Немеренные версты (записки комдива) - Джанджгава Владимир Николаевич (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Первые несколько часов боя упорно оборонял свой рубеж батальон под командованием капитана Я. П. Концедалова на стыке с 47-м полком дивизии. Но когда враг предпринял новую, наиболее мощную атаку, отразить ее собственными силами батальон уже был не в состоянии. Командир полка ничем помочь батальону не мог. В его распоряжении уже не было никакого резерва. Не имел резерва и комдив. Единственно, чем располагал — дивизионом артиллерии, огонь которого он поочередно нацеливал на помощь наиболее нуждавшимся батальонам.
В результате прорыва вражеских танков в Никольское сосед справа — 47-й стрелковый полк, чтобы не оказаться в окружении, стал отходить на юго-восток. Воспользовавшись этим, неприятельские танки двинулись на северо-запад и предприняли попытку окружить батальон Концедалова.
Единственная возможность спасти батальон заключалась в том, чтобы немедленно отвести его на вторую линию обороны. Но нет связи. В этот момент только что вернулся из батальона Белоуса начальник разведки полка лейтенант Григорий Пилипенко. Приказываю ему:
— Срочно к Концедалову! Пусть отводит батальон на вторую линию.
Отдавая это приказание, прекрасно понимал, что выполнить его в сложившейся обстановке не просто трудно, но почти невозможно. Чтобы добраться до батальона, лейтенанту Пилипенко, образно говоря, требовалось преодолеть тысячу смертей. Но он все же выполнил приказание, разыскал капитана Концедалова и предупредил об опасности. В самый последний момент батальон, забрав с собой раненых, вышел из вражеского полукольца, занял оборону на рубеже Кудиново, большак на Малиновку.
Во второй половине дня обстановка еще более осложнилась. Стремясь расширить прорыв в направлении Урынок, Никольское, Быстра, станция Долгая, три группы вражеских танков, каждая по 50–60 машин, ворвались в образовавшуюся брешь между 40-й армией и Сивашской дивизией. Их рейд немецко-фашистская авиация поддерживала с воздуха, подвергая бомбардировке советскую оборону. Для наблюдения и корректирования огня противник использовал аэростаты.
Смятые танковой волной, остатки 47-го и 321-го стрелковых полков отходили на юго-восток. Штаб дивизии потерял с ними связь. Продолжали отходить на восток и части правого крыла 40-й армии.
К этому времени 676-й стрелковый полк сравнительно организованно отошел на рубеж Зиброво, Красный Донец, Дикольское. Это была вторая линия обороны. В полку почти не оставалось артиллерии. Связь со штабом дивизии и соседями прекратилась. Полк занял круговую оборону.
Особенно смело и решительно действовали подразделения капитана Швендика. В течение нескольких часов они отразили двенадцать вражеских атак, уничтожив из ПТР, связками гранат, бутылками с горючей смесью несколько вражеских танков и бронемашин, истребив по меньшей мере триста солдат и офицеров противника.
Незадолго до захода солнца около батальона немецко-фашистских пехотинцев, используя рельеф местности, просочились в тыл полка. На защиту штаба, полкового КП и тыловых подразделений пришлось поднять всех, кого только было можно: штабных командиров, писарей… Возглавил оборону командир роты автоматчиков лейтенант Горбушин. Бой продолжался почти два часа. Противник потерял в нем более двухсот солдат и офицеров, после чего вынужден был прекратить атаки.
В отражении натиска фашистской пехоты на рубеже реки Тим, а позднее у железной дороги вместе со стрелковыми и артиллерийскими подразделениями активное участие принимали воины 75-го отдельного саперного батальона под командованием капитана И. А. Педь. Действуя на решающих участках, зачастую прикрывая отход стрелковых подразделений, саперы мужественно и самоотверженно громили врага.
В этом бою смертельную рану получил старшина Константин Ковалев. Смертью героев пали красноармейцы-саперы Иван Куян, Прохор Дробченко, Гавриил Дмитриенко.
