Тот Город (СИ) - Кромер Ольга (книги онлайн бесплатно txt, fb2) 📗

Говорил он очень искренне, то и дело посматривая на Осю, словно удивляясь, как она не понимает таких простых вещей.

В «Советском писателе» с ней отказались говорить вообще. – Как работник идеологического фронта, – сказала молодая особа, должность которой Осе так и не удалось выяснить, – я не могу иметь ничего общего с такими, как вы. Даже если кто-то где-то решил вас отпустить, линия партии остаётся неизменной. С врагами народа надо активно бороться.

– А как же ленинградское дело? – поинтересовалась Ося. – Оказывается, не все враги народа – на самом деле враги. Оказывается, среди них есть и невинно оклеветанные.

– Возможно, кого-то ошибочно оклеветали, но возможно и то, что кого-то ошибочно оправдали. Разговор окончен, будьте любезны освободить помещение.

В Учпедгизе очень пожилой человек выслушал её внимательно, оживился при упоминании Филонова, сказал, что смутно помнит пару работ Яника, посочувствовал Осе, но сказал, что помочь ничем не может.

– Почему? – спросила Ося.

– Ольга Станиславовна, я буду с вами откровенен, – сказал он. – Для вашей же пользы. Вас сажало государство, семнадцать лет жизни у вас отняло государство, почему же именно мы, Учпедгиз, должны вам за целое государство компенсировать.

– Я не прошу компенсации, – вспыхнула Ося. – Я ищу работу по специальности, соответствующую моей квалификации.

– Но поймите, предположим, у меня есть работа, и на неё есть два кандидата. Один – человек, с которым я давно работаю, хорошо его знаю, могу на него положиться. И другой – вы, возникшая неизвестно откуда, не имеющая ни рекомендаций, ни опыта. Почему я должен вас взять? Что может склонить весы в вашу пользу? Только моё сочувствие вашим обстоятельствам, а это и есть компенсация.

– Но если мой профессиональный уровень… – начала Ося.

– Голубушка, – перебил он. – Даже в предположении, что вы работаете лучше, у нас Учпедгиз, учебная литература, мы не ищем гениев, нам нужны просто толковые работники, с которыми нет хлопот. А с вами они непременно будут, я кишками это чувствую.

– Что же мне делать? – растерянно спросила Ося и долго потом ругала себя за эту минуту слабости.

– Боюсь, что менять профессию, – сказал он. – Или попробуйте устроиться в какую-нибудь заводскую многотиражку, завод – это всегда хорошо для биографии.

Прошёл месяц, и Ося снова отправилась в райисполком, без надежды, без волнения, просто потому, что это был пункт в списке дел, и надо было услышать официальный отказ, прежде чем решать, что делать дальше.

– Ольга Станиславовна, слава богу! – воскликнула сотрудница, едва Ося переступила порог. – Куда вы пропали, я же просила вас зайти через пару недель.

– Извините, – пробормотала Ося.

– Сдали новый комплекс на Благодатной, мне удалось выбить для вас комнату. Там один отказался, сказал, что маленькая. А мне кажется – ничего. Четырнадцать метров, с балконом. Надо действовать быстро, а вас всё нет и нет.

Ося опустилась на стул, прикрыла глаза, глубоко вздохнула и выдохнула, спросила женщину:

– Как вас зовут?

– Мария Владимировна, а что?

– А то, – сказала Ося, уже успокоившись, уже усмехаясь над собственным пафосом, – что я буду помнить вас, Мария Владимировна, всю жизнь, вы вернули мне веру в людей.

Женщина покраснела, протянула Осе бумагу, которую держала в руках, пояснила:

– Это смотровой ордер, езжайте туда немедленно.

– Не надо, – сказала Ося. – Я согласна.

– Не глядя? – удивилась женщина.

– На комнату в четырнадцать метров с балконом я согласна не глядя, – ответила Ося. – Когда можно въезжать?

