Площадь диктатуры - Евдокимов Андрей (читать хорошую книгу .txt) 📗
"Что-то он слишком торопит и приветлив не в меру, что-то здесь не так", -думал Горлов, пытаясь понять, в чем подвох.
– А кто вас просил оплачивать? В договоре оговорен взаиморасчет: мы вам продукты, вы нам работу. Давайте сюда заказ-наряд [80] на разделку парохода, потом я согласую технологическую документацию, номенклатуру приспособлений с оснасткой, расценки, сроки и все такое прочее. Проверим, утвердим, составим акт и тогда все, что прибыло в вагоне - ваше.
– Какой пароход, какая оснастка? Я про это ничего не знаю. Мое дело продукт заприходовать и тебя, мил-человек, дорогим гостем принять. Это до чего ж хорошо, что наконец-то наш, русский приехал, а то сплошь Рафики, Хачики, да Салямы с Алейкумом, - отводя глаза, затараторил Вересков. - Кстати, как устроился? Все ли есть? Проживание в гостинице оплатим, я команду бухгалтерии сейчас дам, и рыбки, знаешь, всякой, велю организовать. А вечером в баньку, в нашу поморскую, таких мало где осталось. Я слышал, ты со своей приехал, а зря. Оставь ее, пусть вечерок поскучает, а я наших захвачу, комсомолочек. Одна наша двух любых стоит. Каждая поперек этого стола шире, а волосы распустит - и платья не надо, все до пяток закрывает.
– Могу я встретиться с директором? - спросил Горлов.
– Директор в отъезде.
– А главный инженер или главный технолог?
– Оба отъехали. Совсем недавно и до завтра не будут.
– Тогда проводите в отдел главного технолога, - Горлов раздраженно повысил голос.
– Не могу, это на территории, туда допуск нужен по второй форме!
Допуск у Горлова был, но говорить об этом было бесполезно. Вересков врал! Врал внаглую и даже не старался, чтобы выглядело правдиво. Горлов знал, что заказ-наряд был со всеми согласован, утвержден в министерстве и две недели назад отправлен спецпочтой в Северодвинск. Однако работа не была включена в план и, следовательно, была для завода необязательной: хочу - делаю, не хочу - не делаю. И он понимал, что заводчанам связываться с разделкой БПЛ [81] тягомотно и невыгодно - потолки утвержденных расценок на демонтаж вооружений были смехотворны малы, а людей и производственных мощностей, как всегда не хватало даже на плановые работы. Горлов наконец догадался, что Вересков просто валяет дурака, стараясь не упустить лакомый кусок. Судя по всему, руководство завода и не собиралось разделывать пароход, тем более в договоренные сроки. С другой стороны выпускать из рук несколько вагонов с дефицитными продуктами тоже не хотелось, вот Вересков и старался.
"Они и не собираются работать с БПЛ! На худой случай могут заволокитить - то одного нет, то другого, приезжайте в следующем квартале или через год. Поэтому и перевели деньги: оплаченный и сгруженный продукт обратно не заберешь. Ведь знают гады, что заплатили за продукты в два-три раза меньше, чем мы", - наконец догадался Горлов, и ему захотелось крепко, без лишних слов врезать в улыбчивую морду сидящего напротив снабженца. Горлов знал, что проставленные в договоре цены были намного ниже закупочных, но это и было самым важным, нигде не записанным, условием сделки, о котором Цветков напрямую договаривался с директором завода, специально для этого летавшим в Сочи.
– От вас, Николай Афанасьич, можно в Ленинград позвонить? - делая вид, что со всем согласен, подобострастно спросил Горлов.
– Почему же нельзя? Можно! Пойдем в кабинет к начальнику, он сейчас в командировке, там прямой выход на Москву, а то с местного хрен дозвонишься, - обрадовался Вересков.
Кабинет начальника располагался в конце коридора и был отделан по высшему разряду - облицованные пластиком под дуб стены, высокая, до потолка прибалтийская стенка и портрет Ленина, сложенный мозаикой из кусочков дерева.
– Располагайся, как дома, звони без стеснения, - с довольным видом говорил Вересков, вытягивая с приставного столика один из телефонов. - Садись, говори, потом обедать пойдем.
