Иду на грозу - Гранин Даниил Александрович (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
Ей не хватало слов. Она не умела спорить на такие темы, он легко сбивал ее, а ей подвертывались только унылые, стертые фразы.
Она чувствовала, что сейчас, здесь, на ее глазах совершается непоправимое: он отрывал от себя то, что составляло его душу, весь смысл его жизни, его самого, того Тулина, которого она любила. И она никак не могла переубедить его.
— Ты о чем думаешь? — спросил Тулин.
— О тебе, конечно, о тебе, о ком же еще можно думать? — со злостью сказала Женя. — Ты единственная цель.
Вскоре Тулину позвонили из Москвы, и он появился перед Крыловым вместе с Женей, сияющий, взбудораженный. Кажется, порядок. Его — тьфу, тьфу, тьфу! — берут на работы, связанные со спутником, ребята за него шуруют, обеспечат. Ведущее задание эпохи. Можно реабилитироваться в два счета.
Крылов сидел за столом, заваленным пленками, рулонами осциллограмм, таблицами, старательно рисуя кораблики, десятки корабликов, сотни корабликов…
— Загнал тебя старик в угол? — спросил Тулин.
Крылов принужденно улыбнулся, потер красные веки.
— Ты когда уезжаешь?
— Завтра, — сказал Тулин. — Вызов сегодня придет. Завтра вылетаю.
— Оставь мне материалы по указателю.
Он держался твердо, но Тулин не верил ему.
— Будешь пыхтеть? Надеешься осилить?
— Тут надо искать. Тут надо терпение, — сказал Крылов.
Тулин подмигнул Жене.
— Терпение — достоинство ослов. Нет, я шучу. Я ж тебя все равно люблю, бедолагу. — Он присел на ручку кресла, обнял Крылова за плечи и обнял Женю. — Ничего не поделаешь, таковы правила игры. Либо — либо.
— А если у меня получится? — сказал Крылов.
Тулин присвистнул.
— Тю-тю… Получится на бумаге — не получится с начальством. Комиссия, закрыв тему, будет настаивать на своем. Акт комиссии утвердит еще более высокое начальство, и они тоже не захотят выглядеть дураками. Да и кто тебе разрешит тут чикаться с этим делом? Если ты не вернешься к Голицыну, тебя закатают в какую-нибудь дыру.
— При чем тут это! — с досадой сказал Крылов. — При чем тут начальство!..
— Ах да, конечно, тебя занимает чистая наука. Но таковой не бывает. Но допустим даже, что кругом ангелы, которые жаждут прогресса. Так вот что: тебе придется начинать все сызнова. Оборудовать самолет, сколачивать группу.
— Ты должен помочь Сергею Ильичу, — сказала Женя.
— А я не отказываюсь. Когда все это произойдет, можете рассчитывать на мою помощь. Почему бы нет? Только, я надеюсь, к тому времени я вытащу тебя из очередной лужи.
Крылов хотел встать, но Тулин плотно сидел, мешая сдвинуть кресло.
— Ты тоже учти… — сдавленно начал Крылов, но Тулин, улыбаясь, вспомнил:
— А как твое свидание с Наташей?
И Крылов осекся. Выходит, и Наташей он обязан Тулину, он был обязан ему множеством услуг, всегда он был чем-то обязан Тулину.
Все же он поднялся и сказал:
— Я тебя предупреждаю… То есть хочу, чтобы ты знал. Если ты уедешь, то я не возьму тебя назад…
В первую минуту Тулин ничего не понял.
— То есть как это? Куда не возьмешь?
Крылов покосился на Женю.
— Ну, если у меня все получится и ты захочешь вернуться.
Только сейчас Тулин уразумел и расхохотался. Настолько это было смешно, нелепо, фантастично, что Тулин смеялся, всхлипывая от удовольствия, и Женя тоже смеялась, и даже Крылов пристыженно улыбнулся.
Тулин ткнул его кулаком в живот.
— Ах ты, чудило! Ну ладно, не расстраивайся.
На улице Тулин оглянулся. Сквозь раскрытое окно было видно, как Крылов сел к столу, стиснул голову руками, и Тулину вдруг померещилось, что и впрямь Крылов его куда-то не принимает. Женя что-то сказала, и звук ее голоса напомнил ему тот разговор в машине под дождем, когда они возвращались, еще ничего не зная о катастрофе, а ему казалось, что он знает все, что будет, и распоряжался этим будущим.
