Всей мощью огненных залпов (Документальная повесть) - Лапов Николай Иванович (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
Эти группы он готовил в перерывах между боями, учил своих солдат приемам борьбы с танками теми средствами, которыми располагал дивизион. Учил для того, чтобы в критическую минуту каждый боец действовал умело, уверенно.
Отправив Логвинова, Забродин поспешил к установке сержанта Демина. И вдруг увидел, что лейтенант возвращается. Бежит, размахивая руками, и что-то кричит. Забродин, не понимая, почему Логвинов оставил людей, кинулся ему навстречу.
— Назад! Назад! — повторял Забродин.
— Товарищ капитан! — задыхаясь, выпалил лейтенант. — Это наши танки, наши!..
Теперь Забродин и сам увидел, как из лесу вышел один, а за ним и другие танки с красными звездами на башнях. Он не выдержал, опустился на опаленную огнем и покрытую сажей свежую глину и тихо сказал:
— Молодцы, устояли!..
Во время боя Забродина не покидало беспокойство по поводу отсутствия связи с начальником разведки и со штабом дивизии. Ругая связистов, он понимал, что с Шахтариным что-то случилось.
Шахтарин был зачислен в дивизион начальником разведки еще во время формирования полка. В бою проявлял смекалку, был смел, но осмотрителен, и всегда находил выход из сложных положений. Забродин ценил своего начальника разведки, доверял ему.
Зная характер Шахтарина, его исполнительность и пунктуальность, Забродин недоумевал, почему на этот раз начальник разведки не подает никаких признаков жизни. Наконец, потеряв всякую надежду на связь с ним, Забродин приказал подготовить другую машину, временно назначив лейтенанта Борисова исполняющим обязанности начальника разведки.
Когда Борисов с радистом грузили в кузов рацию РБ, они увидели свернувший с дороги газик разведчиков, который прямо по полю катил к ним. Из кабины легко выпрыгнул Шахтарин и быстрым шагом направился к Забродину.
— Где вы пропадали? — сердито спросил Забродин. Заметив бинт под разорванным рукавом гимнастерки Шахтарина, добавил: — Докладывайте.
— Рацию разбило, без радиста остались, убило Шмакова при бомбежке, — тихо ответил Шахтарин, — поэтому и молчали.
— Ну а как же вы через фашистов проскочили? Мы ведь и вас могли накрыть своим залпом? — спросил Забродин.
— Так ведь там все перемешалось, товарищ капитан. Вот мы и воспользовались этой неразберихой. Крепко вы им задали. Отползают куда попало. С двух сторон их теперь бьют. Отсюда танкисты жмут, а оттуда батареи развернулись.
— А штаб дивизии где? — спросил Забродин. — Нашли вы его?
— Все данные для связи я привез, наши части подошли к Петровке. Нам приказано незамедлительно прибыть туда же, — доложил Шахтарин.
Выяснив обстановку, Забродин позвал фельдшера:
— Лейтенант ранен, отправьте его в санбат…
Забродин на этот раз решил рассредоточить дивизион и продвигаться к указанному Шахтариным месту побатарейно.
Когда боевые машины вытянулись в колонну, он отправил машину с разведчиками вперед и подал сигнал первой батарее двигаться за нею.
Фашистские войска, пытавшиеся нанести удар по тылам дивизии, поспешно откатывались к реке Ингулец. Продвигались они по шоссе, в то время как части дивизии преследовали противника по полевым, лесным дорогам. Погода пока благоприятствовала маневру дивизиона, дороги были легко проходимы для всех видов техники, и это давало возможность нашим войскам свободно маневрировать во всей полосе наступления. То здесь, то там они настигали фашистов и в коротких схватках громили их по частям, не давая развернуться в боевые порядки.
Дивизион Забродина вышел в назначенный район только к ночи. Рассредоточив батареи, капитан отправился в штаб артиллерии дивизии. Он рассчитывал дать короткий отдых бойцам дивизиона. Однако, зайдя в дом, где размещался штаб, сразу понял, что отдыха не предвидится. По деловой суете, которая царила там, присутствию большого количества офицеров, он понял, что происходит нечто значительное. Командующий стоял около развернутой на столе карты и отдавал короткие приказы окружившим его офицерам.
