Под куполом - Кинг Стивен (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
- Не сегодня. Мы сможем использовать его не только с Коггинсом, если правильно все разыграем.
- А если Купол исчезнет, пока ты будешь разыгрывать?
- Все будет хорошо, - произнес Большой Джим, тем временем думая: «А если мистер Барбара каким-то способом сумеет выскользнуть из ловушки - хотя едва ли, однако тараканы умеют находить щели, когда включается свет - в запасе всегда есть ты. Ты и те твои другие трупы». - А сейчас все-таки возьми себе чего-нибудь поесть, хотя бы немного салата.
Но Джуниор не пошевелился.
- Не тяни слишком долго, отец, - произнес он.
- Не буду.
Джуниор взвесил его слова, взвесил его самого этими своими темными глазами, которые сейчас казались такими странными, и наконец, похоже, потерял интерес. Зевнул.
- Я пойду к себе в комнату, немного посплю. Поем позже.
- Только не забудь. Ты очень похудел.
- Худой в масть, - ответил ему сын вместе с фальшивой улыбкой, которая беспокоила еще больше, чем его взгляд. Большому Джиму она показалась улыбкой скелета. Это натолкнуло его на мысль о человеке, который называл себя теперь Мастером и этим словно перечеркивал прошлую собственную жизнь под именем Фил Буши. Когда Джуниор вышел из кабинета, Большой Джим вздохнул с облегчением, сам того не осознав.
Он схватил пальцами ручку: так много всего надо сделать. И он все это сделает, и сделает хорошо. Ничего невероятного нет в том, что, когда все это закончится, его портрет может появиться на обложке журнала «Тайм».
4
Пока ее генератор еще находился на ходу - хотя едва ли он продержится долго, если она не достанет запасных баллонов с пропаном - Бренда имела возможность завести принтер своего мужа и сделать бумажные копии всего, что содержалось в папке ВЕЙДЕР.
Невероятный список нарушений, составленный Гови, которому он, вероятно, уже собирался дать ход, но не успел из-за своей смерти, на бумаге ей казался более реальным, чем на компьютерном экране. И чем дольше она читала этот список, тем более те нарушения, в ее понимании, были к лицу Джиму Ренни, которого она знала большую часть своей жизни. Она всегда знала, что он монстр, только не знала, что он такой большой монстр.
Даже материалы, касающиеся Коггинсовской церкви Иисуса-гимнаста, доказывали… хотя если она правильно все поняла, это и не церковь вовсе, а большая ханжеская химчистка, где вместо белья стирают деньги. Деньги от производства наркотиков, по словам ее мужа - «чуть ли не одного из самых больших за всю историю Соединенных Штатов».
Но существовали проблемы, с которыми столкнулись шеф местной полиции Гови Дюк Перкинс и генеральный прокурор штата. Эти проблемы и послужили причиной того, что операция «Вейдер» так надолго застряла в фазе собирания доказательств. Джим Ренни был не просто большим монстром; он был хитрым монстром. Именно поэтому он всегда предпочитал оставаться вторым выборным. Тропинку для него протаптывал Энди Сендерс.
Он же и исполнял роль подставной фигуры. Длительное время Гови имел твердые доказательства только против одного Энди. Он был главным фигурантом, сам о том едва ли подозревая, этот идиот, всегда готов был радостно поздороваться с кем-нибудь. Энди был первым выборным, первым дьяконом Святого Спасителя, первым в сердцах жителей города, и его подписи стояли первыми на муниципальных документах, которые исчезали в туманных финансовых болотах на Больших Каймановых островах и в Нассо на Багамах. Если бы Гови с генпрокурором штата поспешили, он, несомненно, стал бы и первым, кому бы пришлось сфотографироваться, держа в руках свой номер. Возможно, и единственным, если верил неизменным обещаниям Большого Джима, что все будет хорошо, если Энди будет держать язык за зубами. Вероятно, он бы так и действовал. Кто лучше сможет играть роль дурачка, чем идиот?
Этим летом дело продвинулось к той границе, за которой Гови уже усматривал конец игры.
