Виа Долороза - Парфенов Сергей (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Пока Аркадий и Игорь ехали до своей остановки, накаленные страсти продолжали лихорадочно метаться в тесной толчее вагона. Перед остановкой "Краснопресненская", с трудом протиснувшись к дверям, Таликов и Резман с удивлением обнаружили, пестрый людской вал целеустремленно покатил к выходу.
– Смотри-ка! – сказал Аркадий. – Не одни мы с тобой сознательные…
Поднявшись вверх на тесно навьюченном эскалаторе, они вышли на промозглый уличный воздух и увидели, что людской поток течет в сторону Краснопресненской набережной. Ещё издали стало заметно, что перед Домом правительства колышется темное море из людских голов. По углам Белого дома, ощетинившись длинными пушками, словно высматривая цель для залпов, стояли темные танки. Игорь с Резманом стали протискиваться поближе к высокому фасаду белого здания.
– А танки-то тут откуда? – обескуражено спросил Аркадий, разглядывая приземистый танк с пулеметом на башне. Худой парень с волосами, собранными на затылке в конский хвост, – поставив ногу на высокий бордюр, он завязывал шнурок, – ответил, не оборачиваясь:
– Это наши… Из Таманской дивизии… Перешли на сторону Бельцина…
У Аркадия удивленно вскинулись брови. Он наклонился, пытаясь заглянуть парню в лицо и спросил недоверчиво:
– Илюха?… Ты, что ли?
Парень оглянулся. Это, действительно, был Илья. Увидев старых знакомых, он ощерился в радостной улыбке:
– О-о!… А, говорят, – гора с горой…
Игорь с Аркадием в изумлении уставились товарища. Вид у Ильи, и вправду, был странный – его, словно, недавно вытащили из Москвы-реки. Черная полотняная куртка топорщилась мокрыми складками, потертые джинсы прилипли к тонким икрам, а над бровью алым пятном пламенела свежая ссадина.
Игорь, недоуменно оглядев товарища, спросил:
– Илюха, ты откуда ж такой?
Илья окинул быстрым взглядом свой непрезентабельный вид и смущенно переступил с ноги на ногу. Замшевые, синие, адидассовские кроссовки его при этом жалобно хлюпнули.
– Да вот, на Манежной площади был… – сказал он.
На лицах Игоря и Аркадия отразилось недоумение, потому что ответ Ильи ясности не добавил. Тогда Илья с беззаботным видом махнул рукой:
– Там тоже сначала митинг был… Потом приехали эти уроды с пожарными водометами и начали всех разгонять. Тогда я сюда пришел…
– Митинг? – Резман озадаченно шмыгнул носом. – Что за митинг?
– Да… Так… Выступали от разных партий… Подогнали грузовик – залезай, кто хочет! Сначала было даже скучно… А потом один козел забрался и давай кричать… Долой КЧС! Ну все, конечно, – "Долой! Ура!!!" Он опять – "Долой КПСС!". Все снова – "Ура!" А потом как заорет – "Долой СССР…"
– Ну? – нетерпеливо дернул подбородком Аркадий.
Илья бесстрастно пожал плечами.
– Ну, чего… Стащили с машины и морду набили!
При этом вид у него был столь невозмутимо невинный, – как у младенца, с картин эпохи Возрождения, что Игорь с Аркадием, утробно хрюкнув, рассмеялись.
– Тоже поучаствовал? – спросил его Игорь, кивнув на свежую ссадину над бровью.
– Так… Немножко… – Илья скромно опустил пушистые ресницы, а потом провел тонкой пятерней по влажным вьющимся волосам. На безымянном пальце при этом у него мутно блеснул тоненький ободок. Аркадий, заметив этот непривычный блеск, подозрительно сузил взгляд:
– Илюха, ты что, женился что ли?
Илья смущенно отвел взгляд в сторону и расплылся в плутоватой улыбке, став неуловимо похожим на юного Мефистофеля. Быстро сунув руку в карман мокрой куртки, сказал коротко:
– Ага… Женился…
Аркадий возмущенно посмотрел на Игоря.
– Нет! Ну, ты видел? – сказал он. – Во, жучара! Не то, чтобы нас на свадьбу пригласить, – даже не сказал!
Кроссовки Ильи издали протяжный виноватый хлюп.
