Все на продажу - Бушнелл Кэндес (читаем книги бесплатно txt) 📗
«Как будто у меня есть выбор…» — насмешливо подумал Селден, но утвердительно, даже рьяно кивнул.
— Это похабно!
— Похабно, сэр?
— Да, похабно. Это самая примитивная форма развлечения, существующая уже миллион лет — наверное, с тех пор, как люди додумались развлекаться. Посмотрите на публику, Селден. — Вик тор снова привлек его внимание к экрану. — Она такая же, как четыреста лет назад, когда крестьяне швырялись с лавок помидорами в актеров на сцене незадолго до Французской революции…
— По-моему, мистер Матрик, — не выдержал Селден, — Французская революция была около двухсот лет назад.
— Никогда не был силен в истории, — признался Виктор Матрик. — Большинство современных людей в ней не сильны — ну и что с того? Вы взгляните на эту аудиторию: сплошь уроды, дегенераты, крестьяне… Общество всегда находило им применение, а они всегда были частью общества. Посмотрите на их лица! Разве в них можно найти ум, хотя бы тень понимания моральных ценностей?
Селден был вынужден согласиться, что ничего подобного он и них не находит.
— Вот и хорошо. — Виктор Матрик снова хлопнул Селдена но спине, как снисходительный папаша, узнавший, что сына вы шили из футбольной команды. — Господь создает людей разны ми, и не нам их судить.
И тут, когда у Селдена уже затеплилась надежда, что он отделается всего лишь лекцией про «Шоу Джерри Спрингера», Виктор посерьезнел: откинулся в кресле, сложил руки на груди. Начинается, подумал Селден: сейчас он заговорит о том, как Селден в последнее время работает… Но Виктор еще не разделался с Джерри Спрингером.
— Знаете, в чем разница между этими людьми на экране и нами, готовящимися к чудесному ленчу в кафе для высшего руководства «Сплатч Вернер»?
Селден догадался, что от него не ждут ответа, и отделался пыхтением.
— Разница, — продолжил Виктор, — не в том, что мы лучше их, а в том, что они ничего не могут с собой поделать, а мы можем. Им не хватает ума, а нам хватает. Поэтому для них нормальна эта примитивная форма массового развлечения, а для нас, работающих в этой компании и представляющих «Сплатч Вернер», это ненормально. — После паузы Виктор спросил:
— Надеюсь, вы меня хорошо понимаете?
— Да, мистер Матрик, очень хорошо, — пробормотал Селден, хотя в действительности понимал Виктора неважно.
— Так я и думал, — кивнул Виктор.
Тут открылась дверь, и появился молодой человек с салатами в руках.
— Вот и Майкл! — сказал Виктор. — Самое время.
Официант Майкл поставил перед ними салаты. Селден в отчаянии посмотрел на свою тарелку. Столько ему не осилить, половину — и то вряд ли. Он взял салфетку и провел ею по губам.
— Но счастливы ли они, Виктор? — спросил он, полагая, что надо что-то сказать.
— Что? — не понял Матрик. — Кто? «Вляпался!» — подумал Селден.
— Эти люди, — объяснил он. — Из «Шоу Джерри Спрингера».
— Ах, Селден… — проговорил Виктор. Последовал неуверенный вздох, а затем нечто совершенно неожиданное: бесконечно печальный взгляд, от которого у Селдена дрогнуло сердце. — Как вы сами считаете?
Селден ничего не сказал: он засмотрелся, как Виктор, широко разинув рот, кладет туда толстый салатный лист и задумчиво жует, не сводя глаз с Селдена. Надо было съесть что-нибудь тоже, но не покидало неприятное чувство, что Виктор не закончил.
Так и оказалось. Виктор проглотил пережеванную зелень, отпил водички и заявил:
— Вам надо что-то сделать с женой.
— С женой, сэр? — пискнул Селден.
— Да, с вашей женой. — Виктор кивнул и снова принялся за салат, демонстрируя десны с каплями голубой сырной заправки вперемежку со слюной. Селден боролся с тошнотой.
Некоторое время оба помалкивали. Селден мечтал, чтобы разверзся пол и проглотил их или, еще лучше, чтобы Виктор проглотил его. Целиком. Как лев. Вернее, как аллигатор. Львы рвут своих жертв на кусочки, а аллигаторы сначала топят их и только потом пожирают.
