Запретное (ЛП) - Сузума Табита (бесплатные версии книг txt) 📗
Я киваю, заставляя себя дышать:
— Да.
— Я лучше вернусь и поговорю с…
— Ты хочешь, что бы я тоже? — тихо спрашиваю я.
Его щеки сразу же покраснели:
— Конечно же, нет! Я могу, я могу с этим разобраться…
— Я знаю, — я быстро отступаю. — Я знаю, что ты можешь.
Он оставляет меня, что бы пересечь порог кабинета и делает громкий вздох.
— Безуспешно?
— Да. Я думаю, она могла застрять в пробке. На самом деле, она может быть где угодно.
Я слышу раздраженный вздох Лочена.
— Послушайте, я уверен, что учительница не стала бы намерено отпускать их с незнакомцем. Н-но вы должны понимать, что прямо сейчас эти дети пропали. Поэтому я думаю, что было бы лучше, если бы вы связались с директором или его заместителем или, или с кем-нибудь, кто мог бы помочь. Мы собираемся обратиться в полицию, а они, вероятно, захотят поговорить с людьми, которые управляют этой школой.
В коридоре, вне поля зрения Платиновой Блондинки, я прислоняюсь спиной к стене и прижимаю тыльную сторону ладони ко рту. Полиция означает власть. Власть означает социальные службы. Лочен должно быть действительно уверен, что Тиффин и Уилла были похищены, если он готов рискнуть привлечь их.
У меня перед глазами все начинает покачиваться, поэтому я иду и сажусь на ступеньки. Я не понимаю, как Лочен может так контролировать себя и не терять разумность, пока не замечаю у него на спине влажный след от пота на рубашке и увеличивающуюся дрожь в руках. Я хочу встать и сжать их, сказать ему, что все будет хорошо. Не считая того, что я не знаю, в чем дело.
В одно и то же время с мисс Пирс, учительницей Уиллы, прибывает директор школы, крепкий седеющий мужчина. Становится известно, что она в течение более получаса ждала с обоими детьми, пока не появилась дама, некая Сандра, которую, очевидно, попросили забрать их.
— Но у вас обязательно должна быть фамилия, — второй раз повторяет Лочен.
— Естественно у нас есть записи о каждом родителе ребенка, опекуне или няне. Но единственная информация, которая у нас была о Тиффине и Уилле — это имя матери и домашний номер телефона, — говорит мисс Пирс, маленькая розовощекая молодая женщина. — Но, несмотря на все наши попытки, мы так и не смогли дозвониться. Поэтому, когда приехала эта дама и сказала, что она — друг семьи и ее попросили забрать детей, то у нас не было причин ей не поверить.
Я вижу, как руки Лочена за спиной сжимаются в кулаки.
— Конечно же, проверить, с кем ребенок уходит домой — это часть вашей работы!
Теперь он начинает терять самообладание: показываются трещины.
— Я думала, что часть работы родителей — вовремя забирать детей, — уязвленно возражает мисс Пирс. И внезапно мне хочется взять ее за голову, ударить ею о голову Платиновой Блондинки и закричать: “Разве вы не понимаете, что пока вы тут доказываете свою правоту и спорите о том, кто виноват, в это время моих маленьких брата и сестру может увозить педофил?”.
— А где тут вообще родители? — прерывает директор. — Почему у нас здесь только брат и сестра?
Я чувствую, как у меня в горле перехватывает дыхание.
— Наша мать сейчас больна, — говорит Лочен, и, даже если он выдает эту всегда срабатывающую фразу, то я могу сказать, что он с трудом сохраняет свой голос спокойным.
— Слишком больна, чтобы приехать и узнать, что случилось с ее детьми? — спрашивает мисс Пирс.
Тишина. Лочен смотрит на учительницу, его плечи быстро поднимаются и опускаются. “Не реагируй”, - молча прошу я, прижимая к губам костяшки пальцев.
— Послушайте, думаю, нам нужно предупредить органы, — теперь говорит директор. — Уверен, что это ложная тревога, но, очевидно, нам нужно подстраховаться.
Теперь Лочен идет на попятную, дергая себя за волосы в характерном жесте крайнего беспокойства.
— Да, конечно. Но вы можете просто дать нам минуту?
Он отходит от двери кабинета и быстро идет вперед.
— Мая, они хотят вызвать полицию… — его голос дрожит и лицо блестит от пота. — Они придут в дом. Мама — она должна будет участвовать… Она была трезвой?
— Я не знаю. Она определенно страдала от похмелья!