– Подождите, я быстро, - сказал Горлов, набирая телефон магазина. Соединилось тут же, и по голосу он узнал своего товароведа.
– Сергей Михайлович, срочно свяжитесь с Краснодаром, пусть телеграммой отобьют переадресовку вагонов из Мурманска и Северодвинска в Ленинград на нашу контору. Приготовьте транспорт, грузчиков, место на складе и договоритесь с нашими железнодорожниками, чтобы не тянули, иначе продукты попортим, выйдет себе дороже. Если не найдете Цветкова, пусть кто-нибудь другой оформит, там есть люди, - четко продиктовал Горлов, и повесив трубку кивнул ничего не понявшему Верескову.
– Все, Николай Афанасьич, давай прощаться. Вижу, что с Хачиками и Рафиками ты работать умеешь, а с русскими людьми не научился. Но, какие твои годы, все у тебя впереди. Годик-другой послужишь кладовщиком, потом до завсклада дотянешься, а если научишься и проявишь себя положительно: тогда, конечно, тогда посмотрим, - разглядев в оторопевшем лице Верескова признак понимания того, что он говорит, Горлов открыл перед его глазами свое удостоверение. - Ты ведь даже не знаешь, кому обязан за науку жизни. Читай внимательно и запоминай, а я через два дня буду в твоем министерстве и настоятельно посоветую, как тебя употребить, использовать с пользой для дела и сообразно с твоей необыкновенной деловитости.
– Запомнил? - спросил Горлов, убирая удостоверение во внутренний карман пиджака.
– Запомнил. Вы - Горлов Борис Петрович, главный конструктор министерства оборонной промышленности. Извините, я же не знал… мне сказали, что мне сказали, я и… - вдруг охрипшим голосом, вымолвил Вересков, от волнения перепутавший должность Горлова.
"Главный конструктор Миноборонпрома СССР! Звучит гордо", - ухмыльнулся про себя Горлов и, на ходу застегивая пальто - он так и не успел его снять - вышел на улицу.
– Подождите, сейчас Васильич подъедет, я его на заправку отпустил. Буквально через пять минут подъедет, - Вересков семенил сзади и даже попробовал схватить за рукав.
– Не маленький, доберусь, - стряхнув его руку, буркнул Горлов и сильно хлопнул дверью.
4.9 Технология - всему голова
Завод располагался в километрах в пяти от Северодвинска и, отчитывая Верескова, Горлов не подумал, как будет добираться до гостиницы, и что делать дальше. Поначалу он не чувствовал холода и даже размотал шарф. Но мороз понемногу подбирался, и первыми заледенели ноги. Его австрийские ботинки были модными и удобными, но только назывались зимними. Дома, в Ленинграде, где недолго пройти от парадной до машины - одно дело, а здесь байковая подкладка под тонкой кожей согревала не больше, чем летние тапочки.
Между тем, дорога казалась нескончаемой, она извивалась между двумя железными заборами, ровно окрашенными зеленой краской с красными звездами в середине каждой секции. Изнутри к бетонным столбам забора были приделаны загнутые буквой "Г" штыри арматуры, а между ними провисала ржавая колючая проволока. Вдоль заборов торчали вышки с неподвижными часовыми. Закутанные в тулупы, с подвязанными под подбородками шапками-ушанками солдаты издали казались неживыми, но, проходя близко, Горлов видел, как они провожают его взглядом. Больше смотреть было не на что, только изгаженная машинами неровная колея стлалась, сколько хватало глазу.
Горлов шел почти полчаса, но ни одной попутной машины так и не попалось. Горячка и злость давно отошли. Он с ужасом вспоминал разговор с Вересковым, понимая, что сделка с продажей корабля провалена, он сам обрубил все концы так, что договориться с заводом теперь абсолютно невозможно.
Каким бы мелким человеком в заводской табели о рангах не был Вересков, но он непременно доложит начальству: себя приукрасит, а Горлова выставит совершенным хамом и дебоширом. Страх, безошибочно проявившийся на лице снабженца, когда тот увидел горловское удостоверение и понял, что кубанские продукты ему не достанутся, скоро пройдет. И угрозы, доставившие Горлову большое удовольствие - не больше, чем пустой звук. В лучшем случае Вересков часик-другой отпереживает, а потом плюнет и забудет.