Далее Виктор вернулся к просмотру шоу, заставляя Селдена сделать то же самое. На взгляд Селдена, это было наихудшей пыткой. Гудки, заглушавшие брань персонажей, были как удары током, отнимавшие у него последние силы. Неужели он так низко пал, что способен пассивно сидеть, даже не пытаясь защитить себя и Джейни, свою жену.
— Сэр… — начал он, откашлявшись.
— Слушаю. — Виктор выглядел воплощением доброты, пря мо Сайта-Клаус в костюме и галстуке.
— Моя жена Джейни утверждает, что она невинная жертва, — сказал он неуверенно. Утверждает-то она утверждает, но он сам не знал, правда это, расчетливая попытка исказить факты или инстинктивная самозащита. — Она говорит, что написала сценарий…
— Если она говорит правду, если она невиновна, — отозвался Виктор, сразу выхватывая суть, — где же тогда сценарий? — На этот вопрос у Селдена не было ответа. — Видите ли, Селден, — продолжил Виктор, — все просто. Такая, как Джейни Уилкокс, вам не по зубам. — Видя выражение лица Селдена, он поднял руку, чтобы тот позволил ему закончить. — Я вас не критикую. Ведь «Сплатч Вернер» она тоже не по зубам. — Пауза. — Выбор неверен, Селден. Придется вам от нее избавиться.
Селден ничего не сказал. У него пересохло во рту, и он поднес к губам стакан с водой. Виктор взял вилку и снова принялся за еду. Потом, словно вручая Селдену рождественский подарок, проговорил с улыбкой:
— Естественно, я даю вам на решение вопроса две недели. Только сейчас Селден понял, что Виктор старался до него донести: ему придется выбрать между женой и работой.
Положение, в котором находилась Джейни Уилкокс, было, разумеется, всего лишь короткой строчкой в бесконечной нью-йоркской саге о борьбе амбиций, триумфов и падений. Именно это делает Нью-Йорк самым захватывающим, а порой — самым удручающим городом на свете. Поэтому, входя в «Динго» в 13.30, Джейни с облегчением поняла, что ничто не изменилось, все осталось по-прежнему, скандала, можно сказать, вообще не было.
У входа царила обычная суматоха: бурные приветствия людей, видевшихся накануне вечером, пристальное изучение присутствующих, непременная пара, читавшая о ресторане в модном журнале, но находящая его подобием преисподней. Благодаря темным очкам и чалме, прикрывшей ее прославленную белокурую головку, Джейни удостоилась всего нескольких любопытных взглядов и утвердилась во мнении, что правильно поступила, что пришла.
Сестру, впрочем, пришлось долго уговаривать. Патти не одобрила ее идею; Джейни пришлось пригрозить самоубийством. Патти ей, разумеется, не поверила, но сказала, что раз ей настолько хочется сменить обстановку, то…
— Жалкое зрелище! — фыркнула Патти, выбираясь из толпы.
— Нет, здесь весело! — твердо сказала Джейни. — «Динго» — веселое местечко.
Они сбросили пальто, и Джейни стала разглядывать сквозь затемненное стекло вестибюля первый обеденный зал ресторана. Сидеть полагалось в первом зале, отделенном от второго стойкой бара. День за днем посетители ждали у стойки, но их приглашали только во второй зал, где сидели такие же едоки, как они сами. Первый зал был зарезервирован для сливок нью-йоркского общества: заезжих знаменитостей, завсегдатаев света, магнатов бизнеса, газет и телевидения, издателей журналов, звезд шоу-бизнеса, для всех героев новостей. Но даже в этом раю существовали особенно желанные места — три кабинета слева и справа. Кабинетам слева отдавалось предпочтение, так как они были ближе к двери, а из них самым престижным был средний. Джейни попадала в него пару раз, но чаще оказывалась в кабинете слева, ближнем к окну, который считала «своим» и наиболее удобным: оттуда можно было не только смотреть на улицу, но и находиться на глазах у прохожих и у посетителей ресторана.
Отдавая пальто девушке в гардеробе, Джейни увидела, что в среднем кабинете сидят мэр, комиссар полиции и сенатор Майк Мэтьюз. «Ее» кабинет оставался свободен, и она уже представляла себе близкий успех. Она была достаточно знакома с Майком, чтобы поздороваться с ним, за этим непременно последует представление мэру. Вот и материал для колонки сплетен! Каким удовольствием будет занять место в «своем» кабинете, а потом рассказать Селдену и несносному Джерри Гребоу, что они ошибались — в ее жизни ничто не изменилось…
