Коммуна, или Студенческий роман - Соломатина Татьяна Юрьевна (книги хорошего качества TXT) 📗
Кстати, об этих дурацких газах. Не совсем о них. Точнее – и о них, и о прочих газах бытия.
Полина дружба с Вольшей возобновилась. Когда Ольга решила, что Кирилл Змеевик достаточно прикипел к ней (или к тем возможностям, каковые бы возникли для мальчика из Житомира, женись он на ней), она как-то заявилась к Полине в гости с, собственно, Кириллом, Второй Ольгой – Селиверстовой – и Нилой Кот. В комнату коммунальной квартиры. Поля зла ни на кого и никогда долго не держала – и потому искренне обрадовалась гостям, и как раз один из пакетов Глеба ещё не успели сожрать собратья-соседи. И вот посреди воссоединительного чаепития тот самый Кирилл вскакивает и делает: «Бах! Бах!!!» – как мальчишки после кинотеатра, изображающие «А тут он его – бздыщ-тыдыщ!».
– Ой, это Кирюша пукнул! – умиляясь, сказала Первая Ольга.
Полина покраснела, не зная, как реагировать на подобное поведение. Как-то иначе ей представлялись правила этикета. Даже самые демократичные.
– Э-э-э… – только и проблеяла она. Вторая Ольга и Нила вообще никак не среагировали.
– А чо такого? – удивился Кирилл, глядя на Полину. – Вот в Германии все за столом пердят – и ничо!
– А ты там был? – уточнила Полина.
– Нет. Но там все пердят.
«Странное приобретение! – хмыкнула Поля про себя. – Да-да, достоин страстной любви! Сразу видно! Неужели же Ольга ничего не замечает? Или любовь таки слепа?»
Чем ближе она знакомилась с мужчиной мечты своей подруги, тем больше и больше удивлялась. Ну, высокий. Ну, крепкий. Ну, занимается борьбой и даже не то кандидат в мастера спорта, не то уже мастер. Что правда, мешковат, как все борцы. Вроде не урод, и даже симпатичный, но… Нос уточкой, глаза – хитро-мерзкие. А уж общее образование и воспитание… Плюнуть некуда, что называется.
– Знаешь, я думала, что когда в паре кто-то лучше, то тот, кто хуже, всегда подтягивается до уровня лучшего. А вот смотрю на Вольшу со Змеевиком и понимаю, что она опустилась до его уровня. Не сегодня-завтра начнёт утирать нос рукавом, чавкать и ругаться матом где ни попадя, – как-то поделилась Полина своими наблюдениями с Примусом.
– Детка! Это ж чистая алгебра! Плюс на минус даёт что? Вот то-то и оно!
Вольша и её возлюбленный были приглашены на Полину свадьбу. Поля очень боялась, что Кирилл ляпнет какую-нибудь из своих дубовых фирменных шуточек а-ля: «У меня есть английский тост: дауайте уыпьем!» Но посреди профессорско-преподавательского и плавсоставов он вдруг оказался таким милым пусей, подобострастно заглядывающим доцентам в глаза, передающим профессорам тарелочки и услужливым бесом рассыпающимся перед Глебом, что Полине он опротивел окончательно.
– Нет, она что, и вправду ничего не замечает?! Это же не мужик, а какая-то дрянь! – взывала Полина к Примусу.
– Да. Она ничего не замечает. Каждая отрыжка любимого для неё – дыхание бога! И не вздумай открывать ей глаза! – строго предупредил Примус.
«Раскрыть глаза» всё равно пришлось. Ничего хорошего из этого не вышло, но и промолчать Полина не могла.
Как-то весной Ольга Вольша поехала – ни много ни мало! – в Японию. Общество советско-японской дружбы, да. Ольга вслед за отцом учила японский язык и по программе «Одесса – Йокогама – города-побратимы» получила возможность (через профсоюзную организацию)… Ну да не важно. Поехала и поехала. Она уже была официальной невестой Змеевика, и после летней сессии третьего курса они должны были пожениться.
И вот в один прекрасный весенний субботний день в дверь квартиры Глеба раздался звонок. Полина открыла и увидала на пороге Кирилла.
– Э-э-э… – кажется, подобное обращение с этим типом нечаянно вошло в привычку. Ну, или было наиболее уместным. А что ещё скажешь!
