Царь Армадилл (пер. Г. Чхартишвили) - Симада Масахико (книги онлайн полные .txt) 📗
Если я буду сторониться песчаного безлюдья, мне никогда его не встретить. Где всем заправляют деньги, для нас, сирот, любви быть не может. Может быть, японским сиротам Спаситель вообще не нужен? Разве бродят они по пустыням?
Краешком глаза я заметил красную тень. Откровение царя Армадилла легко, без всякого усилия, запечатлевалось в моей памяти. «Не забывай о кодексе сиротского племени. Сирота страхует себя сам. Он умеет понравиться всем. Ест много и впрок. Всегда готов бежать куда глаза глядят. У него всегда эрекция. Спит в любом месте, как в собственной постели. Может шагать целый день без остановки… Когда Япония превратится в пустыню, учиться всему этому будет поздно».
В тот день мы с Мадокой были на экскурсии в океанариуме, ездили на мыс, гуляли там по дорожкам, петлявшим среди пышного кустарника. Мадока, впитывавшая близость мужчины, моря, солнца, двигалась в такт шуму волн и, казалось, вот-вот закружится в танце.
– Ой, как поплавать хочется! Погода – блеск, море так и светится! Когда я смотрю на него, прямо чувствую, как тело очищается от всякой дряни. Правда, гребни волн ужасно красивые, да? Брызги – как россыпь бриллиантов.
Дорожка вывела нас на самую оконечность мыса, где в скале было вырублено нечто вроде балкона.
– Мыс – это здорово! Как будто на носу корабля стоишь. Вся Япония – огромный лайнер, а я впереди всех и смотрю прямо по курсу. Правда ведь, если долго смотреть на море, кажется, что Япония плывет через океан?
– Куда плывет-то?
– Прямо. Пересечет Тихий океан и врежется в Америку. Ты бывал в Америке?
– Даже пытался стать американцем. Теперь пытаюсь стать кое-кем иным.
VII
– Пора собираться назад. Сегодня вечером у меня деловое свидание. С мужчиной.
– Ясно. Смотри не надорвись.
– Могу. Я ведь почти не сплю, только работаю да развлекаюсь.
– Хочешь, обратно машину поведу я? А ты выспишься впрок.
– Какой ты добренький!
Мы сидели в сувенирном магазине на мысу, пили пиво и закусывали жареной каракатицей. Мыс, как выяснилось, назывался Нодзимасаки и находился в префектуре Тиба.
Иногда меня подхватывает неведомая центробежная сила и выбрасывает прочь от Токио. А потом, когда выйдет скопившийся гной, энергия ее иссякает, и уже иная, центростремительная сила тянет меня обратно. Я возвращаюсь в Токио, чувствуя себя освеженным. Город, этот центр гравитации, вновь засасывает меня.
И вот я сел за руль джипа, нажал на газ. Еду назад, в самое логово чудовища.
– Не гони так, ладно?
Зеленая листва, синее море. Воздух панет мятой. Ветер свистит в ушах. Головной боли как не бывало – мятный ветер сдул ее.
– Не бойся. Я водитель экстра-класса.
Я опять ощутил себя оборотнем, жаждущим мести, стремящимся разрушить все на своем пути. И в то же время чувства мои обострились до предела, как после тяжелой болезни, когда с особой силой впитываешь окружающий мир – носом, ушами, легкими. Я был сразу и оборотнем, и экзальтированной барышней.
– Чудной ты парень.
Кровь мчалась по жилам быстрее любого джипа. Всю усталость, угрюмость, мучительные воспоминания унес встречный ветер. Я был чистым и свежим, как после душа.
– Нравятся тебе чуднЫе?
– ЧуднЫе звери вроде тебя – да.
– А мне – жизнелюбивые самочки вроде тебя. Ведь ты не японка, ты – вольный зверек. Не женщина, которая всегда кому-то принадлежит, а просто самочка, сама по себе. Это лучший способ жизни. Вот и Армадилл…
– О-очень хорошо. Этот беглый псих еще и издевается!… Так что там про этого твоего Дилла?
Я остановил машину у обочины. А вдруг?.. Внимательно посмотрел Мадоке в глаза. Она не отвела взгляда.
– Ты что, хочешь меня поцеловать?
Я, конечно, поцеловал, и тут же начал объяснять:
– Понимаешь, Армадилл – это ангел-хранитель всех сирот. Ты можешь представить себе не японца, не чьего-либо любовника, а просто человека, просто мужчину или женщину?
