Ничего кроме надежды - Слепухин Юрий Григорьевич (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
– Ладно, хватит! Или вы наглый лгун, и тогда вам не поздоровится, или здесь в управлении собралась самая безмозглая банда идиотов, которая когда-нибудь собиралась под одной крышей. Ступайте, я проверю то, что вы тут наговорили...
Болховитинов рассчитывал, что его могут выпустить уже к вечеру (проверить-то и в самом деле было проще простого), но его не выпустили и на следующий день. Лишь во вторник утром, когда он совсем уже решил, что о нем забыли, дверь камеры вдруг распахнулась, и ему велено было выходить; в комнатке с барьером, похожей на полицейский участок, он расписался в получении документов, часов и денег, после чего оказался на улице.
Первое, что он увидел, был знакомый бежевый «адлер», за рулем которого сидел Ридель.
– Да-а, – сказал Ридель, – тебе сейчас только в кино сниматься, Пабст обожал такие бандитские типажи. И физиономию, я вижу, уже успели подпортить...
– Да нет, это еще там, при задержании, – объяснил Болховитинов, забираясь в машину. – Откуда у тебя этот фаэтон?
– Поразительное дело, – Ридель запустил двигатель, – бывают люди, которые умеют выйти невредимыми из любой переделки... Таков я, скажу без ложной скромности. Но бывают и такие, которые ухитряются извлечь самые катастрофические последствия из любого пустяка. Ты ничего умнее не мог придумать, как обратиться к этой вонючке Клауверту?
– Меня к нему полицейский привел, – огрызнулся Болховитинов. Ты же сам тогда посоветовал – «беги в полицию, они все устроят!». Вот и устроили. Что там делается на трассе? А что с десантом?
– Десант, похоже, накрылся, людей мы вывели, шанцевый инструмент побросали... теперь тодтовское начальство грозится снять за это голову, только не знает с кого.
– Ты был в Калькаре, в отеле?
– О да, и пухленькая черкешенка рассказала мне про твою находку. Но следует поторопиться, их ведь сегодня угоняют.
– Как, уже?!
– Уже, уже. Сейчас заедем в Калькар, прихватим с собой Анхен... Дело в том, что если мы не увидим твою Татьяну, то могут найтись какие-то ее знакомые, знающие, где она. Анхен поможет нам сориентироваться в море славянских лиц, я не берусь..Да, ты спрашивал насчет машины – ты прав, это та самая. Часть репарации, взятой мною с господина Клауверта... а остальное там, – он ткнул большим пальцем через плечо, указывая на заднее сиденье. – Два кило копченого шпига, да, да, мой милый, два кило... Если уж Людвиг Ридель за что берется, он доводит дело до конца. Два кило шпига и право пользования машиной в случаях крайней военной необходимости. С его бензином, естественно.
– Пожалуйста, давай побыстрее. Как тебе это удалось?
– Сначала я хотел уничтожить его морально, но потом сообразил, что едва ли это осуществимо в отношении человека, не знающего, что такое мораль. Меня, например, морально не уничтожишь. Ну, и тогда я – уже имея на руках бумагу из ОТ с просьбой освободить задержанного по ложному обвинению ценного специалиста, эт цетера, эт цетера, – пришел с этой бумагой к нему. И дал прочитать. И сказал, что из-за того, что по вине пораженца и саботажника Клауверта ценный специалист не смог прибыть к месту службы, военно-инженерное ведомство понесло громадный материальный ущерб, размер коего устанавливается следственной комиссией... Ну, остальное понятно. Ты что, спал там, не раздеваясь? И как я догадываюсь, не мылся. Ничего, сейчас в отеле приведешь себя в порядок...
– Еще чего. Сначала съездим туда, их же действительно могут угнать на правый берег!
– Думаю, что нет. Я утром побывал в Аппельдорне, сборный пункт там, а оттуда их поведут на Реес, где переправа. Местный шупа сказал, что раньше трех-четырех часов всех не соберут.
Болховитинов поглядывал на небо – не хватало только, чтобы какой-нибудь ковбой решил за ними поохотиться. Самолеты раза два пролетали, но довольно высоко, не обратив внимания на одинокую машину; до Калькара доехали без приключений.
– Ой, Кирилл Андреич! – Анна, вышедшая из дверей им навстречу, замерла на месте. – Да что же это с вами такое?
Ридель, догадавшись по интонации о смысле сказанного, закивал головой.
– Вот-вот, скажи ему сама! Можно ли ему ехать с нами в таком похабном виде? Небритый, немытый, глаз подбит, костюм, словно коровы жевали, – ты хоть подумай о том, что мне, возможно, придется иметь дело с полицией, чтобы вытащить твою подружку. Как это будет выглядеть? Элегантный, внушающий доверие господин в полувоенной форме – это я – и рядом гнусная личность, явно из притона. Ты можешь все испортить, пойми!
– Верно он говорит, Кирилл Андреич, – поддержала Анна. – Вы сейчас помойтесь, побрейтесь. Надька пиджак вам погладит, рубашку даст чистую, а мы съездим. Найдем, не переживайте вы, куда денется?
Болховитинов нехотя согласился. Пожалуй, его присутствие и впрямь ничему там не поможет, Ридель справится лучше. Только бы успели...
Они успели. Как потом рассказывала Анна, все оказалось проще простого. Когда приехали в Аппельдорн, колонна уже была в пути; они догнали ее на реесском шоссе, несколько сот человек с чемоданами и перевязанными веревкой картонными коробками брели не спеша, позади шли с велосипедами в руках двое полицейских. Ридель повел машину совсем медленно, Анна с заднего сиденья высматривала знакомых. Увидев аппельдорнских, она окликнула их, спросила – не видали ли где Таньку, те махнули куда-то вперед. Там она и оказалась. Забрав ее в машину, развернулись и поехали обратно. Вот и все. Когда проезжали мимо замыкающих, те даже не посмотрели.
Вернулись они в Калькар гораздо скорее, чем ожидали, не прошло и часа. Болховитинов, едва успевший привести себя в приличный вид, высматривал машину из окна второго этажа и уже издали увидел, что в ней трое; когда подъехали ближе и он безошибочно узнал Таню – у кого еще мог быть медно-рыжий оттенок волос? – у него вдруг так сжало грудь, что он даже испугался – сжало совершенно явственной физической болью, как будто куда-то туда, за солнечное сплетение, вдвинули тупую давящую тяжесть. Уже бросившись к двери, он вынужден был остановиться, осторожно перевести дыхание, потом спустился вниз, в полутемный вестибюль, как раз в тот момент, когда она входила, четким силуэтом обрисовавшись в солнечном прямоугольнике распахнутой на улицу двери.