Тогда имя Ренни начало появляться на кое-каких бумагах, которые попали к прокурору, и наиболее интересные из них были связаны с зарегистрированной в Неваде корпорацией «Таун Венчерз». Деньги этой корпорации исчезали не на востоке, на островах Карибского бассейна, а на западе - в материковом Китае, стране, где лекарства против насморка, антиконгестанты, можно покупать хоть тоннами, и никто тебе не будет задавать неудобных вопросов.
Почему Ренни позволил себе таким образом вынырнуть на поверхность? Гови Перкинс имел на это один единственный ответ: денежные потоки стали слишком большими, слишком быстрыми, с ними уже не могла управиться одна прачечная. Постепенно имя Ренни проявилось на бумагах, которые касались и с полдесятка других фундаменталистских церквей на северо-востоке. «Таун Венчерз» и те церкви (не говоря уже о нескольких религиозных радиостанциях, FM и средневолновых, однако ни одна из которых не достигала мощности РНГХ) были первыми настоящими ошибками Ренни. От них потянулись ниточки.
За ниточки можно было дернуть и рано или поздно - по обыкновению это случается рано - открылась бы вся сцена.
«Ты же не сможешь остановиться, правда? - думала Бренда, сидя за письменным столом своего мужа, читая распечатанные бумаги. - Ты уже нагромоздил миллионы, возможно, десятки миллионов, и риски сильно возросли, но остановиться ты не можешь. Как та обезьяна, которая не способна выбраться с ловушки, потому что не может расцепить пальцы, выпустить добытую пищу. Ты наворотил огромные от черта деньги, но живешь в томже самом старом трехэтажном доме, барыжишь старыми машинами на этом своем торжище на шоссе 119. Почему?»
А впрочем, она знала почему. Не в деньгах дело, дело в городе. В городе, который он считал своим собственным. Сидя где-то на пляже в Коста-Рике, или в роскошном имении с нанятыми охранниками в Намибии, Большой Джим превратился бы в Малого Джима. Потому что человек без хоть какой-то целеустремленности, даже с набитыми деньгами банковскими счетами, всегда мелок.
Если бы она попробовала прищучить его со всем тем, что она на него имеет, получилось бы ей с ним договориться? Заставить его уйти в отставку в обмен на ее молчание? Уверенности не было. И она опасалась такой встречи с глазу на глаз. Кроме того, что хуже всего, это может быть и опасно. Надо взять с собой Джулию Шамвей. И Барби. Вот только на Барби сейчас тоже нарисована мишень.
В ее голове зазвучал голос Гови: «У тебя есть время еще немного подождать - я сам ждал нескольких окончательных доказательств, чтобы иметь полнейшую уверенность, но я бы не ждал слишком долго. Потому что чем дольше длится эта осада, тем более небезопасным он становится».
Она вспомнила, как Гови начал сдавать назад машиной, а потом остановился, чтобы поцеловать ее под ясным солнцем, вспомнила его губы, такие знакомые ей и такие же родные, как ее собственные. И как он гладил в тот миг ей шею. Словно знал, что приближается конец, и одним последним прикосновеньем старался отблагодарить ее за все. Как не безумно романтически и, бесспорно, высокомерно это было, но она почти в это поверила, и глаза ее исполнились слезами.
Вдруг все бумаги, со всеми зафиксированными в них махинациями, перестали казаться ей важными. Даже Купол стал не таким уже и важным. Перевешивала все теперь та дыра, которая так неожиданно появилась в ее жизни, дыра, которая всасывала в себя всю ту радость, которую до этого она воспринимала за будничность. Ей подумалось, чувствует ли сейчас что-то похожее бедный Энди Сендерс. Вероятно, что так, решила она.
«Отложим это на время. Если завтра вечером Купол еще будет стоять, пойду со всем этим к Ренни - с копиями этих материалов - и скажу, что он должен подать в отставку в пользу Дейла Барбары. Скажу ему, если откажется, что тогда он все о своих аферах с наркотиками прочитает в газете».
