Лицей послушных жен (сборник) - Роздобудько Ирэн Виталиевна (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Я делаю книксен. Говорить первой полагается ей.
– Добрый день, Пат, – произносит госпожа Директриса. – Говорят, ты сильно заболела…
Я опускаю глаза.
– Что у тебя болит? – заботливо спрашивает госпожа Директриса. – Где именно?
Я прижимаю руку к груди с правой стороны.
– Сердце слева, Пат, – говорит госпожа Директриса.
Я перекладываю руку на левую сторону и краснею.
– Что с твоими волосами, Пат? – спрашивает она.
– Разве можно ходить в таком помятом платье, Пат? – спрашивает она.
– Чем от тебя пахнет? – спрашивает она.
И хмурит брови. Теперь ее взгляд не кажется мне ласковым, он постепенно леденеет. И от этого мгновенно внутри меня все холодеет и застывает, как воск в холодной воде.
– Говори мне правду, Пат! – приказывает она и… и кладет на стол мой, точнее, ЕГО, мобильный телефон. – Это мы нашли у тебя, Пат, пока ты спала! Говори мне правду.
Я молчу.
Я не могу врать, но и сказать правду тоже не могу.
Госпожа Директриса стучит пальцами по столу, выбивает барабанную дробь, как дождь по подоконнику. Наконец она говорит самое страшное:
– Я все знаю, Пат. Ты нарушила наши законы, Пат. И ты прекрасно знаешь, что должно быть дальше.
Она нажимает кнопку на столе, и в кабинет входят госпожи учительницы. Их двое.
– Сейчас тебя поведут в очистительный карцер, – говорит госпожа Директриса. – Там ты подумаешь о своих поступках и подготовишь речь для общего собрания. Потом, к сожалению, мы распрощаемся с тобой, Пат.
Мои ноги подкашиваются, и госпожи учительницы крепко подхватывают меня под руки.
И я слышу, как на столе звонит мой телефончик! Он играет прекрасную солнечную мелодию.
Учительницы крепко сжимают, крутят мои руки.
– Выведите ее, – говорит им госпожа Директриса, нажимая на кнопку ответа, и сообщает в трубку: – Вы ошиблись. У нас никогда такой девушки не было! – и отворачивается к окну.
Это комната в глубоком подвале, без окон.
Здесь есть железная кровать с тонким шерстяным одеялом, унитаз и один стул. Над головой едва теплится круглая лампочка, встроенная в потолок, она нестерпимо мигает каждые две-три секунды. И от этого начинают болеть глаза, прямо на лоб лезут.
За каменными стенами слышится какой-то шорох. На стуле стоит трехлитровая банка с солеными огурцами. Нам нечасто давали соленые огурцы – только свежие, с грядок или из теплиц.
И поэтому я сразу умяла целых пять штук! Если мне придется здесь умереть, то перед этим я успею съесть их все.
Раньше я думала, что «очистительный карцер» (нас не раз пугали возможностью оказаться в нем!) – это что-то вроде больницы: там чисто и светло и все время в душе есть теплая вода, чтобы помыться и тем самым очиститься. Думала, что туда приходит священник и ведет задушевные беседы, звучит музыка. Думала, что там есть окна…
Здесь нет часов, и поэтому я не знаю, сколько прошло времени. Вообще-то, я не люблю смотреть на часы, мне кажется, что они съедают время: часы, минуты и секунды, принадлежащие моей жизни.
Но сейчас мне становится страшно от того, что я не знаю, сколько я здесь и сколько еще должна здесь пробыть. За какой-то прошедший период времени я спала трижды. Но сон – это тоже из области моих кошмаров: он тоже крадет у людей приличную часть жизни.
К тому же я могла спать и час, и восемь или просто забыться на каких-то пятнадцать минут. Можно считать по огурцам: к примеру, нас кормили три раза в день. Если я сразу съела огурцы, а потом чувство голода возникло не так скоро – прошло полдня. Если настанет ночь, то я вообще не буду чувствовать голода долгое время. А может, кто-то зайдет сюда, занесет воду и еду. И тогда я расспрошу, который час и что будет дальше.
…Но никто не заходит.
Глаза болят от мигания испорченной лампочки.
И очень холодно.
