Джоби - Барстоу Стэн (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
— Уйди! — заверещал Джоби. — Отвяжись, тебе говорят!
— Довольно, Мона! — строго одернула дочь тетя Дэзи. — Чисто вымыла?
— Сойдет. — Мона подала ему полотенце. — На, вытирайся. И как следует, не то цыпки наживешь. Ветер на дворе, холодно.
Джоби вытер ноги, вскочил и вышел в коридор надевать брюки.
— То-то, — удовлетворенно заметила тетя Дэзи, когда он вновь предстал пред ее очи. — Кто ж это тебя пустит на люди в таком виде, словно ты рвань какая с Литейного двора? Твоя мама мне бы век не простила.
Литейным двором назывался квартал городских трущоб: немытые окна без занавесок, в дверях по целым дням торчат без дела всклокоченные, неряшливо одетые женщины, стайки чумазых ребятишек копошатся в черной пыли, которую из года в год, слой за слоем сбрасывают за бревенчатый забор литейного завода. Некоторые ребята с Литейного двора учились в одной школе с Джоби. Двое или трое из них приходили умытые, в опрятной одежде; остальных — их было большинство — матери отпускали на занятия в дырявых, грязных фуфайках да стоптанных тапках на босу ногу в любое время года. Такие состояли на особом учете у школьной медсестры и после очередного осмотра у нее зачастую появлялись с обритыми головами. Дома на Литейном дворе были давным-давно предназначены на снос, однако горожане большей частью сходились во мнении, что его обитатели сумеют новые муниципальные дома за полгода тоже обратить в трущобу. Джоби однажды имел неосторожность поменяться с юным литейнодворцем комиксами и получил от матери такую затрещину, что навсегда зарекся это делать.
— Сегодня суббота, — напомнил Джоби, — ты не дашь мне на кино?
Тетя Дэзи, готовясь вздремнуть после обеда в гостиной, уже прочно обосновалась в кресле и потому велела Моне достать из ящика в буфете кошелек.
— Тебе родители сколько выдают? — Она запустила в кошелек два пальца и порылась в нем, звякая мелочью.
— Шесть пенсов. Мама разве не говорила?
— Вот, держи. Сразу-то все не транжирь.
Джоби взял шестипенсовик. Про шиллинг, полученный вчера от отца, он промолчал. От тети Дэзи всего можно ожидать, узнает — скажет, что ему и без того достаточно. Шиллинг и шесть пенсов — целое богатство! И на кино хватит, и на сладости, потом можно купить новый автомобильчик — и еще останется!
Он вышел из дому и зашагал по улице, где, сидя на ограде, его поджидал Снап.
— Куда ты пропал? — сказал он. — Я уж думал, не придешь.
— Да это все тетя Дэзи, — поморщился Джоби. Вдаваться в подробности он счел излишним. — Ничего, время есть.
— Время-то есть, но и очередь будет какая!
— Неважно.
От входа в кинотеатр по тротуару действительно протянулась очередь ярдов на сто, такого хвоста на дешевый — «двухгрошовый» — сеанс приятели еще не помнили.
— Думаешь, попадем? — усомнился Снап.
— А то нет! У тебя на верхнее место наберется капиталу?
— В обрез — наберется, но на сладкое — уже тю-тю.
Хотя дневной сеанс в субботу и называли «двухгрошовым», на самом деле два пенса стоили только билеты на жесткие места в первых шести рядах партера. Остальные места внизу стоили три пенса, а на балконе и вовсе четыре. Джоби любил ходить на балкон, там было спокойней: когда ребята, сидящие впереди, вскакивали с мест — а такое в острые моменты случалось часто, — они все равно не мешали смотреть на экран, так как ряды на балконе были расположены наклонно.
Снап встал в очередь, а Джоби отправился за лакомствами. В лавочке через дорогу, тоже отстояв изрядный хвост, он купил плитку паточного ириса, на два пенса мятных леденцов, сваренных по старинке — маслянистых, крупных, — и вернулся назад в ту минуту, когда двери кинотеатра отворились и длинная вереница подростков тронулась вперед.
