Вскрытые вены Латинской Америки - Галеано Эдуардо (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Два министра правительства, которые докладывали парламентской комиссии о денационализации промышленности Бразилии, признали, что меры, принятые правительством Кастело Бранко, чтобы обеспечить предприятиям прямой приток иностранного кредита, поставили в худшие условия заводы, принадлежащие национальному капиталу. Они имели в виду пресловутую «Инструкцию 289», принятую в начале 1965 г.: иностранные предприятия получали займы из-за рубежа под 7—8%, пользуясь привилегиями особого валютного курса, который гарантировало правительство в случае девальвации крузейро, в то время как национальные предприятия должны были платить около 50% за кредиты, которых с превеликим трудом добивались у себя в стране. Изобретший эту меру Роберто Кампос объяснял свою позицию так: «Для всех очевидно, что в мире много неравенства. Одни рождаются умными, а другие — глупцами. Одни от рождения атлеты, а другие — калеки. Мир состоит из мелких и крупных предприятий. Некоторые умирают рано, в расцвете сил, другие преступно влачат долгое и бесполезное существование. В самой человеческой природе и в природе вещей заключено фундаментальное, принципиальное неравенство. Не является тут исключением и кредитный механизм. Требовать, чтобы национальные предприятия имели такой же доступ к иностранному кредиту, как и зарубежные, — это попросту не знать действительных основ экономики» [32]. В соответствии с терминологией этого краткого, но выразительного «Капиталистического манифеста» закон джунглей — это кодекс, который естественным путем правит человеческой жизнью, и тут нет /307/ никакой несправедливости, поскольку то, что мы принимаем за несправедливость, есть не что иное, как проявление суровой гармонии вселенной: бедные страны бедны, потому что... бедны; их судьба начертана на небесах, и мы рождаемся лишь затем, чтобы ее исполнить; одни обречены подчиняться, другие избраны, чтобы властвовать. Одни подставляют шею, другие затягивают веревку. Автор был истинным проводником политики Международного валютного фонда в Бразилии.
И в других странах Латинской Америки осуществление на практике предписаний МВФ послужило тому, что иностранные конкистадоры вошли в них, попирая опустошенную землю. С конца пятидесятых годов ошибки в экономике, валютная нестабильность, нехватка кредитов и спад покупательной способности на внутреннем рынке существенно помогли повергнуть национальную промышленность к ногам империалистических корпораций. Под предлогом магической валютной стабилизации МВФ, который сознательно путает высокую температуру с болезнью, а инфляцию — с кризисом существующих структур, навязывает Латинской Америке политику, которая усиливает неустойчивость, вместо того чтобы добиться стабильности. Он либерализирует торговлю, запрещая многосторонние обмены и клиринговые соглашения, заставляет сокращать до минимума внутренние кредиты, замораживает заработную плату и удушает государственное предпринимательство. К этому нужно добавить резкую девальвацию национальной валюты, теоретически предназначенную для того, чтобы вернуть деньгам их реальную стоимость и стимулировать экспорт. На деле девальвация стимулирует лишь внутреннюю концентрацию капитала в пользу господствующих классов и создает условия для поглощения национальных предприятий теми, кто является из-за рубежа с пригоршней долларов в чемоданах.