То ли звёзды обратили на Осю своё благосклонное внимание, то ли помогло купленное в комиссионке на последние деньги приличное пальто, но через неделю после того, как распрощалась с соседкой и переехала в свою новую отдельную комнату, Ося устроилась на работу в редакцию многотиражки «За советское искусство». Устав от бесплодных и зачастую унизительных поисков работы, Ося пришла туда с твёрдым намерением больше не сносить оскорблений и подозрений. Статный, красивый мужчина, назвавшийся Василием Михайловичем, пригласил её в кабинет и спросил снисходительно:

– Чем могу быть вам полезен, сударыня?

Она огрызнулась:

– Тем, что возьмёте на себя смелость дать мне работу.

– Это требует большой смелости? – удивился он.

– В двадцати шести предыдущих местах смелости не хватило.

– Чем вы так страшны? – улыбнулся он.

– Пятьдесят восьмой статьёй и семнадцатью годами лагерей, – чётко ответила Ося.

Он перестал улыбаться, отошёл к окну, открыл, потом снова закрыл форточку, спросил:

– Где сидели?

– На Севере. Ухтижемлаг, Ухтпечлаг, – немного удивившись, ответила Ося.

– В чём обвинялись?

– Контрреволюционная пропаганда, шпионаж в пользу Польши.

– А меня японским шпионом обозвали, – сказал он. – Но мне повезло больше, чем вам, меня выпустили, когда исправляли ежовские перегибы. Так кем вы хотите работать?

В мае, так и не получив никакого ответа, Ося снова отправилась в прокуратуру, отсидела долгую очередь, вошла в знакомый кабинет.

– Слушаю вас, – устало-равнодушно, не поднимая глаз, сказал сидящий за столом человек.

– Сомневаюсь, – сказала Ося. – Когда слушают, обычно смотрят на собеседника. Или хотя бы посматривают.

Человек поднял голову, внимательно, медленно с ног до головы рассмотрел Осю, повторил:

– Слушаю вас.

– Три месяца назад я написала заявление в прокуратуру с просьбой о пересмотре моего дела и дела моего мужа. Ответ был обещан через месяц, прошло уже три.

– Фамилия?

– Ярмошевская Ольга Станиславовна.

Человек открыл толстую папку с множеством бумаг, долго копался в ней, потом сказал:

– Ваша просьба оставлена без удовлетворения.

– Могу ли я опротестовать это решение?

– Пожалуйста, – равнодушно ответил он. – Напишите прошение о пересмотре дела на имя главного прокурора СССР Руденко и председателя президиума Верховного Совета СССР Ворошилова.

– А муж?

– Муж должен прийти лично.

– Вот уже восемнадцать лет я не знаю, где мой муж. Мне был обещан ответ и на этот вопрос. Тарновский Ян Витольдович, 1905 года рождения.

Он взял другую папку, не менее пухлую, опять бесконечно долго перебирал в ней бумаги, потом сказал:

– Напишите заявление, приложите копию свидетельства о браке.

– У меня нет свидетельства о браке, – сказала Ося. – Все мои документы остались дома после ареста и пропали в блокаду.

– Получите копию в соответствующем отделении ЗАГСа, напишите заявление и подайте в установленном порядке.

С ощущением, что она бьётся о непробиваемую стену, Ося попрощалась и вышла. Ощущение было настолько сильным, что она даже потрогала лоб – нет ли шишки.

Неделю спустя, когда ей удалось уйти с работы немного пораньше и добраться до районного ЗАГСа в рабочее время, на месте знакомого здания она обнаружила заваленный камнями и мусором пустырь. Доброжелательный прохожий объяснил, что в здание попала зажигательная бомба.

Ося отправилась в прокуратуру в третий раз. Принял её другой, совсем молодой прокурор, выслушал сочувственно, сказал:

– Просто не знаю, что с вами делать.

– Так отправьте к тем, кто знает, – разозлилась Ося.

– Я закажу вам очередь к заместителю главного прокурора, – предложил он, долго говорил по телефону, пару раз повышая голос до крика, потом протянул Осе бумажку, пояснил:

– Вот дата и час приёма у заместителя главного прокурора, а это – номер моего телефона. Если я вам понадоблюсь, позвоните за полчаса до прихода, и я вас сам вызову из зала. Без очереди.

Ося поблагодарила, подумала, что странным образом под горячую руку ей всегда попадаются хорошие люди, и отправилась ждать дальше.