– Да не было никакой свадьбы, мужики… Какая свадьба… Ленка уже на девятом месяце была, когда расписывались… Так, только, посидели с её родителями…
– А почему только с её? – в глазах у Аркадия промелькнуло короткое недоумение.
– Да, она с моими сошлась… Они считают, что Ленка меня ради московской прописки охмурила. В общем, не нравится она им… Я из-за этого из дому ушел… Живем теперь с ней в общаге Гнесинки… Хорошо ей там комнату дали, – родители-то у нее в Саратове… Сейчас, правда теща сюда приехала… Нормальная тетка, но я с ней больше двух часов не выдерживаю… Поэтому вот – погулять вышел!
И в глазах у Ильи снова запрыгали шаловливые чертенята.
– Та-ак! – удивленно протянул Аркадий. – Значит, ты теперь у нас папа! И кто у тебя?
Чертики в карих глазах Ильи враз потухли и в них появилась мягкая поволока, как у лошади которой протянули краюху хлеба.
– Дочка… Иришкой назвали, – сказал он с какой-то затаенной теплотой, а потом вдруг часто зашмыгал бледным носом:
– Слушайте-ка, мужики, а у вас пожрать ничего нет?
Игорь с Аркадием недоуменно переглянулись.
– Нет! Нету…
– Жаль! – разочаровано произнес Илья и зябко поежился. – А то у меня в организме калории кончились…
В Крыму в этот день было жарко…
Полуденное солнце, набрав силу, пробивалось косыми лучами сквозь тяжелые листья магнолий, падало яркими бликами в комнату президентского кабинета. Желтые пятна солнечных зайчиков утомленно ворочались на узорчатом паркете и нежно терлись об изогнутые ножки стола.
За столом сидел президент. Он работал, – писал книгу о своем крымском заточении. У широкого квадрата окна, отодвинув в сторону тяжелую бархатную штору, стояла Нина Максимовна, – смотрела, как под окном, изнывая от жары, прохаживаются двое охранников. Один из них часто доставал из кармана платок и смахивал со лба липкий пот.
Невдалеке, над ярко голубым морем, на одном уровне с широким окном сильно взмахивая крыльями пролетела пара больших серых чаек. Нина Максимовна отпустила портьеру и взглянула на мужа.
– Тебе нужно алиби, – произнесла она негромко.
Михайлов оторвался от своих мемуаров и рассеянно взглянул на супругу.
– Моё алиби, это то, что я здесь, – ответил он и снова опустил взгляд, собираясь продолжить работу.
Нина Максимовна отошла от окна – по паркету легко застучали ее пробковые каблучки, – остановилась, карие глаза требовательно уперлись в склоненную голову мужа.
– Это не алиби, Алексей! – сказала она строго. – Человеческие поступки определяют не только человека, но и картину событий. Ты – лидер! Ты – лидер великой державы и должен оставаться лидером при любых обстоятельствах! Сальвадор Альенде, как ты помнишь, погиб на своем посту, но дал право потом утверждать, что в Чили был совершен государственный переворот! А если ты будешь спокойно сидеть здесь и ждать пока тебя освободят, то это не алиби!
Михайлов удивленно посмотрел на жену из-под узких стекол очков и отложил в сторону "Паркер" с золотым пером. Уголок его рта скептически пополз вверх.
– Так что ж мне теперь умереть? Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я умер? – спросил он.
Но Нина Максимовна не приняла легковесного тона супруга.
– Не время для шуток, Алексей! – сердито обронила она. – По твоим поступкам потом будут судить и о тебе, и о том, что это был за путч! А, если ты будешь сидеть и писать тут свои мемуары, то путч потом назовут фарсом… Сейчас ты должен доказать, что не смотря на обстоятельства, ты оставался Президентом! Поэтому… Во-первых, потребуй, чтобы тебе восстановили правительственную связь… Во-вторых, чтобы дали самолет для возвращения в Москву…
Михайлов, продолжая слушать жену, недовольно снял очки и положил их на стол. "Какой смысл в требованиях, которые никто не собирается выполнять?" – с досадой думал он, стараясь не смотреть на супругу. Он попробовал откинуться на высокую спинку стула, но боль острым шилом вонзилась в поясницу и тут же заставила распрямиться. Стянув болезненные складки вокруг рта, Михайлов выдавил через силу:
– Это ерунда, Нина… Это не на кого не подействует…
Но Нина Максимовна тряхнула головой так, что ее короткие каштановые волосы разлетелись густым, пышным всполохом и решительно заявила:
