Ночной поезд - Эмис Мартин (читать хорошую книгу полностью TXT, FB2) 📗
Трейдер, Дженнифер, миссис Ролф – между ними сложились добрососедские отношения. Дженнифер выполняла для старушки разные мелкие поручения. Когда нужно было передвинуть мебель, звали Трейдера. У них был ключ от ее квартиры, у нее – от квартиры Дженнифер. Благодаря этому вечером четвертого марта полиции не пришлось взламывать дверь. Я сказала: дайте-ка мне этот ключ, мэм, его нужно приобщить к делу как вещественное доказательство. На всякий случай оставила ей свою визитку – вдруг что понадобится. В Южном округе до сих пор опекаю нескольких божьих одуванчиков. Зачем мне лишняя головная боль – сама не знаю.
Спускаясь вниз, обратила внимание, что дверь в квартиру Дженнифер крест-накрест заклеена оранжевым полицейским скотчем. Решила на минутку заскочить внутрь. Моя первая реакция была чисто профессиональной: как здорово сохранилось место происшествия – с того самого вечера ничего не тронуто. Не только пятна крови на стене, но даже простыни: они смяты точь-в-точь как тогда.
Я присела на стул, положив на колени свой револьвер, и попыталась представить, как все происходило. Но память упрямо возвращала меня не к мертвой, а к живой Дженнифер. Она была красива и талантлива, но при этом никогда не ставила себя выше других. Увидев кого-то из знакомых, не отделывалась кивком, а для каждого находила приветливое слово. После встречи с ней всегда оставалось что-то приятное.
От каждой встречи с Дженнифер что-то оставалось.
12 марта
Сегодня дежурю с двенадцати дня до восьми вечера. Не вынимая изо рта сигарету, безостановочно меняю пленки – аудио-, видео-, аудиовидео-. Мы держим под наблюдением новый отель в Квантро. Как нам стало известно, мафия вкладывает в него большие деньги. Наконец видеосъемка принесла желаемый результат: двое, характерно жестикулируя, вежливо беседуют у фонтана во внутреннем дворике. У нас в городе мафия – это не колумбийцы и не кубинцы. И не якудза. Это исключительно итальянцы. Двое из них – холеные типы в синих костюмах по пять тысяч баксов – оказались заснятыми на нашу пленку. Сразу видно: люди чести, уважаемые господа, размахивающие пальцами. В свое время их собратья было отбросили всяческие ужимки и дешевые жесты, но когда экраны заполонили фильмы о мафии, многие вдруг вспомнили о своих корнях, о чести отцов и дедов – и все закрутилось с самого начала.
Так вот, мы намереваемся конфисковать этот отель.
Дежурства в офисе я воспринимаю как подарок судьбы. Здесь тишина, день проходит словно в летаргическом сне; единственное, что беспокоит, – это легкая, но неотвязная тошнота. Что поделаешь: женский возраст, больная печень. Печенка виновата в большей степени, чем мое бесплодное чрево. Мне советовали сделать операцию, пересадку печени, – это вполне реально, хотя и дорого. Но риск все-таки есть, поэтому я смотрю на вещи здраво: стоит ли выбрасывать деньги на новую печень, которая все равно будет угроблена?
В начале моего дежурства позвонил полковник Том и попросил зайти к нему в кабинет.
Он как-то усох. Необъятных размеров письменный стол, за которым он сидит, теперь выглядит, как палуба авианосца. Лицо Рокуэлла стало похоже на башню игрушечного танка с двумя красными лампочками на броне. Он не может оправиться от удара судьбы.
Я обрисовала ему свой план действий в отношении Трейдера.
Пожестче с ним, говорит полковник. Я-то знаю, тебя учить не надо.
Так точно, полковник Том, меня учить не надо.
Даю тебе полную свободу действий, Майк, говорит полковник. Вытряхни из него душу. Мне плевать, будет он ходить после этого или нет. Я хочу усышать его признание.
Признание, полковник Том?
Вот именно, хочу услышать его признание.
По внешнему виду Сильверы или Овермарса всегда можно понять, что дело буксует: они начинают приходить на службу с двухдневной щетиной на щеках и подбородке, с припухшими от недосыпа глазами. Как бомжи. Полковник Том выбрит безупречно. Щеки аж отливают. Но под глазами темнеют коричневые круги, глубокие, похожие на коросту.
– Не поддавайся на его образованность. Не доверяй его вкрадчивому голосу. Не следуй его логике. Он слишком много о себе возомнил. От него веет злом, Майк. Ему…
Молчание. Голова полковника подрагивает. Его воображение рисует страшные картины. Надругательство, колесование, членовредительство, каннибализм, многочасовые пытки, китайская изощренность, афганская жестокость – он бы согласился подвергнуться любой из этих мук, лишь бы избежать самой главной. Лишь бы не жить с мыслью о том, что его дочь вставила в рот револьвер и трижды нажала на курок.
У полковника Тома есть для меня что-то новое. Так мне показалось с самой первой минуты. Он взвинчен. Нервно и вто же время деловито просматривает какую-то папку, похожую на лабораторный отчет. Можно только поражаться, насколько внимательно он отслеживаетразрозненные, нерегулярно поступающие материалы посмертной экспертизы.
– «В мазках, взятых как из вагинальной области, так и из полости рта, обнаружен эякулят». – Ему стоило огромных усилий прочесть это вслух в моем присутствии. – Из полости рта. Ты понимаешь, что из этого следует, Майк?
Я кивнула. А сама подумала: из этого следует, что дело хреновое.
Прошло уже восемь дней, а Дженнифер Рокуэлл все еще лежит распластанная, как полуфабрикат, в морозильнике на Бэттери и Джефф.
13 марта
Настало время прижать Трейдера.
Сначала я планировала так: пусть наши ребята – да хотя бы Олтан О'Бой и Кит Букер – возьмут полицейский фургон, поедут на факультет, где преподает Трейдер, и заберут его прямо из аудитории. Можно даже включить мигалку – без сирены, пожалуй, обойдемся. Пусть сдернут его с лекции и доставят в город. Единственная загвоздка – в этом случае нам придется раньше времени раскрыть карты. Что бы там ни говорил полковник Том, а мы ведь так и не докопались до вероятных мотивов.
Поэтому для начала я решила просто позвонить в кампус. В шесть утра.
– Профессор Фолкнер? Детектив Майк Хулигэн, отдел по расследованию убийств. Вам надлежит явиться в Городское полицейское управление. Немедленно.
Это еще зачем? – спрашивает Трейдер.
– Могу прислать за вами полицейский фургон. Вы этого добиваетесь?
Он опять: это еще зачем?
Пришлось сказать, что нам требуется уточнить ряд деталей.
Все складывается как нельзя лучше.
С раннего утра в городе бушует метель, прилетевшая с Аляски. Океан обрушил на нас град и мокрый снег с дождем. Ледяной ветер хлещет по физиономии каждого, кто осмелится выйти на улицу. Трейдеру придется топать своим ходом от метро или искать стоянку такси. После такой прогулки он будет рад укрыться даже в подвалах Лубянки – не то что в полицейском управлении. У нас его встретят грязные лабиринты коридоров, нервно вздрагивающий лифт и крашеная блондинка сорока четырех лет с боксерским торсом, с мощными плечами и выцветшими голубыми глазами, которые повидали все.
Кроме нее, в кабинете не будет ни одной живой души. Сегодня вторник. В «обезьяннике» убойного отдела остается только горстка свидетелей, подозреваемых и злоумышленников. «Выходные» – это слово означает для нас еженедельный пик преступности, ничего больше – как настали, так и закончились. Погода мерзкая. Но для полиции плохая погода – просто подарок. Трейдеру придется подождать в нашем «обезьяннике», где мы подберем ему веселую компанию: это будут муж, отец и сутенер зарезанной проститутки плюс еще наемный убийца Джеки Зи (на сегодняшний день самый состоятельный человек в мафии), вызванный для проверки алиби.
Телефоны в это время молчат. Ночная смена расходится по домам, утренняя неспешно заступает на дежурство. Джонни Мак читает «Пентхауз». Кит Букер, чернокожий здоровяк, весь в жутких шрамах, с золотыми коронками на зубах, пытается настроить допотопный черно-белый телик, чтобы посмотреть трансляцию баскетбольного матча из Флориды. О'Бой одним пальцем тычет в клавиши пишущей машинки. Все наши ребята предупреждены. Полностью в курсе один Сильвера, а остальным лишь сказано, что Фолкнера нужно взять в оборот. Так что поддержки ему ждать неоткуда.
