Теофил Норт - Уайлдер Торнтон Найвен (книги полностью бесплатно .txt) 📗

— Кто он, Тедди?

— Я знаком с молодой дамой, которая дважды в неделю обедает в том доме, где вы устраиваете бал. Тамошние слуги знают ее с детства. А она всех их зовет по именам и спрашивает, как поживают их родственники. Вас, Эдвина, она тоже хорошо знает и любит. Она не зовет вас «мисс Эдвиной», во всяком случае говоря со мной; она нежно называет вас «Эдвиной». Кто, не считая вас, самая прелестная женщина на острове Акуиднек?

— Кто, Тедди? Вы — как ребенок, а планы ваши — мыльные пузыри. Не знаю, кто они, но они ни за что не примут нашего приглашения. Генри, пусть Тедди скажет, кто у него на уме.

— Тедди, говорите. Кто у вас на уме?

— Барон Штамс и Персис Теннисон.

Генри уставился на меня, а потом хлопнул ладонью по столу.

— Господи спаси, а он прав! Я-то думал, он — про полковника Ванвинкля, но того жена не пустит, а потом подумал о миссис Грэнберри, но она беременная. Барон и миссис Теннисон вряд ли придут, но это самая красивая и безумная мечта, о какой я слышал.

— Вы разрешите забросить удочку или раньше должны посоветоваться с комитетом?

— Да мы и есть комитет, — сказала Эдвина. — Не забудьте, что слугам — и каждому в отдельности, и сообща — редко приходится проявлять инициативу. Они рады все свалить на нас. Но послушайте, Тедди, ведь от Персис — а я ее очень люблю и фактически это я ее ввела в светское общество… — от нашей милой Персис осталась одна тень после трагической смерти мужа.

Миссис Крэнстон тихо вошла в комнату, отказалась от чая и стала прислушиваться к разговору.

— Миссис Крэнстон, разрешите нарушить правила этого дома и рассказать историю, где все будут названы своими именами? Дама, о которой идет речь, очень просила меня рассказывать правду о том, что по недомыслию замалчивается.

— Мистер Норт, вам я доверяю.

Я рассказал им об игре со смертью, которой предавался Арчер Теннисон, и о печальных ее последствиях. Когда я кончил, они помолчали.

— Так вот что произошло! — сказала наконец миссис Крэнстон.

— Бедная девочка! — поднявшись, вздохнула Эдвина. — А теперь ни один порядочный человек не захочет на ней жениться. Миссис Крэнстон, надо поговорить с шефом Дифендорфом. По-моему, тут можно что-то предпринять.

— Эдвина, вы забыли? Он сразу придет сюда, как только освободится на работе.

И тут он постучал в дверь. Мы чинно обменялись приветствиями. От чая он отказался, но попросил разрешения закурить. Обсудив с дамами дело Бриджет Трихен, он вместе с ними разработал план действий.

— Шеф, вы очень спешите? Можно с вами посоветоваться по делу, о котором вам, наверное, следует знать?

— Я весь к вашим услугам.

— До мистера Норта дошли некоторые интересные подробности трагической гибели мистера Арчера Теннисона. Он хочет, чтобы и вы их узнали — вы человек изобретательный и однажды великолепно его выручили. Мистер Норт, не расскажете ли вы шефу сами?

Я рассказал. Постарался изложить дело кратко, но вразумительно. И закончил так:

— Теперь я хотел бы, чтобы мисс Эдвина объяснила вам, как отразилась эта игра в русскую рулетку на судьбе вдовы мистера Теннисона.

Эдвина объяснила. Шеф подумал, а потом спросил:

— Могу я поступить так, как если бы дело касалось моей дочери?

— Мы на это и рассчитываем, шеф.

— Разрешите воспользоваться вашим телефоном? Я закажу междугородный разговор, пользуясь кодовым номером полиции. А вы тем временем можете продолжать беседу или, если хотите, помолчать.

Сначала он позвонил к себе на службу.

— Лейтенант, город Чеви-Чейз в Мэриленде находится на границе округа Колумбия. Выясните, пожалуйста, где там ближайший полицейский участок, номер телефона и фамилию начальника. — Он вынул записную книжку и все записал. Потом заказал междугородный разговор. Назвал свою фамилию, должность и кодовый номер. — Шеф, простите, что так поздно вас потревожил. Надеюсь, что не очень помешал… Тут у нас возник один вопрос, и мне надо вас спросить, что вам известно о майоре Джеймсе Майклисе. — Разговор длился минут десять. Шеф Дифендорф что-то записывал в книжку. — Благодарю вас, шеф Эриксон, и еще раз простите, что так поздно вас беспокою. Если вы мне пришлете данные, которые можно огласить, я буду вам очень признателен. Всего хорошего, сэр.