Обратившись к Забродину, он сказал:
— Дивизии приказано в ночь выйти к реке Ингулец, занять там оборону. А с вами мы расстаемся. Жаль, конечно, но приказы не обсуждают, а за помощь большое спасибо. Всем своим гвардейцам передайте нашу благодарность.
Глава седьмая
СЫН ПОЛКА
Подполковник Бежалов, склонясь над столом, подписывал документы, которые принес начальник штаба майор Щербина. Вид у командира полка был усталый: сказывались и тяжелые бои, из которых только что вышли гвардейцы, и бессонные ночи.
Наконец все бумаги подписаны. Откинувшись на спинку стула, Бежалов спросил:
— Капитана Дорощенко вызвали?
— Здесь он, дожидается, — ответил Щербина, не зная, зачем потребовался Бежалову замполит дивизиона.
— Пусть заходит.
Щербина вышел из комнаты. Бежалов выпрямился, побарабанил пальцами по столу; вроде бы все учел, а как доходит до дела, выясняется, что чего-нибудь не хватает — то запчастей мало, то машина с продуктами в грязи застряла, то снарядов не успели подвезти. Бездорожье, ничем помочь нельзя, жди морозов, когда они будут, а бой вести надо сейчас. А тут еще этот мальчишка. Все выдумки Дорошенко…
В комнату, перешагнув порог, вошел молодой офицер в хорошо подогнанной форме, с орденом на гимнастерке. Бежалов окинул внимательным взглядом вошедшего, указал на стул:
— Садитесь.
Дорошенко опустился на стул, настороженно посмотрел на Бежалова.
— Доложите-ка, что у вас там в дивизионе происходит? Пополнение из детского сада набираете? — сказал Бежалов.
Дорошенко заерзал на стуле, лицо его покраснело.
— Если вы имеете в виду солдата Перебейниса, товарищ подполковник, так он сам пристал к дивизиону, да и лет ему уже около двенадцати.
— Хорошо, что двенадцать, но не восемнадцать же.
— Солдатам он понравился, товарищ подполковник.
— Это хорошо, что понравился. Но где ему выдержать то, что взрослому не всегда под силу. Надо отправить его в тыл.
— Мне трудно это сделать, товарищ подполковник. Поговорите с ним сами, он пришел со мной.
— Так он здесь? — удивился Бежалов. — Ну хорошо, зовите его.
Дорошенко встал, подошел к двери и, обращаясь к пареньку, который о чем-то болтал с ординарцем командира полка, громко сказал:
— Заходи, солдат!
Не ожидая, что его вызовут к самому командиру полка, Валентин в растерянности посмотрел на Дорощенко. Затем, совладав с собой, расправил гимнастерку и вошел в комнату.
Бежалов уставился на мальчишку. Перед ним стоял не то чтобы юноша, но и не ребенок. Он был одет в новую, сшитую по росту, форму с погонами на гимнастерке, с гвардейским знаком, в новых брезентовых сапожках. Весь чистенький, аккуратный, он с уважением смотрел на незнакомого ему человека с орденом Красного Знамени на груди. Почувствовав строгость во взгляде командира, опустив голову, уставился на носки сапог. От Бежалова не ускользнула эта перемена, и, желая ободрить мальчика, он подошел к нему и, положив обе руки на его плечи, спросил:
— Ты что же, Валентин, убежал от родителей?
Мальчик молчал, он совсем приуныл, чувствуя, что над ним сгущаются тучи. Однако на помощь пришел капитан Дорощенко.
— Родителей у него нет, товарищ подполковник. Отец погиб на фронте, а мать в оккупации потерял.
— Так ему в школе надо учиться. Уже область освобождена, а там, смотришь, и всю Украину освободим от фашистов.
— Вот я и хочу освобождать Украину от фашистов. Мне за отца нужно отомстить. Я клятву маме дал, — выпалил Валентин.
— Ты смотри какой! — по-новому взглянув на мальчишку, с уважением сказал Бежалов.
Мальчик поднял голову.
— Но все же ты должен учиться, — продолжал Бежалов.
— Я хочу отомстить за отца, — упрямо произнес мальчик. — Я все равно уйду на фронт.
— Мы отомстим за твоего отца, — начиная сердиться, сказал командир полка.