— Может быть… может быть, я должен остаться здесь и дождаться полицию, пока ты отправишься домой и попытаешься привести ее в чувство… Спрячь все бутылки и открой все окна, — он больно вцепляется в мою руку. — Сделай все, что можешь, чтобы избавиться от запаха. Скажи ей, чтобы она плакала, или что-нибудь, чтобы это выглядело, как истерика…
— Лочен, я поняла, я все сделаю. Иди и звони в полицию. Я сделаю все, чтобы они никогда не узнали…
— Они заберут детей и разлучат нас, — его голос прерывается.
— Нет. Лочи, вызови полицию — это более важно!
Отступая назад, он прикладывает ладони к носу и рту, его глаза расширены, и кивает мне. Я никогда не видела его таким испуганным. Затем он поворачивается и идет обратно по коридору в кабинет.
Я срываюсь на бег в сторону тяжелых двойных дверей в конце коридора. Под ногами ритмично мелькает черно-белый линолеум. Яркие цвета на стенах, кажется, плывут… Неожиданный крик позади меня распарывает мою грудь как пуля.
— Они нашли номер Сандры!
Приложив руку к двери, я останавливаюсь. Лицо Лочена светится от облегчения.
Когда после еще одного тягостного десятиминутного ожидания мы выходим через школьные двери, Тиффин надувает розовые пузыри, у него рот полон жвачки, а Уилла размахивает леденцом на палочке.
— Смотрите, что у меня есть!
Я так крепко обнимаю Уиллу, что чувствую, как бьется ее сердце. В лицо мне лезут ее волосы, пахнущие лимоном, и я лишь могу сжимать ее, целовать и пытаться удержать в своих объятиях. Лочен одной рукой обнимает Тиффина, когда тот извивается и хихикает в его руках.
Ясно, что ни один из них не имеет понятия, что что-то не так, поэтому я прикусываю язык, чтобы не заплакать. Сандра оказывается не кем-то ужасным, а пожилой дамой — няней одного из мальчиков из другого класса. По ее словам, сразу после четырех часов дня ей позвонила Лили Уители, объяснив, что она заболела, не может выйти из дома и попросила оказать ей услугу — забрать детей. Сандра любезно вернулась в школу, увела Уиллу и Тиффина и попыталась завезти их обратно домой. Но когда она позвонила в дверь, ей никто не ответил, поэтому она оставила в двери записку и увезла их в дом своего подопечного, ожидая телефонного звонка Лили.
Пересекая детскую площадку, я крепко за каждую руку держу Тиффина и Уиллу и изо всех сил стараюсь участвовать в болтовне об их такой неожиданной “игровой встрече”. Краем уха я слышу, что Лочен благодарит Сандру, и вижу, как он пишет ей свой номер мобильного и просит звонить ему, если Лили снова попросит ее об “услуге” такого рода. Как только мы выходим из школы, Тиффин хочет вырваться из моей хватки, разыскивая в канаве что-то, что можно попинать и погонять по дороге. Я говорю ему, что полчаса поиграю с ним в “морской бой”, если он будет держать меня за руку до самого дома. На удивление он соглашается, подпрыгивая как йо-йо у меня на руке, готовое выскочить из углубления, но мне все равно. Пока он держит меня за руку, мне правда все равно.
Всю дорогу домой мы идем за Лоченом. Он шагает впереди, но что-то останавливает меня от того, чтобы догнать его. Тиффин и Уилла, похоже, не возражают: у них все еще полно историй о новой Плей Стейшн, которую им довелось опробовать. Я начинаю растолковывать им о том, как опасны незнакомцы, но выясняется, что няня Каллума уже забирала их несколько раз.
Как только мы заходим, Тиффин и Уилла замечают мать, все еще в полу обмороке сидит на диване. С возгласами они бегут к ней, довольные тем, что на этот раз она дома, поэтому их истории льются с новой силой. Мама приоткрывает свое лицо, выпрямляется и смеется, крепко обнимая их.
— Мои маленькие зайчики, — говорит она. — Вы хорошо провели время? Знаете, я весь день скучала по вам.
Я стою в дверном проеме, острый край косяка впивается мне в плечо, и молча наблюдаю эту разворачивающуюся передо мной небольшую сцену. Тиффин хвастает своими навыками жонглирования старыми теннисными мячами, а Уилла пытается заинтересовать маму настольной игрой “Угадай кто?”. Мне требуется минута, чтобы осознать, что Лочен скрылся наверху в тот момент, когда мы вошли в дом. Совершенно усталая, я отхожу от гостиной и медленно поднимаюсь по ступеням. Сверху с чердака доносится музыка, заверяя меня в том, что, по крайней мере, третий ребенок добрался до дома без происшествий. Я захожу в свою комнату, сбрасываю пиджак и галстук, скидываю обувь и опустошенная падаю на кровать.
