Современная американская новелла (сборник) - Зверев Алексей Матвеевич (книги онлайн полные .TXT) 📗
К тому времени, когда он стянул с себя пропитанную потом форму, повесил ее у окна, досуха протер винтовку и слегка смазал ее, взвод вернулся из душа и почти все уже улеглись — до отбоя оставалось пять минут. Пол отправился в душ и долго стоял под горячим дождичком, ощущая, как пот и грязь сходят с его тела, а по ноющим ногам к плечам поднимается истома, и только сердце продолжает свой быстрый бег в груди. Он уже вытирался, когда вошел Уэйлен в трусах, встал к писсуару и взглянул через плечо на Пола:
— Отмахали с Хатауэем весь путь?
— Ага.
— И плац не забыли?
Пол кивнул.
— Молодец, — сказал Уэйлен и отвернулся. Пол окинул взглядом его сильную, борцовскую спину и могучие плечи. Когда Уэйлен пошел к выходу, Пол легонько ткнул его кулаком в плечо.
— До завтра, — сказал он.
Когда, завернувшись в полотенце, он вошел в спальню, там было темно. Большинство курсантов уже спали, слышалось только мерное, тихое дыхание. Свет из коридора падал на стойку для оружия в середине спальни, на ряды двухъярусных коек и шкафчики у стен. Он направился к своей койке. На ее краю, уставив локти в колени, подперев ладонями лоб, сидел Хью. На полу у его ног валялись каска, винтовка, ранец и патронташ. Он поднял голову, и Пол подошел к нему поближе.
— Ну как ты? — спросил он участливо.
— Я решил плюнуть на все, старик. Ты понимаешь меня? Это же глупо, черт побери. Зачем все это? Зачем делать что-то такое, от чего тянет блевать? Я ведь бежал и бежал, и черт-те сколько бы еще бежал, да только меня вывернуло наизнанку. Разве это дело? — Рядом на койке кто-то заворочался. Хью встал, схватил Пола за руку, от него несло потом, изо рта пахло; он придвинулся ближе и перешел на шепот: — Потом ты слетел с катушек, и я подумал, ну ладно, черт побери. Я остановился, отошел к обочине и подождал, пока меня не прихватило. Потом я хотел найти тебя, спокойно дойти до казармы, а по дороге пить воду от пуза и плевать на эту дорогу и на них всех, вместе взятых. — Он отпустил руку Пола. — Но этот чертов доберман-пинчер заставил тебя бежать. Господи, ну что я здесь делаю? Что я здесь делаю? — Он отвернулся, с силой ударил по своему матрасу, посмотрел на свой кулак, вмявшийся в постель, занес его и ударил снова. Пол хотел тронуть Хью за плечо, поднял руку, но она повисла на полпути и упала обратно. Сказать что-нибудь Пол тоже не решился. Он посмотрел сбоку в застывшее лицо Хью, потом отвернулся, наклонился к своей тумбочке в изголовье и вынул оттуда аккуратно сложенные трусы и майку. Он надел их и сел на тумбочку, а Хью тем временем, скинув одежду прямо на пол, направился в душ.
Пол лег на свою койку, растянулся, ожидая, пока расслабятся мышцы и его охватит сон. Но он еще не спал, когда вернулся Хью и, перешагнув через брошенные на пол вещи, вскарабкался на свою койку. Пол хотел предложить Хью почистить его винтовку, но не смог. Его ноги, плечи, спина, руки ныли, он лежал, уставясь в койку Хью, и слышал, как тот ворочается. Скоро Хью успокоился и ровно задышал во сне. Пол бодрствовал среди смутных очертаний коек, стенных шкафчиков и стоек для оружия. Казалось, что и они, и стены вокруг, и тусклые окна — все вокруг дышит и издает запах. В глубине спальни кто-то храпел. Хью что-то пробормотал во сне и снова затих.
Зажегся свет, он в испуге вскинулся, сбросил ноги на пол и наступил на винтовку Хью. Перешагнув через нее, он побежал в уборную, побрился у зеркала рядом с Уэйленом, а потом пристроился к очереди в кабинку, но перед ним было много народу, и он, решив потерпеть, вернулся в спальню. Проходя мимо койки Хью к стенному шкафчику, он сказал: «Привет, Хью. Подъем». Он открыл свой шкафчик и обернулся: Хью лежал, уставившись в потолок.
— Эй, старина… — Хью не повернул головы. — Смотри, все валяется…
Хью не пошевелился. Пол натянул форму, зашнуровал начищенные до блеска башмаки и побежал. В дверях он остановился и бросил взгляд назад. Заправляя рубашки, надевая береты, подтягивались другие. Хью, свесив ноги, сидел на койке и смотрел вслед уходящим. На улице еще чувствовался утренний холодок, их ждал Хатауэй, и его башмаки посверкивали на солнце. Взвод выстроился, и взгляд сержанта упал на пустое место рядом с Полом.