Во всей Латинской Америке экономическая система производит намного меньше, чем ей нужно для потребления, и инфляция является результатом этого структурного бессилия. Но МВФ не устраняет причин неспособности производственного аппарата создать достаточное предложение, а обрушивает кавалерийскую атаку на последствия этого явления, еще больше подавляя ничтожную покупательную способность внутреннего рынка: лишь чрезмерный спрос в этом краю голодающих может быть причиной инфляции. Формулы стабилизации и /308/ развития по рецептам МВФ не только потерпели крах, но, кроме того, усилили удушение стран извне, увеличили нищету огромных масс неимущих, докрасна раскалив социальную атмосферу, ускорили экономическую и финансовую денационализацию под флагом защиты «священных» заповедей свободы торговли, свободы предпринимательства и свободы перемещения капиталов. Соединенные Штаты, которые используют обширную протекционистскую систему — таможенные пошлины, квоты, внутренние субсидии, — никогда не удостаивались никаких замечаний со стороны МВФ. По отношению к Латинской Америке он, напротив, был неумолим: для этого он и был создан. С тех пор как Чили в 1954 г. приняла первую из его миссий, рецепты МВФ распространились повсюду, и большинство правительств слепо следует его установкам и поныне. Такое лечение ухудшает состояние больного, чтобы было легче навязать ему «лекарство» в виде займов и инвестиций. МВФ предоставляет кредиты сам или дает зеленый необходимый свет, для того чтобы их предоставили другие. Рожденный в Соединенных Штатах, с резиденцией в Соединенных Штатах, на службе у Соединенных Штатов, фонд в самом деле действует как международный надзиратель, без визы которого американские банки не ослабят кордонов биржи; Международный банк реконструкции и развития, Управление международного развития (УМР) и другие «филантропические» всемирные организации мирового значения также обусловливают свои кредиты подписанием и выполнением правительствами обязательств перед этой всемогущей организацией. Голоса всех латиноамериканских стран, вместе взятых, не могут составить и половины тех, которыми располагают Соединенные Штаты, чтобы направлять политику этого высшего творца финансово-валютного равновесия в мире: МВФ был создан, чтобы узаконить финансовое господство Уолл-стрита над всей планетой, когда в конце второй мировой войны началась гегемония доллара как международной денежной единицы, и он никогда не изменял своему хозяину[33].
У национальной латиноамериканской буржуазии, как известно, изначальное призвание рантье — она никогда /309/ всерьез не противостояла лавине иностранного капитала; однако верно также и то, что империалистические корпорации использовали весь набор методов подавления. Предварительная бомбардировка МВФ облегчала их проникновение. Так завоевывались предприятия: в результате простого телефонного звонка после резкого падения курса на бирже, в обмен на глоток кислорода в виде акций или представлением к уплате долга за какие-нибудь поставки, использование патентов, торговой марки или технических новшеств. Задолженности, помноженные на валютно-финансовую девальвацию, вынуждающую местные предприятия оплачивать все большими количествами национальной валюты свои обязательства в долларах, превращаются таким образом в смертельные силки. Зависимость в поставках технологии обходится дорого: ноу-хау, представляемая транснациональными корпорациями, включает и доведенное до совершенства владение искусством пожирать ближнего. Один из последних могикан национальной бразильской промышленности заявил менее 3 лет назад: «Опыт показывает, что доход от сбыта национального предприятия зачастую не достигает Бразилии, а остается на валютно-финансовом рынке страны-покупателя, принося ей прибыль» [34]. Кредиторы взимают долги в виде зданий и оборудования, принадлежащего должникам. Данные Центрального банка Бразилии показывают, что по меньшей мере пятая часть новых капиталовложений в промышленность в 1965, 1966 и 1967 гг. в действительности была невыплаченными долгами, обращенными в инвестиции.
К финансовому и технологическому шантажу добавляется беспощадное и безудержное уничтожение слабого сильным в конкурентной борьбе. Поскольку филиалы крупных транснациональных корпораций входят в единую международную структуру, они могут позволить себе роскошь нести финансовые потери в течение года, двух лет или сколько будет нужно. Они снижают цены и ждут, пока осажденный не сдастся. Банки также участвуют в этой осаде: если национальное предприятие оказалось не таким платежеспособным, как представлялось, ему отказывают в пропитании. Загнанное в угол, предприятие недолго думая выбрасывает белый флаг. Местный капиталист превращается в младшего компаньона или /310/ служащего победителей. Пли же ему достается самая завидная судьба: он получает выкуп за имущество в акциях головной иностранной компании и до конца дней своих ведет сытую жизнь рантье. Показательным примером демпинга служит история захвата бразильского завода клейкой ленты «Адезити» могущественной «Юнион карбайд». «Скотч», известная компания со штаб-квартирой в Миннесоте и всепроникающими щупальцами, начала продавать все более дешевую собственную клейкую ленту на бразильском рынке. Сбыт «Адезити» начал падать. Банки прекратили ее кредитование. «Скотч» продолжала снижать свои цены: они упали на 30%, потом на 40%. И тогда на сцене появилась «Юнион карбайд»: она купила бразильский завод по отчаянно низкой цене. Впоследствии «Юнион карбайд» и «Скотч» договорились о разделе национального рынка на две части: поделили Бразилию, каждой — по половине. И по обоюдному согласию подняли цены на клейкую ленту на 50%. Так они проглотили «Адезити». Антитрестовский закон, принятый во времена Варгаса, к этому времени был уже давно отменен.