– Ну как же. Твоя соседка, например.
– Значит, ты тоже из племени сирот. Вот я расскажу тебе о моем старом друге. Он погиб в Никарагуа от шальной пули, но перед самой смертью ему открылось нечто очень важное о человеческой жизни. Я решил разобраться в том, что же узнал перед смертью мой друг. Для этого я ломал голову над сном, который приснился ему в маленьком никарагуанском городке. Я копался в прошлом своего приятеля. Я прошел через те же терзания и муки, поэтому мне очень хорошо понятно одолевавшее его чувство пустоты и одиночества. Если бы не он, мой наставник, я, наверное, уже наложил бы на себя руки. Или сидел бы в дурдоме. Он стал моим духом-защитником. Вдохновленный им и снящимися мне снами, я отправился в паломничество, на поиски царя Армадилла. Я преодолеваю те же испытания, иду тем же путем, что юный Сиддхартха Гаутама, Иисус и Мухаммед.
– Ну да?! Ты даешь! Только, знаешь, не бери в голову. Ты можешь хоть пополам переломиться, мир от этого не переменится.
– Мир? А что, по-твоему, ожидает его в будущем?
– Откуда мне знать? У мира плана развития нету. А если и есть, то специально составленный так, чтобы люди окончательно свихнулись. Да нет, какой там план – менструация и та приходит, когда захочет. А погода? То майское солнышко, то вдруг – бац! – тайфун. Уж поверь мне, мир катится себе на авось. И слава богу – так интереснее.
– Я знаю. Ты не обычная женщина. Я чувствую. Чувствую что-то очень сильное.
– Ты что, специалист по нечистой силе? Как, похожа я на привидение? Ой, какой у тебя взгляд чудной! Ты не заболел?
Я так вперился глазами в лицо Мадоки, что, кажется, даже косить начал. Перевел взгляд на зеркало заднего вида, дал газу. Впереди над шоссе нависли дождевые тучи. В Токио, наверное, льет… Какое-то время мы ехали молча, молчание надувалось воздушным шаром. Потом я вдруг чихнул, и невидимый шар лопнул. Мадока засмеялась.
– Сироты везде и всем чужие, где бы они ни были, куда бы ни отправились. Но зато они легко сходятся с людьми. Сироты – это просто вечные чужаки. Ну и пусть. Если один чужак повстречает другого, они могут идти вместе. Может, конечно, друг другу они так и останутся чужими, но дело ведь не в этом. Главное – не ошибиться в спутнике. И еще нужно уважать его.
– Вроде понятно ты говоришь, а вроде и не очень…
– Ничего, ты меня поймешь. Если не головой, так телом.
– Как ты его назвал – Арма Дилл? Симпатичное имя.
VIII
Вдали показался токийский район новостроек. Внушительный пейзаж: эскадра броненосцев-многоэтажек, окутанная туманом. Нет, не пейзаж – натюрморт. Полная безжизненность. Давящая, агрессивная декорация, призванная замаскировать манию преследования токийского сообщества чужаков. Такой, по крайней мере, увидел ее я. С улиц доносился отдаленный вой сирен, мчались куда-то полицейские машины и кареты «скорой помощи». Ежедневный фарс с участием убийц и воров был в разгаре; вовсю трудились экстремистские организации, сумасшедшие религиозные секты, бандитские шайки. Да, в этом городе ни язык, на котором я говорю, ни мои знания и привычки хождения не имеют. Здесь уже завтра может появиться Спаситель всех сирот царь Армадилл. Он примчится на велосипеде, оглядится вокруг и заиграет на своей волшебной свирели. Когда иссякнет вера в экономическое процветание и культурный прогресс, каждый поймет, что может полагаться только на самого себя. И царь Армадилл громко засмеется, вполне удовлетворенный. Да, да, да! Стоит чуть-чуть содрать кожуру с японской столицы, и она превратится в пустыню, по которой бродят заблудившиеся сироты. Я встретился с Мадокой, чтобы узнать ее, когда мы снова столкнемся в этом завтрашнем Токио. Она доверяет только своим инстинктам и собственному взгляду, безошибочно оценивающему мужчину. Сейчас она вновь отправится на сексуальный базар торговать своим телом, но теперь за нее можно не бояться – она под надежной защитой царя Армадилла.
– Тебе куда?
– В Синдзюку.