Дифендорф был доволен собой — и не зря.

— Леди и джентльмены! Два года назад майору Майклису было предложено покинуть местный клуб, который там называют «Президентским гольф-клубом». Он размахивал в биллиардной револьвером, требуя от других членов клуба сыграть с ним в русскую рулетку. Его исключили и из «Военно-морского клуба» в Вашингтоне. Очевидно, он становился все более и более неуравновешенным. А так как он происходит из влиятельной семьи, никаких сообщений об этом в вашингтонские газеты не просочилось. В прошлом году жена его возбудила дело о разводе. У нее взял интервью репортер газеты, выходящей в Такома-Парке, недалеко от ее местожительства. Одной из главных причин развода она назвала маниакальное увлечение мужа этой отчаянной игрой. Через несколько дней я получу официальные данные по этому делу. Надеюсь, что на душе у миссис Теннисон станет легче.

— И она выберется из этой трясины, — сказала Эдвина.

Через три дня утром я позвонил в «Девять фронтонов» и попросил Виллиса позвать к телефону миссис Теннисон.

— Миссис Теннисон редко бывает здесь по утрам, сэр. Она у себя во флигеле за оранжереями. — Он дал мне номер ее телефона.

— Спасибо, Виллис.

Сколько раз я бывал в «Девяти фронтонах», но даже не слышал, что у Персис есть отдельный дом. У нее были комнаты в доме деда, и она проводила там много времени, но, как выяснилось, больше бывала у себя, в коттедже «Лиственницы»; тут жил ее сын с няней, тут же находились ее книги и ее рояль. Вот еще пример той удушливой скрытности, которую культивировала миссис Босворт в доме отца. Упаси бог проронить лишнее слово, которое прольет свет на семейные дела. Действительно трясина.

— С добрым утром, миссис Теннисон.

— Здравствуйте, Теофил.

— Я оставлю у вас в прихожей кое-какие бумаги. Можно зайти сегодня часов в пять, чтобы обсудить их с вами?

— Конечно, можно. Но хотя бы намекните, что это за бумаги.

— Фредерик здоров?

— Да, спасибо.

— Когда-нибудь он будет рад узнать из официальных источников, что отец его покончил с собой не в припадке депрессии, а понадеявшись на удачу в глупой игре.

В пять часов я подъехал на велосипеде к ее дверям. Коттедж «Лиственницы» был построен в том же стиле, что и «Девять фронтонов», и часто именовался «флигельком». Уменьшительными вообще злоупотребляли в Ньюпорте. Дверь была открыта, и Персис вышла мне навстречу. На ней снова было полотняное платье, но на этот раз бледно-желтое. На шее висели бусы из светлого янтаря. Я не мог — и не очень старался — скрыть свое восхищение. Она привыкла видеть восхищение на лицах и ответила извиняющейся улыбкой, словно говоря: «Ну, что поделаешь!» Сынишка выглянул из-за ее спины и сбежал — маленький крепыш с огромными глазами.

— Фредерик стесняется. Сначала будет прятаться где-нибудь поблизости, а потом заведет с вами дружбу… Давайте лучше выпьем чаю, а потом обсудим ваши удивительные документы.

Меня провели в большую гостиную; через распахнутые высокие окна в нее вливался морской воздух. Я часто видел эти окна, проходя по Скалистой аллее. Две пожилые горничные хлопотали возле чайника, бутербродов и торта.

— Мистер Норт, это мисс Карен Йенсен и мисс Забет Йенсен.

Я поклонился:

— Добрый день. Добрый день.

— Добрый день, сэр.

— Ваше имя хорошо знают в этом доме, мистер Норт.

— По-моему, я имел удовольствие познакомиться с мисс Карен и мисс Забет у миссис Крэнстон.

— Да, сэр. Нас знакомили.

Как отметила миссис Крэнстон, я был весьма знаменитой персоной «в определенных кругах».

Когда убрали со стола, Персис попросила:

— Пожалуйста, объясните, как мне надо отнестись к этим документам и газетным вырезкам.