— Клемент, что с Мансоном? Проблевался и сдох вчера на дороге?
— Он идет, сэр.
— «Идет»! Нет, вы послушайте: «Он идет»! Что это за штатские замашки? Переходит улицу когда захочет? Взвод тогда считается покинувшим казарму, когда каждый солдат взвода покинул казарму, и выходит, вы еще не покинули казарму. Вы все еще там вместе с… ага… — Он смотрел на что-то у них за спиной. — Вот и он. Теперь, ребята, вы здесь. Мансон, подойди сюда! — Пол услышал слева от себя шаги Мансона, медленно огибавшего взвод. Вот он очутился в его поле зрения, и Пол увидел, как Мансон подошел к Хатауэю и вытянулся перед ним.
— Ну-ну, Мансон. — Голос сержанта звучал негромко. — Нет, вы только гляньте, ребята! Мистер Мансон все же решил позавтракать с нами. Сегодня он проспал немного. Я вполне понимаю, Мансон. Это очень утомительно, когда тебя везут в джипе. И когда знаешь, что один ты — слабак, это тоже очень утомительно. Иногда так утомительно, что сукин сын позволяет себе не бриться! Кто ты такой, чтобы позволять себе не бриться? Я скажу тебе, кто ты: дешевка, дешевка, дешевка! Видать, твой отец не очень-то старался! — Пол увидел, как у Хью побагровело лицо, губы задрожали. Хатауэй еще больше понизил голос. — Ты слышал, Мансон, что-нибудь про слонов? Отвечай мне, Мансон, или я заставлю тебя выблевать все, чем ты набил свою грязную пасть за счет армии! Так вот слоны, Мансон. Эти здоровенные серые раздолбай, что живут в джунглях, ведь они похожи на морскую пехоту, Мансон. Они держатся вместе, всем стадом. А если кто-то в стаде начинает выеживаться и плевать на остальных, они знаешь что с ним делают? Гонят его к чертовой матери. Вышвыривают из стада. И знаешь, что с ним тогда бывает? В одиночку этот сукин сын жить не может. Поэтому он везде таскается за стадом. Но оно его не принимает. И скоро ему только и остается, что рехнуться от тоски, вот он и начинает носиться по джунглям, выворачивать деревья, топтать всех подряд, так что приходится пристрелять его. Мансон, ты решил наплевать на мое стадо, и я не хочу больше видеть здесь твою тощую задницу, поэтому отправляйся в конец взвода. А теперь марш.
— Я уезжаю домой.
Он оставил Хатауэя и пошел вдоль строя.
— Мансон!
Он остановился и повернулся к сержанту.
— Я еду домой. Сейчас позавтракаю, потом схожу к капеллану и уеду. И он зашагал к столовой.
— Мансон!!!
Тот не оглянулся. Он шел, засунув руки в карманы, с опущенной головой, потом поднял ее. Казалось, его ноздри жадно втягивают утренний воздух. Хатауэй смотрел ему вслед разинув рот, словно вот-вот опять заорет, затем он повернулся к взводу, скомандовал «смирно!» и повел его по дороге. Пол видел впереди Хью, затем тот обогнул здание и исчез, и тут Хатауэй стал в ногу выкрикивать: «С Ман-со-ном не го-во-рить, ле-вой, ле-вой, ле-вой, на Ман-со-на не смот-реть, ле-вой, ле-вой, ле-вой!..»
В столовой никто на него не смотрел, никто с ним не заговаривал. Пол сидел с остальным взводом, слушал, как все перешептывались о Хью. Но самого Хью он не видел, и потому Полу казалось, что Хью заполнил собой всю столовую.
Когда после завтрака их вывели на плац для занятий в сомкнутом строю, взвод оказался в неполном составе. На месте Хью зияла пустота, Пол сдвинулся вправо, и одна шеренга получилась короче. Маршируя в свеженакрахмаленной форме, с начищенным патронташем, с заново смазанной винтовкой на плече, впечатывая каблуки в асфальт плаца, он чувствовал, как сливается воедино со взводом, растворяется в нем. Солнце выжимало пот из чеканящих шаг солдат. Остальные три взвода второй роты тоже занимались строевой, во влажном воздухе звенели голоса сержантов; Пол отрабатывал повороты и шаг, не обращая внимания на щекочущие нос капельки пота. Ритмичные команды Хатауэя и аккомпанемент грохочущих башмаков несли его, и казалось, что тело само плывет в такт этим звукам. «Маршируют только ноги, парни! Крепче каблук. Правильно, парни. Плечи назад. Работать руками. Правильно, парни». Расправив плечи, втянув живот, плотно прижав правый локоть и бицепс, стиснув в потной ладони приклад, щеголяя выправкой, чеканя шаг, Пол не сводил глаз с берета и короткой щетки волос на голове курсанта впереди; подобно теплу от лучей утреннего солнца, на него нисходила уверенность.
