывает каждую морщинку, каждое пятнышко — красноречивые свидетельства моего возраста, но, по крайней мере, он точно так же безжалостен к тебе. Стоит конец сентября, но на улице на удивление тепло. Комната маленькая и голая. Мы лежим лицом друг к другу, полураздетые, тесно обнявшись. Одной рукой ты обхватил меня за талию, другой за плечи и, запустив пальцы в волосы, держишь мой затылок, так что мое лицо вжимается тебе в грудь. Мне кажется, что ты дремлешь, ты уже несколько раз засыпал и просыпался. Я не сплю и жадно впитываю смесь твоих запахов — кожи, волос, чуть-чуть пота, аромат нашей страсти. Мне нужно в туалет. Интересно, если я буду очень-очень медленно и осторожно двигаться, смогу ли я высвободиться, не потревожив тебя? Мне мешает твоя рука в моих волосах. Несколько мгновений я лежу, наслаждаясь ощущением твоей руки на талии — ее тяжестью, ее хозяйской хваткой. И хотя мой нос так вдавливается в тебя, что волоски на груди щекочут мне ноздри, я улыбаюсь.

Я знаю, что ты уже не спишь. Уткнувшись тебе в грудь, я тихо говорю:

— Знаешь, чего я на самом деле хочу?

— М-м-м? — бормочешь ты.

— Я хочу, чтобы ты его убил, — говорю я. — Я хочу, чтобы ты превратил его лицо в кашу.

Ты не отвечаешь, только еще крепче обнимаешь меня. Я прижимаюсь к тебе. Твое дыхание опять становится сонным.

Через некоторое время я пробую пошевелиться, хотя ты дышишь глубоко и равномерно; я не хочу тебя будить. Я приподнимаю голову, чтобы видеть твое лицо.

Ты даже не открываешь глаза. Слегка хмуришься. Твоя рука — та, что на талии — крепче прижимает меня к себе.

— Я так не думаю… — сонно бормочешь ты.

Мы еще теснее прижимаемся друг к другу, и я улыбаюсь. Я улыбаюсь своему дурачеству и твоему тоже. Мы оба знаем, что я могла бы встать, если бы хотела, что все это — твоя требовательность, моя покорность — всего лишь игра, приятная нам обоим. Еще несколько минут мы будем делать вид, будто я — твоя, а ты — мой. Пока что у нас нет другого выбора, а значит, нет и ответственности. Если мы не более чем жертвы своих страстей и всепоглощающих желаний, то никакого греха в том, что мы делаем, нет; не так ли? Никто от этого не пострадает. Мы свободны от стыда, от чувства вины. Мы невиновны.

БЛАГОДАРНОСТИ

Эта книга в ее настоящем виде была бы невозможна, если бы летом 2011 года я не получила доступа в Центральный уголовный суд Олд-Бейли. Я в неоплатном долгу перед судьей Стивеном Крамером за то, что он разрешил мне присутствовать в зале суда; перед Лорной Хеджер из Королевской службы уголовного преследования за ее хлопоты об этом разрешении; перед детективом Марком Уитхэмом за то, что познакомил меня с Лорной. Я хотела бы также поблагодарить инспектора Ника Мервина и всех сотрудников отдела по расследованию убийств за кофе, бутерброды и бесконечное терпение, с каким они отвечали на мои вопросы. Также не могу не поблагодарить Винсента Житовецки из полицейской службы Вестминстерского дворца, доктора Сару Бурже из Института Сенгера, доктора Рут Лаверинг из Университетского колледжа Лондона, Глена Харриса из юридической фирмы «33 Бедфорд-Роу». Я надеюсь, все они простят меня за искажение фактов, допущенное в угоду моим целям или просто потому, что я чего-то не поняла. Как всегда, я многим обязана своему агенту Энтони Харвуду и редактору Саре Сэвитт.

Я бесконечно благодарна Совету по делам искусств Англии за поддержку, оказанную мне в период работы над этой книгой.

Л.Д.