Допустимые потери - Шоу Ирвин (читать книги .TXT) 📗
Не говорил он Шейле и о том, что его все чаще и чаще выворачивало наизнанку, даже после тех жалких кусочков пищи, которые ему удавалось в себя впихнуть. Деймон был уверен: Дорис, которая чуть ли не с религиозным благоговением старалась как можно реже попадаться ему на глаза, не подозревает, что ее жилец страдает не только от испытанного им потрясения.
«Что-нибудь одно, – вяло думал Деймон. – Вот когда у меня достанет сил уехать из этой квартиры, я в тайне от всех отправлюсь к врачу и сообщу, что мои потроха пошли вразнос и что мне в конце концов необходимо узнать мнение науки».
Все произошло гораздо раньше, чем планировал Деймон, и никаких шансов сохранить болезнь в тайне больше не осталось.
Ранним утром на восьмой день после перестрелки он проснулся от невыносимой боли в животе. Осторожно, чтобы не разбудить Шейлу, он выполз из постели. Сложившись пополам и упершись, чтобы не упасть, костяшками пальцев в пол, Деймон с непроизвольным стоном двинулся к ванной. До ванной он добрался, но на то, чтобы закрыть за собой дверь, у него не осталось ни сил, ни воли. Он не поднял глаз, почувствовав на своем лбу ладонь Шейлы и услышав ее слова:
– Все хорошо, дорогой. Я здесь.
Вскоре к ним присоединился Оливер. Деймон стыдился своей наготы, и у него не было сил посмотреть, успела ли Шейла накинуть на себя халат. Голос Оливера прозвучал откуда-то издали, словно эхо, отразившееся от стен бесконечного коридора:
– Какой номер телефона у твоего врача?
Ему ответила Шейла, и ее голос практически было невозможно узнать:
– У него вообще нет врача. – Деймону показалось, что он опять уловил досаду, которую вот уже двадцать лет проявляла Шейла при обсуждении этого вопроса. – А мой доктор по специальности гинеколог.
Это добавление почему-то показалось согнувшемуся над раковиной Деймону ужасно комичным, и он засмеялся.
– Тогда я позвоню нашему, – сказал Оливер. – Надеюсь, он в городе.
– В этом нет нужды. – Деймон вдруг почувствовал, что боль отступает, а горло уже не сжимает спазм. – Со мной все в порядке. – Он выпрямился и с достоинством облачился в висевший на двери халат. – Небольшое расстройство желудка. Не более того. – Наконец он впервые поднял глаза на Шейлу и с удовлетворением отметил, что та успела надеть халат. Отведя взгляд в сторону (выражение глаз и рта супруги его испугало), Деймон закончил: – Мне просто надо прилечь и немного вздремнуть.
– Только не изображай из себя спартанца, – сердито произнесла Шейла, беря его под руку, чтобы отвести к кровати.
Оказавшись в постели, он сразу почувствовал, как расслабляются мышцы и ослабевают спазмы желудка. Режущая боль прекратилась. Одарив стоящих рядом с ним Шейлу и Оливера ободряющей улыбкой, Деймон сказал:
– Все в порядке. По правде говоря, я ужасно голоден. Как вы думаете, не мог бы я получить апельсиновый сок, гренки и немного кофе?
Доктор Бречер оказался пожилым седовласым человеком приятной наружности. Держался он уверенно, говорил непререкаемым тоном, и это не могло не внушать доверия. Создавалось впечатление, что доктор Бречер не счел болезнь Деймона серьезной.
– Немного отдыха, – сказал он, – строгая диета на несколько дней, ложку «Маалокса» перед едой и никаких волнений. – Последние слова были произнесены сурово, как будто переживания человека были одной из самых опасных болезней, с которыми доктору пришлось встретиться за многие годы практики в городе Нью-Йорке. – Скоро вы будете как новый.
Деймон был рад, что домашним врачом Оливера оказался разумный медик старой закалки, а не новомодный технарь, который тут же тащит пациента в больницу, чтобы подвергнуть полному набору медицинских пыток, включая консультации узких специалистов. Каждый из них обнаруживает, что несчастный страдалец является жертвой именно того недуга, в лечении которого этот специалист стал экспертом еще на школьной скамье. Деймон сердечно поблагодарил доброго доктора и заверил его, что так хорошо, как сейчас, он не чувствовал себя уже несколько месяцев. Пока Деймон рассыпался в благодарностях, Шейла все сильнее мрачнела, а выражение недоверия в ее взгляде было видно не хуже, чем развевающееся на ветру знамя. Заверения доктора о незначительности заболевания и скромность прописанных им для лечения средств принесли Деймону огромное облегчение. Туча, навалившаяся было на душу Деймона, растаяла, исчезла, как утренний туман под лучами солнца. Деймон почувствовал: настал час положить конец тому, что он со стыдом в душе успел назвать ипохондрией. Ему не терпелось начать активную жизнь и не допустить, чтобы бизнес превратился в груду развалин под лояльным, но вряд ли эффективным руководством Оливера.
Доктор удалился, и Шейла проводила его до двери. Вернувшись с еще более мрачным выражением лица, она заявила:
– Ты ведешь себя как ребенок. Неужели ты не видишь, что похож на самолюбивого мальчишку, которому во время игры разбили нос? Он весь залит кровью, но уверяет при этом, что ему не больно. Ты же о себе ничего не знаешь. В зеркало ты заглядываешь, лишь когда бреешься. Возможно, ты способен заморочить доктора, но собственную жену… Это тебе не удастся! Ты болен, и даже твое великое актерское мастерство не сможет убедить меня в обратном. Мы еще поговорим об этом, когда я вечером вернусь с работы.
В глубоких темных глазах Шейлы клубились грозовые тучи. Уходя из дома, она громко хлопнула дверью.
Восхитительная женщина, которая без всяких колебаний выкладывает все, что у нее на уме, вне зависимости от того – права она или нет, думал Деймон, устраиваясь поудобнее на подушках.
Но когда Шейла вернулась, симптомы болезни им обсуждать не пришлось. Глаза ее покраснели и опухли, словно она проплакала не один час. После множества безуспешных попыток связаться с ними по их домашнему номеру ей на работу позвонил Грегор Ходар. Утром от взрыва заряда, подложенного в чей-то припаркованный автомобиль, погибла Эбба Ходар. Это случилось в Риме в тот момент, когда она проходила мимо одного из банков.
По тому, что от нее осталось, нельзя было даже произвести идентификацию. Практически и хоронить нечего, сказал Грегор.