Столь необычное скопление жаждущих попасть на дневной сеанс, вероятно, объяснялось тем, что сегодня показывали заключительную серию нового многосерийного кинобоевика, и каждому не терпелось узнать, как же, в конце концов, Хват Гордон разделается со своим заклятым врагом — кровожадным злодеем Мингом. То ли столкнет в бездонную огнедышащую пропасть (благо такие в изобилии попадаются на каждом шагу), то ли уложит выстрелом из лучевого пистолета. По мнению Джоби, не худо было бы, например, заманить Минга обманом на световой мост, а потом вырубить ток — пускай бы рухнул вниз с высоты небоскреба. Или можно поступить с ним так же, как он сам в одной из первых серий поступил с добрым ученым: приложить к вискам электроды и превратить его в робота. Кроме того, неясно, как решится судьба Минговых рабов, глиняных истуканов, которые служат ему, возникая из стен тайных подземных ходов в его дворце. Кто найдет способ вернуть им человеческое обличье?
Короче, приятелям было что обсудить, пока они продвигались к кассе, попутно строя предположения о том, что им сулит гвоздь программы — полнометражная картина с участием Бака Джоунза, — а также новая многосерийка. Ибо хитроумная администрация кинотеатра, своекорыстно распаляя любопытство зрителей, вслед за последней серией «Хвата Гордона» включила в программу первую серию «Джима из джунглей»…
В следующем ряду за Джоби и Снапом расположились Гэс Уилсон и несколько ребят из его компании. Рядом сидели две девочки, и Гэс, перегибаясь через соседей, то и дело сообщал одной из них, что якобы говорит про нее Томми Мастерман.
— Эй, слышь-ка, он говорит, у тебя потрясающие глаза.
— Да ну тебя! — отмахнулась девочка.
— Ясные, говорит, как небо… в дождливую погоду!
— Болтай, я на тебя — ноль внимания.
Томми ерзал на стуле, изнывая от неловкости.
— Кончай, Гэс, не надо…
— Погоди, ты же сам говорил, что она тебе нравится, верно?
— Еще чего? Когда это?
— Ладно-ладно, не темни! Говорил!
— Я? Про нее? Никогда в жизни!
Джоби оглянулся и увидел, что речь идет о девочке с Литейного двора, некрасивой, худой и прозванной Соплячка за то, что у нее постоянно текло из носу, а утирать нос она не трудилась.
— Слышь-ка, давай махнемся местами, он желает сидеть с тобой рядом.
— Пошел ты куда подальше! — отрезала Соплячка.
— Мороженого, говорит, купит тебе в перерыве, если сядешь рядом с ним.
— Перебьется! — вставил Томми. — Пускай сама покупает, у меня ни шиша в кармане.
Гэс прыснул.
— А-а, кого я вижу! Рыжий пожаловал! Учти, Рыжик, когда начнется картина, держи свой медный кумпол пониже!
— Тебе и так видно, скажешь, нет? — отозвался Снап.
— Будет не видно, заколотим тебе черепушку по самые плечи! Вот так!
Гэс положил Снапу на голову кулак и принялся колотить по нему другим.
Снап увернулся.
— Что ты вечно ко всем цепляешься, Гэс Уилсон?
— Ты про что это вякаешь, а?
— Обязательно тебе надо портить всем настроение!
— Серьезно? Ну раз так, сейчас мы тебе его испортим!
Джоби обернулся. Житья нет от этого Гэса, надоело.
— Послушай, Гэс, не заводись, по-хорошему просят.
— Мало что просят! А если я хочу!
— Ну и хоти. Мы тоже имеем право ходить в кино, не трогай нас.
— Тебя никто и не трогает.
— А к Снапу зачем привязался?
— Это не твое дело.
— Нет, мое.
— Ах так?
— Да, так. И заруби себе это на носу.
— Подумаешь! Что ты мне можешь сделать?
— Не уймешься — увидишь.
— Ой, напугал! Ну, братцы, — объявил Гэс, обращаясь к своим дружкам, — Джоби Уэстон — страшный человек. Придется с ним осторожней, еще изувечит под горячую руку!
Но Джоби уже отвернулся, оставив Гэсовы подковырки без ответа. Он не имел привычки напрашиваться на драку, но в жизни бывает всякое. Бывают случаи, когда просто необходимо постоять за себя.
Гэс, впрочем, не пошел дальше словесных выпадов. Он придумал себе другую забаву. Что-то с легким шелестом пронеслось мимо Джобиного уха — мальчишка в переднем ряду схватился за шею и стал озираться по сторонам. Это Гэс, натянув на большой и указательный пальцы резиновое колечко, пулял в публику катышками жеваной бумаги. На изготовление таких пуль шли карточки, которые вкладывают в пачки сигарет, пустые пачки, автобусные билеты. В принципе годилась любая бумага, но катышки из плотной летали лучше и больнее жалили.