Большую помощь полку оказывал в первый день боя бронепоезд. Курсируя по сравнительно небольшому отрезку железнодорожного полотна на участке Никольское — Долгое, он огнем из бортовых пушек уничтожал вражеские танки, громил пехоту. Над бронепоездом почти непрерывно кружили «мессеры» и «юнкерсы», сбрасывали на него бомбы, но так и не смогли поразить его. Стальная крепость продолжала жить и действовать. Когда же гитлеровцы разрушили железнодорожное полотно, экипаж взорвал бронепоезд и вместе со штабом Сивашской дивизии отошел в Нижнее Ольшаное.
Между тем над 676-м стрелковым полком, продолжавшим держать оборону на рубеже Зиброво, Красный Донец, Никольское, все явственнее нависала угроза полного окружения. К исходу дня от разведчиков стало известно, что кольцо окружения не замкнуто лишь на небольшом расстоянии в районе железнодорожного разъезда Студеный.
С наступлением темноты разведчики еще раз побывали на разъезде. Гитлеровцев там действительно не оказалось. Это имело чрезвычайно важное значение: ведь полк не просто должен был отойти, оторваться от противника, но и вынести с собой большое число раненых.
Полк вышел благополучно, без боя и на рассвете установил связь со штабом дивизии. Через день ночью возвратились и два других полка, отброшенных ударом противника в сторону 40-й армии. Ими была занята оборона на рубеже Юрское, Юдино.
На реке Кшень
Как только дивизия переправилась на восточный берег реки Кшень, полкам была поставлена боевая задача — преградить противнику путь на Ливны с юга, не допустить развития вражеского наступления в северном и северо-восточном направлениях. Такая задача даже для полнокровной стрелковой дивизии была непосильной. А в Сивашской дивизии к тому времени осталось в общей сложности не больше полка. Стрелковые батальоны лишь номинально считались батальонами. В каждом из них едва ли можно было насчитать до роты. К тому же люди после трех дней непрерывных боев буквально валились с ног от усталости.
Командованию армии и дивизии все это было хорошо известно. Известно было и то, что противник по-прежнему располагал превосходящими силами. Тем не менее приказ «преградить путь на Ливны» надо было выполнять.
Отдавая приказ на оборону, комдив предупредил командиров:
— Для противника не составит большого труда форсировать Кшень. Речушка небольшая. И все же надо держаться, друзья. Знаю, трудно. Но в армии обещали помощь — на подходе танковый корпус Катукова. Подойдут танки, легче будет.
Танки! Наши танки!.. Когда-то они подойдут? А пока все внимание — борьбе с фашистскими танками.
Кшень гитлеровцы форсировали под вечер 2 июля в районе населенных пунктов Калиновка, Ломигоры, Богдановка. И сразу — атака. Только против 676-го полка фашисты ввели в бой до полусотни танков и несколько пехотных батальонов.
Первую атаку полк с трудом отбил незадолго до восьми вечера, примерно через час после ее начала. Это был поистине героический подвиг всего полка. С минимальной артиллерийской и минометной поддержкой бойцы, командиры, политработники смело вступали в неравные поединки с танками и следовавшей за ними пехотой врага. Грохот орудийных выстрелов, взрывы мин и снарядов, пулеметные очереди «максимов» и «Дегтяревых», рев танковых моторов, стрекот автоматов, винтовочные выстрелы — все слилось в страшный, оглушающий гул.
Артиллерийские снаряды, связки гранат, бутылки с зажигательной смесью то в одном, то в другом месте останавливали вражеские танки. Но гитлеровцы лезли напролом и без танков. Там, где им удавалось врываться в боевые порядки полка, завязывались рукопашные схватки. Некоторым воинам полка нередко приходилось одновременно драться с пятью-шестью вражескими солдатами.
Десять фашистских вояк окружили рослого красноармейца Никитина. «Рус, капут. Хенде хох!» — кричали они, намереваясь захватить Никитина в плен. «Сейчас», — ответил боец и, вскинув винтовку, уложил двух гитлеровцев. Остальных прикончили его соседи по окопу.
Небольшую группу красноармейцев во главе с парторгом роты сержантом Михайловым атаковало довольно крупное подразделение гитлеровцев. Чтобы упредить врага, Михайлов поднял бойцов в контратаку и первым вступил в рукопашный бой: одного фашиста застрелил, другого заколол штыком, третьего оглушил прикладом винтовки… Следуя примеру парторга, так же смело дрались и остальные бойцы. Фашисты дважды атаковали группу Михайлова, но так и не смогли сдвинуть ее с занимаемого рубежа.
