Воронья дорога - Бэнкс Иэн М. (книги без сокращений .txt) 📗
Рори, к его удивлению, согласился.
– Ладно.– Он сел на кровати, и так же поступил Кеннет. Ерзая, они подобрались друг к другу поближе, едва не соприкоснулись головами, и Рори зашептал:
– Помнишь, как прошлым летом в усадьбе большой амбар сгорел?
Кеннет вспомнил. Это случилось на последней неделе его каникул: он увидел поднимавшийся над фермой дым, в миле по дороге на Лохгилпхед. Они с отцом слышали пожарный колокол, который звонил в бывшей часовне, запрыгнули в машину, поехали и помогли старому мистеру Ролстону и его сыновьям. У тех были только пара шлангов и ведра, и к тому времени, когда из Лохгилпхеда и Галланаха приехали пожарные машины, старый сенной амбар сгорел дотла. А так как он стоял близко от железной дороги, все решили, что пожар возник от искры из паровозной трубы.
– Уж не хочешь ли ты сказать?..
– Это я сделал.
– Шутишь!
– Обещай, что никому не скажешь. Пожалуйста. Пожалуйста-препожалуйста! Я еще никому не рассказывал, и в тюрьму я не хочу. Кен, умоляю!
Рори не лгал – слишком уж голос испуганный. Кеннет обнял младшего брата. Мальчик дрожал. От него пахло «Палмоливом».
– Кен, я не хотел! Честное слово, не хотел. Я просто с увеличительным стеклышком играл. Опыт ставил. Там в крыше была дырочка, а в нее входил солнечный луч, как будто фонарик на сено светил. А у меня был «бьюфайтер» – не «эрфиксовский», похуже, и я проплавлял дырочки в крыльях и фюзеляже, это очень похоже на дырки от пуль, можно прожечь длинный ряд, как будто от очереди двадцатимиллиметровой пушки, и я представил, что солнце – это прожектор, самолет рухнул, и что будет, если поджечь сено, совсем чуть-чуть, вокруг упавшего самолета, но я же не думал, что все сгорит, честное слово, не думал, а оно как полыхнет! Кен, ты ведь не расскажешь никому, а?
Рори отстранился, и Кеннет различил глаза мальчика. Они блестели во мраке. Он снова обнял брата:
– Не расскажу. Никому и никогда. Клянусь.
– Фермеру ведь не пришлось машину продавать, чтобы купить новый амбар?
– Не пришлось,– рассмеялся Кеннет.– Это ведь ферма старика Эрвилла, а он у нас ушлый капиталист. Готов поспорить, амбар был надежно застрахован.
– Правда?.. Хорошо. Это был несчастный случай. Ты ведь мистеру Эрвиллу не скажешь?
– Не скажу, не волнуйся. Подумаешь, амбар. Никто же не пострадал. Да успокойся.– Он удерживал руку, качая мальчика.
– Кен, я потом так боялся… Сбежать хотел даже, честное слово.
– Ну все, все, успокойся.
Через некоторое время Рори сонно проговорил:
– Кен, теперь ты рассказывай, как девок трахают?
– Давай завтра, а? – прошептал Кеннет.– Не хочу, чтоб ты снова возбудился.
– Обещаешь?
– Обещаю. Ложись и спи.
– М-м-м… Ладно…
Кеннет укутал мальчика одеялом, посмотрел на темные кресты самолетиков.
«Ах ты, паршивец!»
Он полежал, быстро вызвал у себя эрекцию, но устыдился и прекратил. Закрыл глаза, попытался уснуть, но в голову все лезли мысли о девушке со сгоревшими волосами. Кеннет, когда ее обнимал за плечи, заглянул довольно глубоко в вырез пижамы.
Он заставил себя не думать о ней. Восстановил в памяти события минувшего дня. В детстве он так делал часто, чтобы заполнить время между щелчком выключателя и уходом в сон.
Итак, он собирался сразу по приезде сообщить родителям, что хочет путешествовать, что оставаться не намерен. Или устроится на фабрику, не обязательно на административную должность, или пойдет в учителя по примеру Хеймиша. Может, когда-то и дойдет до оседло-буржуазного образа жизни, но сейчас охота на мир посмотреть. Не сошелся же клином свет на этом уголке Шотландии, и даже на Глазго, и даже на всей Британии. Мир и жизнь раскрывают перед ним свои двери, и не грех хорошенько изведать и мира, и жизни. (Кроме всего прочего, нельзя забывать и про атомную бомбу, про этот дамоклов меч, что вечно грозит положить всему конец одной мерзкой вспышкой, за которой последует долгая тьма. Пока есть бомба, любые планы человеческие, любые виды на будущее – чепуха. Ешь, пей и гуляй сегодня, потому что завтра мы взорвем планету на хрен!)
Итак, обо всем этом он хотел сообщить родителям сразу по прибытии, но происшествие с девушками и палаткой, эта бедная перепуганная малютка с полусгоревшими волосами сорвали план. Ничего, можно подождать до утра. Завтра будет время. Время всегда есть.
Интересно, какова ее светло-медовая кожа на ощупь? Мэри, по ее словам, учится на географическом, но он бы скорее поверил, что она спортсменка. В темноте он улыбнулся, снова потрогал себя между ног. Ее-то географию он бы поизучал охотно: контуры тела, высокие холмы и глубокие долины, темные лески и таинственные влажные пещеры…
Девушки провели в Лохгайре еще шесть дней. Макхоуны обычно не запирали дом и потому не услышали, как гостьи собрали свои уцелевшие вещи и уехали на велосипедах, а может, поездом в Глазго.
– О нет! Вы должны остаться! – сказала утром первого дня за завтраком Марго Макхоун.
Все сидели за круглым столом: очаровательно смущенная Мэри с полотенцем на голове, ее подруга Шина – широкая в кости блондинка со щечками-яблочками, азартно уплетавшая яичницу с сосисками, Фиона с Кеннетом, доедавшие кашу, Рори, искавший пластмассовую игрушку в недрах коробки с хлопьями «Шугар смэкс». Только папы не было – он с утра уехал на стекольную фабрику.
– Мы не можем остаться, миссис Макхоун,– ответила Мэри, не поднимая глаз от стола. Она не ела, лишь надкусила гренок.
– Чепуха, детка.– Марго заново наполнила стакан Рори молоком и разгладила на столе перед Мэри «Геральд».– Мы все будем очень рады, если вы останетесь. Правда? – выразительно посмотрела она на своих троих детей.
– А то! – Фиона уже нашла в Шине родственную душу, когда разговор между ними зашел о рок-н-ролле, и желала заполучить ценного союзника, чтобы заменить прогрессив-роком отцовский фолк и Кеннетов джаз в репертуаре семейной радиолы.
– Конечно оставайтесь.– Кеннет улыбнулся Мэри, потом Шине.– Хотите, я вам достопримечательности покажу? Соглашайтесь: глупо отказываться от услуг местного гида, тем более что у него очень разумные расценки.
– Ма-ам! Эти козлы забыли в коробку лодочку положить! – пожаловался зарывшийся в кукурузные хлопья Рори. Лицо его перекосилось от гнева и огорчения.
– Ты ищи, дружок, ищи,—терпеливо посоветовала Марго и оглянулась на двух девушек.– Оставайтесь, оставайтесь. Дом большой, надо, чтобы в нем кто-то жил. А если просто так гостить стесняетесь, то можете пособить с отделкой. Конечно, если дни будут непогожие и у моего мужа руки дойдут. Так будет справедливо?
Кеннет посмотрел на мать. Несмотря на годы, Марго Макхоун выглядела сногсшибательно, разве что пышные каштановые волосы начали седеть надо лбом. Она первое время красила челку, но потом решила, что не стоит оно хлопот. Кеннет понял, что обожает ее, гордится ею, умеющей быть столь прагматично-щедрой, пусть даже ему из-за этого радушия приходится спать в одной кровати с младшим братом.
– Миссис Макхоун, вы ужасно добры.– Шина подчистила тарелку кусочком гренка,– Вы и правда не против, чтобы мы остались?
– Истинная правда,– ответила Марго,– Только родителям позвоните.
– Я позвоню,– подняла глаза Мэри.
– Вот и отлично,– ответила Марго.– Мы им скажем, что вы побудете у нас, хорошо?
– О, это ужасно мило с вашей стороны, миссис Макхоун,– робко улыбнулась ей Мэри.
Кеннет, не сводивший с девушки глаз, в награду получил улыбку, хоть и мимолетную. А потом Мэри опустила глаза и захрустела гренком с повидлом.
Он повозил девушек по окрестностям на «хамбере», когда им не пользовался отец; иногда Фиона составляла компанию. Летние дни были долгими и теплыми. Они бродили в лесах южнее Галланаха, на холмах, над Лохгайром. Капитан разрешил им на его пароходе проплыть по каналу Кринан, и однажды они отправились на пикник: на семейной плоскодонке доплыли до Оттер-Ферри по тихим водам Ловер-Лох-Файн. Был безветренный день, и дым костра уходил прямо вверх, и на обнаженных камнях стояли бакланы, распахнув крылья, как полы плащей, и подставив зоб теплому солнцу; и взмывали с воды чайки – черно-белые крикуньи, и мимо тарахтела ветхая моторка.