4
Самолет уходил в семнадцать часов. Южин и Голицын прогуливались по скверу. Лагунов и остальные члены комиссии отбыли для доклада в Москву еще третьего дня, Южин задержался, инспектируя аэродромную службу, Голицын консультировал аэрологов.
Они шли по дорожкам, усыпанным хрустким ракушечником, мимо кустов отцветающих роз и мечтали о сырых, холодеющих лесах Подмосковья, где сейчас самое грибное время. Голицыну не верилось, что через несколько часов он будет у себя на даче. Глядя на расписание, он понимал, что так оно и будет, но свыкнуться с этим так, как Южин, не мог. Подобно большинству людей, Голицын жил в двух разных географиях. Одна школьная, усвоенная еще в гимназии по контурным картам и рассказам великих путешественников, — меридианы, тропик Козерога, континенты, где человек — песчинка, затерянная в пространствах джунглей, пустынь, бескрайних земель. Вторая география — это география аэродромов, авиалиний, реактивных самолетов, где тысячекилометровые расстояния сжимаются в часы и человек перелистывает страны, как листы атласа. Когда в прошлом году Голицын прилетел в Берлин, шляпа его еще была влажной от московского дождя.
Несовместимые скорости с удивительным спокойствием соседствовали в повседневной жизни. Доехать от дачи до института занимало столько же времени, сколько потребовалось бы, чтобы добраться отсюда до Москвы.
Беседуя об этом, они направились к зданию вокзала, когда к ним подбежал Крылов. Он растолкал провожающих. Пальцы его сжимали вечное перо. Он наставил его на Голицына.
— Статистика, — блаженным голосом сказал он. — Статистически выходит, что импульсы маловероятны. Все очень просто. Один к десяти миллионам. Конечно, мы их упустили. Вот смотрите, как получается.
Он взял у Южина газету и начал писать на полях. Чернила расплывались, и Южин ничего не мог разобрать, но Голицын брал у Крылова ручку и что-то подчеркивал и исправлял, и Крылов опять отбирал у него перо, и они говорили, перебивая друг друга, и каждый тянул газету к себе.
— Позвольте, что же вы показали? Что именно? Что расчетных отклонений вообще нет?
— Да, да! — с восторгом подхватил Крылов. — Они настолько редки, что у нас они и не попадали на прибор.
— Но согласитесь, это более чем странно, — сказал Голицын. — Вы доказываете, что они есть, тем, что их у вас нет.
— В том-то и дело!.. Статистически это получается. У нас их и не могло быть.
Голицын посмотрел на его растерянно-счастливое лицо и присел на скамейку, у него закололо в груди. В правом кармашке у него был валидол, надо было бы принять, но ему не хотелось показывать свою слабость при всех.
На Крылова смотрели укоризненно.
— Что происходит? — сердито шепнул Южин Крылову. — Подумаешь, сенсация, могли в письменном виде.
По радио объявили посадку. Южин взял Голицына под руку и повел на летное поле. Крылов шел рядом, не переставая говорить. У трапа они остановились. Южин распрощался со всеми и поднялся на ступеньку.
— Аркадий Борисович, нам пора.
Голицын и Крылов посмотрели на него почти бессмысленно.
— Ах, да, — опомнился Голицын. — Минуточку.
И снова зашагал с Крыловым мимо самолета по солнечным бетонным плитам.
— Безобразие! — сказал Агатов. — Он же псих, только напрасно волнует старика. Я его сейчас попрошу.
— Я сам, — сказал Южин.
Он спустился с трапа и подошел к ним.
— Простите, Сергей Ильич, нам надо садиться.
Некоторое время они задумчиво смотрели на него. Голицын взял Южина за пуговицу.
— Допустим, что так, — сказал он. — Допускаю. А что значит, что зон мало? А?
— По-моему, — сказал Крылов, — это усиливает возможность воздействия.
— Но их труднее обнаружить.
— Аркадий Борисович!
— Подождите, — сердито сказал Голицын и вдруг, увидев Южина, и аэродром, и самолет, сконфузился, не успев даже «напустить чудика». — Знаете, генерал, я задержусь, тут крайне важно.
— Что, получилось у него что-то? — спросил Южин.
Голицын нетерпеливо поморщился:
