Правила одиночества - Агаев Самид Сахибович (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗
— Как так?
— А вот так. Снег пошел. Здесь, в Москве, снег был?
— Временами.
— А там началась метель, со мной она сыграла такую же шутку, как у Свиридова, точнее, у Пушкина.
— Тебя женили?
Хуже. Я решил срезать обратный путь: не стал обходить овраг, а спустился в него и поднялся с другой стороны, ну и сбился с азимута, вышел прямо на егерей. Путевки у меня нет, лицензии нет, разрешения на ружье нет — его мне женщина подарила, от отца ей досталось. Они у меня ружье отбирать, я заартачился, с похмелья злой был, наговорил лишнего, а они в бутылку полезли: скрутили меня — и в машину, прямо в ментовку. А у меня к тому же и документов с собой не было. Кто ж на свиданье паспорт с собой берет? Вдруг девушка в загс тебя потащит! Короче, посадили меня до выяснения личности — вдруг я террорист или маньяк? И я просидел у них ровно две недели. Зачем держали и зачем выпустили — я так и не понял. Никто ничего у меня не спрашивал, просто открыли дверь и сказали: «Пошел отсюда». Я, кстати, пока сидел, все время тебя вспоминал. Я, конечно, тебя подвел, но деньги все в целости и сохранности, готов выплатить неустойку. Я знаю, что время подачи заявок вышло.
— Неустойкой ты не отделаешься, — отсмеявшись, сказал Ислам, — по твоей милости меня чуть не убили, чудом жив остался.
— Кто?
— Не знаю, киллер не представился.
— Но с чего ты взял, что это по моей милости?
— Это произошло в тот же день, когда я побывал у префекта, у Чикварина. Я подумал было, что, взяв деньги, они нас кинули, избавились от тебя, а потом, когда я вышел на них, — взялись за меня. Правда, теперь выяснилось, что этот вопрос остается открытым. Но тогда кто?
Сенин задумался, потом сказал:
— Я поеду в префектуру, попробую выяснить. Расписку напишешь, что деньги получил обратно?
— Перебьешься.
— Ладно, — Сенин поднялся, пошел к выходу. Взявшись за дверную ручку, оглянулся. — Ты знаешь, возможно, это и они.
— Но за что?
— Через них такие деньги проходят! Они очень нервные — тени своей боятся. Ты явился, стал требовать деньги, вот они и переполошились.
— Но если они не брали эти деньги, чего им бояться?
— А ты знаешь, сколько народу несет им свои деньги? И не сосчитаешь. Как говорится, мало ли в Бразилии Педров… Думаешь, легко взятки брать…
— Сочувствия к ним ты у меня не вызовешь, — сказал Ислам.
Он не стал рассказывать Сенину о том, какую интригу ему пришлось разыграть с префектом.
— Я позвоню, — сказал Сенин.
Оставшись один, Ислам после недолгого раздумья достал из нагрудного кармана визитку, набрал номер префекта. Услышав его властный голос, сказал:
— Извините за беспокойство, это опять я, Караев. Тут недоразумение вышло с вами, долго объяснять. Короче, я хочу вернуть вам деньги.
После короткой паузы он услышал:
— Послушайте, не морочьте мне голову! Вопрос закрыт, избавьте меня от своей персоны! Я не хочу больше возвращаться к этому делу.
— Но…
— Не звоните мне больше.
Префект бросил трубку.
Остаток дня Ислам провел в офисе, приводя в порядок бумаги. С большим трудом написал письмо Медине: несколько строк про то, что жизнь складывается не так, как хотелось бы, поэтому он приносит свои извинения за то, что отнял у нее время.
Периодически он звонил Лане, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Лана благополучно проделала операцию с деньгами и теперь находилась в своем салоне.
— Ты скоро приедешь? — спросила она.
— Как только освобожусь.
— Ладно, я буду у себя. Ближе к вечеру позвонил Сенин.
— Старик, — сказал он, — я тут провел оперативно-розыскную работу. Все делают большие глаза, ну, ясный перец, кто в этом сознается? Но судя по тому, как мрачно он меня встретил и как весело провожал, похоже, ты недалек от истины.
— Посредник — Чикварин? — спросил Ислам.
— Я не могу ответить на этот вопрос — деловая этика.
— А отстреливать клиентов входит в нормы деловой этики? Александр, я не собираюсь писать заявление в милицию, мне нужна ясность, чтобы понять: опасаться мне за свою жизнь или я могу вздохнуть свободно?
— Я думаю, что ты можешь быть спокоен.
— Сенин, да или нет?
— Да. Вопрос закрыт — я больше чем уверен.
— Хорошо, будь здоров.
— До свидания.
Ислам отпустил секретаря, закрыл офис и поехал к Лане. На «Белорусской» заехал на цветочный рынок и выбрал самый роскошный букет, составленный из подмосковных роз. Он предпочитал эти цветы потому, что они источали аромат, в отличие от голландских. На месте Оксаны сидела новая девушка. При виде Ислама она поднялась и приветливо улыбнулась:
— Здравствуйте, чем могу помочь?
— Я к вашей хозяйке.
— У вас назначена встреча?
— Да.
— Одну минутку, — девушка подняла телефонную трубку, — Светлана Викторовна, к вам пришли, — выслушав ответ, проводила Ислама до кабинета.
Увидев цветы, Лана схватилась за сердце:
— Неужели это мне? Какая прелесть! Послушай, они даже пахнут. Садись, — предложила она Исламу, — хотя погоди, дай я тебя поцелую.
Она осторожно поцеловала Ислама в щеку, потом вытерла платком следы помады.
— Это новенькая, — спросил Ислам, — а где Оксана?
— Я ее уволила, — продолжая любоваться цветами, сказала Лана.
— Почему? — удивился Ислам.
— А из ревности: я смотрю — она стала тебе нравиться, вот и решила убрать ее. Шучу, она отпросилась, в милицию поехала, регистрацию продлевать. Скоро должна вернуться.
Вошла девушка с пластиковым кувшином в руках. Она налила воды в вазу, поставила розы и удалилась.
— Ну что, наверное, надо выпить, — сказала Лана, — отметить.
— Непременно, — согласился Ислам, — ты тоже выпьешь?
— Я посмотрю, как ты пьешь — этого мне будет достаточно. А может и выпью.
Лана подошла к шкафу и достала из него бутылку текилы.
— Специально для тебя купила, — заметила она. Две рюмки, блюдце с нарезанным лимоном и солонка были приготовлены заранее.
Ислам взял бутылку, отвинтил пробку и наполнил обе рюмки. Лана положила перед Исламом плоский продолговатый ключ.
— От сейфа, — сказала она, — где деньги лежат. Ну, за удачное завершение дела.
— С делом неувязочка вышла, — заговорил Ислам.
— В каком смысле, что случилось? — испугалась Лана.
В том смысле, что мы не того человека в оборот взяли, вернее, вообще ничего не нужно было делать. Сенин появился, он им вообще не передавал денег — не успел. А потом физически не мог этого сделать, поскольку сидел в милиции. Сегодня он привез мне деньги обратно.
— Да ты что, — изумилась Лана, — вот это номер! То есть сто процентов прибыли, подумать только!
— Я позвонил префекту — хотел вернуть ему деньги, но он отказался со мной разговаривать.
— Ты хотел вернуть деньги? Ислам, ты редкий экземпляр!
— Поэтому, — продолжал Ислам, — будет справедливо, если эти деньги ты оставишь у себя.
Он подвинул ключ к Лане.
— Ты что с ума сошел! — воскликнула Лана. — С какой стати?
— Это была твоя идея, и исполнение тоже. С ними надо что-то делать, — добавил он, — я же не могу их выбросить!
— Ты можешь заплатить мне за камеру, — подумав, сказала Лана, — полторы штуки стоила, между прочим, девочкам дай по пятьсот баксов — и все.
— Давай выпьем? Глядишь — и решение найдется, — предложил Ислам. — За тебя!
— И за тебя, — ответила Лана. Пить все же не стала: пригубила и поставила рюмку.
— Ну что такое! Денег не берешь, выпить не хочешь.
— Я не пью вообще, а на работе — тем более.
— А я пью всегда, — сказал Ислам, — но когда есть повод выпить, пью с особенным удовольствием. — Он медленно выпил.
— Так что ты будешь делать с деньгами? — спросила Лана.
— Постараюсь вернуть.
— Не глупи, это же хрестоматийный случай!
— Что ты имеешь в виду?
— Помнишь, как говорил Остап Бендер: «Деньги у подзащитного есть и, судя по тому, что он, не моргнув, отказался от десяти тысяч, — деньги огромные». Это наш случай: чем больше ты будешь стараться вернуть ему деньги, тем больший дискомфорт он будет чувствовать. ДЛЯ него потеря пятидесяти тысяч долларов — досадное недоразумение, цена вопроса. Я имею в виду баню с девочками. Ты не представляешь, сколько денег я таким, как он, отнесла, чтобы открыть свой салон! Хотя кому я рассказываю — ты же рынок держал! Слушай, у меня есть идея. В нашем доме со стороны улицы сдается помещение в аренду, я давно на него глаз положила. Давай откроем там кафе, у меня есть бизнес-план. Положим по полтиннику и префекта в долю возьмем. Как тебе мое предложение?