– Привет! – жизнерадостно сказал Кирилл. – Жрать хочется, аж живот сводит! Не покормишь друга?
Первым движением было спросить, мол, а чего же ты к будущему тестю не пошёл? Или сам себе горшочек каши и банку консервов не раздобыл? Но отказать жениху подруги в тарелке еды? Моветон. Не так поймут и вообще осудят.
– Заходи. У меня особых разносолов в виде первого, второго и компота не водится. Когда Глеба нет, я не готовлю. Так что, что видишь в холодильнике – то и твоё.
Слопав пару банок остродефицитных консервов, Кирилл, нимало не смущаясь, бравурно рыгнул и сказал:
– Погода сёдня – благодать! Как насчёт прогуляться?
– А с чего это вдруг нам с тобой прогуливаться? – выпала в мимолётное недоумение Полина. – Я замужем. У тебя – невеста.
– Ну так об том и речь! Твой – в рейсе, моя – за границей. А мы с тобой прогуляемся как бы чтобы не скучно. Не чужие ж, поди!
– Да? – хмыкнула Полина. – Ну ладно, прогуляемся. – «Всё равно иного способа вытолкать тебя, кажется, не предвидится», – подумала она про себя, решив, что дойдёт с ним до ближайшего угла и резко вспомнит о каких-нибудь неотложных делах. – Только ты подожди тут. Чаю себе завари. Или кофе нам свари. А я в душ и оденусь.
И Полина отправилась в ванную комнату. Дверь в помещение не закрывалась на крючок, защёлку или другой какой замок. Раньше Глеб жил один. Теперь они с Полиной жили вместе. Чужих в доме не было, так что закрываться было не от кого. Если дверь закрыта – значит, занято. Даже если Глебу нужно было зайти, он всегда вежливо стучался и просил разрешения.
И каково же было её удивление, когда через пять минут туда без приглашения и стука заявился Кирилл.
– И что ты тут забыл? – спокойно спросила Полина. Кажется, способности к визгу у неё так и не появлялись. Хотя явление этого субчика было куда противнее, нежели милая крыса, закусывающая анатомическим атласом.
– Я? М-м-м… Я думал, что, может быть, мы… – Кажется, он не ожидал такого ледяного спокойствия. Вот если бы эта девка завизжала, то можно было бы её схватить, изнасиловать, а потом пойди докажи. Может, ей бы понравилось – за уши не оттащишь! Сама бы молчала и бегала за ним, чтобы повторить. Мало ли как оно бывает… Напор, натиск – вот что эти тёлки ценят в мужиках, а не ахи да охи!.. Но тут тебе так свысока, с надменным выражением морды кидают, мол, и что ты тут забыл?
– Я руки хотел помыть, – пробурчал Кирилл.
– На кухне есть мойка. Не заметил? И не знаю, как там у вас в Житомире, но у нас не принято так вваливаться. Так что закрой, пожалуйста, дверь с той стороны. И вали из моего дома быстро-быстро, пока я кому-нибудь не позвонила. Например, Ольгиному отцу.
Вечером он припёрся снова. Пьяный. И с двумя хохочущими размалёванными девицами. Тоже весьма нетрезвыми. Благо в гостях у Полины был Примус – и дальше порога компания не прошла.
– Парнишка явно не в себе. И часто он к тебе в гости наведывается?
– Был пару раз. С Ольгой. При Глебе. А так-то теперь – да – часто! – хихикнула Полина. – Буквально и утром, и вечером. Прямо-таки воспылал.
– Да? Вот ведь жлоб!
– Да не то слово.
Когда Ольга вернулась, глупая Полина сообщила ей об эпизодах наблюдения за омовением и явления с двумя неизвестными феминами фасона «пэтэушницы на пленэре». Ольга в ответ выдала неожиданную для Поли реакцию. Сказала, что если бы Полина не давала поводов, то Кирилл бы к ней и не пришёл. А про девиц подруга всё выдумала, потому что Кирилл её, Полину, не захотел. Такая умная Ольга Вольша – и не заметила, что выдала две противоречащие друг другу сентенции. «Так захотел, потому что дала повод, или не захотел без повода?» – с иронией уточнила Поля у подруги. На том дружба и закончилась. Снова. На свадьбу Ольги и Кирилла Полину не пригласили. Да и правильно, чего такую дрянь приглашать? Тем более что с сыном доцента и внуком профессора она к тому времени уже разошлась.
