Мишени стрелять не могут - Волошин Александр Никитич (онлайн книги бесплатно полные .TXT, .FB2) 📗
— Принял тебя, Охотник. Отхожу на пункт сбора, до связи.
Ответ от Охотника я уже не слышал: на ходу убирал радиостанцию в подсумок.
Мы незаметно перешли на бег, причем в этот раз побежали не к лесополосе, а сразу на станцию, в северном, или, если точнее, в северо-восточном направлении, прямо через поле. Нам нужно было преодолеть несколько лесополос, три поля — и мы на нашей станции, если ее можно было назвать нашей. Подбегая к первой лесополосе, мы перешли на шаг, потом остановились и интуитивно сели на колено. Прямо в нашем направлении, только с другой стороны лесополосы, ехало что-то гусеничное. Мы молчали, я не знал в тот момент, что делать. Причиной моего неведения было отсутствие информации. Я не знал, кто это едет, свои это или чужие, и от этого я не знал, как себя вести. В таких случаях просто изготавливаешься и ждешь. Было темно, его фары прыгали то вверх, то вниз — нас механ [33] точно не видел. Проехав по проделанной кем-то ранее колее, это что-то гусеничное начало двигаться строго на нас. Мы лежали без движения, Демон, по моему сигналу достал из-за спины Аглень [34] и был в готовности выстрелить по технике. Мы выдерживали долгую паузу. В такие моменты время становится незаметным и несоизмеримым. Мысли становятся пустыми, ты ждешь только сигнала от самого себя на то или иное решение, которое меняется каждые пять секунд. Машина, не доехав до нас метров пятьдесят — семьдесят, сильно клюнула носом в землю, заехав в большую воронку и остановилась, слегка повернув свой нос в бок.
— Мотолыга [35], — произнес Сеня.
— Согласен, мотолыга, только чья, и куда она едет? — мой вопрос остался без ответа.
Механ лихо вылез из техники, спрыгнул на землю, пару раз обошел машину спереди и закурил, не подозревая, что мы лежим рядом.
— Во дела, — подумал я, — Курить, блядь, вылез. Демон, мы с тобой к нему, Сеня, ты пока здесь, прикрывай нас, — пытался я разборчиво говорить при шуме работающего двигателя.
Мы с Демоном встали, немного зашли в бок и подошли к мотолыге почти с жопы.
— Ты куда едешь? — спросил я у водилы, который особо и не удивился, что он здесь не один.
— На передок, — ответил он, не убирая сигарету от губ. И тут же добавил, — А где передок вообще? А то я уже заблудился, — совсем размеренно и спокойно говорил он, как будто ездил по полигону.
Сильный запах перегара вперемешку с сигаретным вкусом поставило все на свои места. Он был пьян, не в муку [36], конечно, но прилично, поэтому так бесстрашно рассекал на своем МТЛБ по полям.
— Правильно едешь, — ответил я ему, — Там передок, только сейчас, возможно, сюда прилетит арта, — хотел я предупредить механа, но он меня уже не слушал и пошел опять осматривать передок своего тягача.
В этот момент подошел Сеня и я дал сигнал на движение. Водиле было на нас похер, и нам на него тоже. Мы начали движение дальше, в сторону станции, в очень быстром темпе. Больше неожиданных встреч у нас не было, и мы благополучно дошли до места.
— Здорово, Филин, спишь что ли? — обратился я к ротному, который то ли спал, то ли пытался это делать, — Давай чай пить, холодно, жесть.
— Давай, — сонно ответил ротный, зажег горелку и поставил на нее кружку с водой.
— Охотник синий что ли? Про какой-то обстрел говорил несколько раз, арту накидывал вообще не туда, и как он вообще в эфире появился?
— У меня почему-то связь с ним была плохая, я его слышал через раз, он меня тоже, а в итоге он родил твои частоты и сам на тебя вышел.
— Теперь понятно. Ну, в общем, там что-то загорелось, только что именно, я не знаю, я так и передал.
— Да я слышал ваш разговор, — ответил ротный, — Больше к вам ничего не прилетало после Градов?
— Нет. Мы, кстати, сейчас мотолыгу встретили, механ говорит: ему на передок надо, а сам синий. Тут, походу, основная масса так воюет.