Одеяло не спасает – оно влажное и короткое. Огурцы тоже не спасают от голода. Наоборот, теперь меня мучит жажда. Я пью рассол, но от этого жажда только усиливается. Язык распухает во рту.
Мысли путаются. По периметру комнаты бегает что-то серое. Я так думаю, что это мыши. Или у меня рябит в глазах. Или рябит внутри закрытых глаз, ведь я все время стараюсь опустить веки, чтобы защититься от мигания света.
Госпожа Директриса сказала, что здесь я должна очиститься и подготовиться к общему осуждающему собранию. Но я не знаю, что должна делать, чтобы очиститься и чтобы подготовиться.
Пить хочется все нестерпимее.
И я не могу думать ни о чем, кроме стакана воды.
Интересно, сколько времени человек может прожить без воды? День или два?
И сразу ли он умирает или сначала сходит с ума? Ловит мышей и пьет их кровь? Облизывает холодные стены и влажный пол? Раздирает свои сосуды?
…Что это – бред или правда?
Вижу перед собой красивую черноволосую девушку в нимбе света, она держит в руках небольшой серебряный поднос. На подносе стоит стакан с водой.
Я тяну руку, но не могу дотянуться. Очаровательная девушка смотрит на меня с ужасом и не делает ни шагу вперед. И я опять закрываю глаза: это призрак.
Но желание вновь увидеть стакан с водой заставляет меня поднять толстенные тяжелые веки. И снова передо мной вырисовывается прекрасная девушка с подносом в руках. За ее спиной сияет свет. Такой, что мне опять хочется закрыть глаза.
Но я борюсь, борюсь изо всех сил. Сажусь на кровати, тру глаза, заставляю их смотреть.
Девушка не исчезает.
Более того, я постепенно начинаю узнавать ее.
Лил!
Это она стоит передо мной со стаканом воды.
– Попей, Пат, – тихо говорит Лил. – Госпожа Директриса сказала, что тебе нужно выпить это до дна.
Она протягивает ко мне руки с подносом.
И я вижу ее глаза…
Они мигают, как эта лампочка, в них светится нетерпение. Вижу, что ей крайне необходимо, чтобы я выпила. Взгляд у нее острый, ресницы черные-пречерные и пушистые, глаза – как паучки в окружении этих пушистых и длинных ресниц. Ловят меня, приманивают серебряным подносом.
– Лил… – говорю я, еле шевеля губами. – Лил, это ты забрала мой телефон…
Черные глаза округляются, наливаются ужасом.
Лил трясет головой и подступает ко мне.
– Выпей, – говорит она. – Пей немедленно!
За ее спиной через приоткрытую дверь льется и сияет свет. Возможно, он и не сияет, ведь там всего лишь длинный коридор, но этот свет указывает мне путь. И первая ступенька на этом пути – ничего не брать из рук того, в ком сомневаешься! Это не записано в нашем Уставе, никто не учил нас этому, но какая-то свежая и неожиданная сила поднимается во мне, как волна.
Ничего не бери из рук того, в ком сомневаешься!
Лил смотрит на меня своими глазами-паучками и, наверное, видит что-то такое, отчего ее рот открывается в немом удивлении. Я улыбаюсь и мои утомленные жаждой пересохшие губы брызгают кровью. Я знаю, что сделаю в следующий момент!
Свет за спиной Лил манит меня.
Я что есть силы подбиваю поднос со стаканом. Он летит в лицо Лил, вода заливает ее раскрытый рот, слепит глаза. Я выскакиваю в коридор и плотно закрываю за собой тяжелую дверь, набрасываю на нее железный крючок и бегу, бегу по коридору. Только бы скорее добраться до щели в живой изгороди.
С меня хватит. Хватит.
Хватит…
Эпилоги
Алекс Струтовский
На лужайке в густом нестриженом газоне возятся дети.
Женщина преклонного возраста, сидя в шезлонге возле высохшего или просто пустого бассейна, пытается пересчитать их, шевеля губами: «Один… два… А где Даня? Ага, вот он… Три… Настя? Куда она подевалась…»
Она кудахчет уже минут десять. Пересчитав детей, снова погружается в свое вязание. И опять поднимает глаза на малышей: выполняет поручение родителей. Она давно знает каждый уголок этой лужайки, этого сада и этого большого дома на берегу реки.
