Тот, кто следовал за мистером Рипли - Хайсмит Патриция (бесплатные версии книг txt) 📗
— Думаю, ты просто испугался, что тебе будет слишком тяжело при этом присутствовать. Ведь ты к нему очень привязался, верно?
— Верно, — отозвался Том и в первый раз с начала разговора взглянул ей прямо в глаза. Возможно, когда-нибудь он расскажет Элоизе, каково это — взяться управлять жизнью юного существа и не справиться с этой задачей. Хотя вряд ли он сможет позволить себе такое признание — ведь тогда он будет вынужден рассказать ей о том, что Фрэнк убил своего отца, потому что в основном именно это, а не Тереза, толкнуло Фрэнка к самоубийству.
— А с Терезой ты познакомился? — спросила Элоиза. По ее настоянию Том уже описал ей во всех подробностях Лили Пирсон — в прошлом актрису, сумевшую выйти замуж за сказочно богатого человека, и незаменимого «друга семьи» Тэла Стивенса, который, по всей вероятности, станет ее следующим мужем.
— Нет, с Терезой я так и не встретился, — ответил Том. — Кажется, в это время она была в Нью-Йорке.
Том очень сомневался, что Тереза приедет на похороны Фрэнка, да так ли уж это и важно? Для Фрэнка Тереза была скорее неким представлением об идеале, чем-то неосязаемым, неуловимым; такой она и останется теперь для него «навечно», как он сам написал.
После ланча Том поднялся к себе, чтобы распаковать чемоданы и просмотреть почту. Опять письмо от Джеффа Константа из Лондона. Том бегло проглядел его и убедился, что все идет хорошо. Что касается новостей, то Джефф сообщал о том, что у «Дерватт-академии» в Перудже новые менеджеры. Это два увлеченных живописью молодых человека из Лондона — Джефф указал их полные имена, — у которых возникла идея прикупить расположенное рядом с Академией палаццо и приспособить его под гостиницу для студентов-художников. Джефф спрашивал, одобряет ли Том этот проект и знает ли он палаццо, о котором идет речь, — оно с юго-западной стороны от школы. Со следующей почтой, сообщал Джефф, новые менеджеры-лондонцы пришлют ему снимок того самого палаццо. Письмо заканчивалось словами: «Это означает, что сфера нашей деятельности расширяется. Думаю, это к лучшему. Мне кажется, ты со мной согласишься, если только у тебя нет тайной информации о состоянии итальянской экономики, из которой явствует, что в настоящий момент следует воздержаться от каких-либо финансовых операций на итальянской территории».
Никакой тайной информацией Том не располагал; за кого они его там принимают? Тоже мне, нашли финансового гения! Однако идею о приобретении дворца и превращении его в отель Том одобрял полностью. Расширяться надо именно за счет приобретения отелей. Художественная школа и без того существовала главным образом за счет прибылей от гостиничного бизнеса. Знай об этом Дерватт, он сгорел бы со стыда.
Том скинул свитер, прошел в белую с голубым ванную комнату и бросил свитер на стул. Он уловил жужжанье маленьких пил, которое прекратилось, когда он вошел. Или это лишь ему почудилось? Том приложил ухо к боковой стенке шкафчика. Нет, не почудилось! Крошечные пилы работали, их звук слышался все отчетливее. Вот ведь трудяги паршивые! Сверху сложенной пижамы уже скопилась миниатюрная пирамидка красно-коричневого порошка — результат раскопок в верхней части шкафчика. Что они там мастерят? Лежбища для себя или хранилища для яичек? А может, этим маленьким плотникам объединенными усилиями удалось построить там из слюны и опилок крошечный книжный шкаф — чтобы он служил своеобразным памятником их искусству выживания? Том громко расхохотался: какой бред! Похоже, что у него самого не все в порядке с головой!
Из уголка чемодана Том извлек берлинского медвежонка. Заботливо распушив его слежавшийся мех, он устроил его возле словарей, на письменном столе. Лапы у маленького мишки нельзя было разогнуть, он был вынужден постоянно оставаться в положении сидя — таким уж его сделали. Его блестящие глазенки смотрели на Тома все с тем же выражением простодушной веселости, что и тогда в Берлине. Том улыбнулся и сказал: «Теперь ты будешь жить, не зная печали, до конца дней своих».
Сейчас он примет душ, потом плюхнется на кровать и, не торопясь, станет просматривать почту. Нужно постараться вернуть себя в нормальные временные рамки. На часах было без двадцати три по европейскому времени. Том чувствовал уверенность в том, что Фрэнка похоронят именно сегодня. Во сколько это произойдет, уже не имело значения, ибо для Фрэнка понятия времени больше не существовало.