— Скорее всего, — ответил ротный.
Незаметно для нас начало светать, сквозь дыры в стенах и разбитые окна проскальзывал первый луч солнца, а у нас с ротным завязался какой-то плотный разговор, поэтому рассвет проходил мимо нас. Фаза жесткого сна уже прошла, поэтому я чувствовал себя относительно бодро, хотя не спал уже более суток. Так всегда бывает, когда вроде бодр, но стоит только прилечь, и ты отрубаешься за секунду. Но спать я не собирался. Ротный спрашивал про то, как я там наводил артиллерию, про наш новый тепляк, да и в целом за жизнь и за эту командировку. Так прошел, наверное, час, а может и больше. Бойцы мои дрыхли в спальниках в каком-то заброшенном кабинете, где напрочь было заколочено окно досками, и от этого там было теплее, чем везде. Кто-то стоял на радиостанции, кто-то проснулся, чтобы выйти на улицу и отлить за ближайшим деревом, а Демон и Сеня точно спали: они свое сегодня отработали, и я попросил ротного, чтобы их на фишку не поднимали, пусть отдыхают.
Напившись вдоволь кофе, я кинул свою пенку [37] на ящик и, облокотившись на стену, сел, выпрямив ноги. Сон подкатил мгновенно. Меня стало вырубать.
— Филин, а что там впереди, фары что ли? — узрел я сквозь сонные глаза несколько огней желтого и красного цвета.
— Опа, реально фары. Далековато от нас, но это колонна, сто процентов, — утвердительно произнес ротный.
Он достал бинокль и начал вслух считать фары красного цвет. Это, действительно, шла колонна техники, которую мы изредка даже слышали.
Пока Филин смотрел в бинокль, я достал компас, измерил азимут, перенес все это на карту, лежащую у нас на импровизированном столе, и начал смотреть, проходит ли дорога по этому азимуту. В нескольких километрах от нас проходила дорога, которая шла с востока на запад и забирала немного севернее. Именно по этой дороге двигалась колонна техники, которую мы видели невооруженным взглядом.
— Филин, давай в Центр передадим, пусть туда градом долбанут.
— Больше двадцати единиц я насчитал в бинокль.
— произнес ротный, как, будто не слыша моего вопроса, и тут же спросил:
— А координаты ты уже определил?
— Обижаешь, Филин. Давай по улитке укажем, колонна все равно движется.
— Хорошо, давай попробуем, — сказал воодушевленно ротный, слегка улыбнувшись, и начал выходить на Центр.
Пока Филин выходил на Центр, я взял бинокль и стал рассматривать колонну. Саму технику, конечно же, видно не было, но вот красный свет задних фар видно было очень отчетливо, он то появлялся, то пропадал, скрываясь за рельефом и изгибом дороги. Я точно помню время, когда ротный вышел на связь с Центром, это было семь часов десять минут. Дальше, мой дорогой читатель, ты поймешь, почему я акцентировал на этом внимание. Итак, в семь часов десять минут ротный вышел на связь, передал квадрат по улитке, а дальше началось самое интересное. Я был уверен, что на другом конце эфира сейчас с радостью примут эту новость и начнут уничтожать колонну противника, а в ответ я услышал вот это:
— Сколько видите единиц техники?
— Больше двадцати, — ответил спокойно ротный, не подозревая, что начался получасовой дебильный опрос.
— В какую сторону едет техника? — вопросы с каждым разом обрастали тупизной и каким-то похуизмом.
Ротный терпеливо и рассудительно отвечал на все вопросы, которые не имели никакого отношения к наведению артиллерии, но вскоре и он не выдержал. Я не выдержал уже после пятого вопроса, когда техника уже давно уехала с квадрата, который мы передали. Мое воодушевление перетекло сначала в удивление, а потом уже в злость.
— Примерное количество личного состава? — переспросил с диким удивлением ротный.
— Бля, они там совсем что ли ебнулись? — с гневом спрашивал я непонятно у кого? — За пять километров они спрашивают количество людей? У них там тарифы что ли какие-то, типа, если меньше тридцати человек, мы стрелять не будем??? Это просто пиздос, — моему возмущению не было предела.
