Отель «Парк» (Повесть) - Воинович Александр (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Он словно хотел о чем-то спросить меня и медлил. Мне же надо было двигаться. Я вынул из кармана документы и все остальное, что должен был оставить ему.
— Я тут все время думал об одной вещи, — начал он медленно.
— О чем же?
— Может, мне пойти с тобой? Дело будет вернее.
Такое мне и в голову не приходило. Вспомнился Мика и наш план. Стоит ли идти двоим? Предложение заманчивое, но запоздалое. Что скажут товарищи? Подумают, что испугался и повел с собой другого?
— Нет, — решительно возразил я. — Оставайся здесь и делай то, о чем договорились. Сейчас ничего менять нельзя.
Мы сегодня впервые увидели друг друга, а он уже готов был прийти мне на помощь.
Черный внимательно осмотрел гранаты.
— Порядок!
Я протянул ему свое удостоверение, ученический билет и все остальное.
— Получай. Если что случится, будешь знать, с кем имел дело. И матери сообщишь.
Он взял документы. Мы обнялись и крепко пожали друг другу руки.
— Буду ждать тебя, как договорились.
— Если не приду в течение часа, уходи.
— Мика велел ждать до одиннадцати.
— Мы изменили время. Делай так, как я сказал.
Я быстро зашагал по знакомым улицам к отелю «Парк». Позади остались неосвещенные кварталы. Кое-где уже стали попадаться фонари. Я шел к центру. Миновал театр. Слева остался ресторан «Ястребац». У первого прохожего спросил, сколько времени.
Пожилой мужчина, вынув из кармашка жилета часы, ответил:
— Без двадцати девять.
Я отдышался. До отеля «Парк» было недалеко. За оставшиеся двадцать минут хотелось успокоиться, прийти в себя.
Я замедлил шаг. На трамвайной остановке, возле памятника, стояла толпа. Повсюду в ресторанах и кофейнях за столиками сидели люди. Они пили и ели. На улицах было полно гуляющих. Среди них немало молодых людей.
Мне почему-то вспомнилось, как несколько дней назад молодежь из лётичевской организации [9] отправилась к немецкому коменданту с просьбой разрешить им танцы и гулянье. Рассказывали, что немец презрительно посмотрел на них и сказал:
— Неужели вам не стыдно просить об этом? Вы же Оккупированы!
— Нас это не касается, — ответил ему глава делегации, — мы молоды и хотим развлекаться.
Разрешения они не получили, но зато каждый вечер до изнеможения шлялись по улицам. Один вид этой беззаботной толпы, громогласно хохочущей и попусту растрачивающей свои силы, вызывал во мне ярость.
А вот и памятник. Он должен символизировать славное прошлое. Однако ни один человек из этой толпы даже не взглянул на него.
Гремела музыка. Звучали легкомысленные песенки. Толстые нишские обыватели восседали за столами. Я подошел поближе, чтобы лучше разглядеть их. Пиво и чевапчичи [10] поглощались в огромных количествах. Какой-то пьяница совал ассигнацию в смычок скрипача. У этих людей не было родины.
В кабаре скрипучим голосом пела певица. Я пошел дальше. Злоба душила меня. «Надо отомстить вам за все это», — думал я. Я дорого заплатил бы за то, чтобы иметь возможность своими глазами увидеть дикую панику и животный страх, который охватит этих людей после взрыва.
Пора… В запасе оставалось еще десять минут. Я направился к мосту, ведущему в крепость. Не доходя до него, на углу, возле Народного банка, нужно было свернуть вправо. Я не спешил. В такие моменты десять минут растягиваются в бесконечность, и в то же время они слишком коротки, чтобы человек мог что-то обдумать. В голове у меня был сумбур. Не хотелось ни о чем думать. Однако мысли куда-то влекли, манили. Вспоминалось прошлое, которое иногда кажется каким-то необыкновенным, рисовалось будущее. В голову стали лезть мысли о смерти. Уж не трушу ли я? Что со мной? Все еще слышались всхлипывания джаза и скрипучий голос певицы. Перед глазами возникли лица людей, слушавших песню. За небольшим исключением это были отвратительные жирные рожи.
— Неужели за этих вот биться? — спросил я самого себя.
Вспомнились слова Мики: «Все честные люди сегодня вечером будут с тобой».
Однако все они далеко. Никого из них нет рядом. Я здесь совсем один. Мои товарищи сейчас в маленьких, убогих домишках. Многие из них сегодня, наверное, прощаются со своими близкими, чтобы завтра отправиться в отряд.
Мне захотелось поскорее сделать свое дело. Ожидание убивало меня. Почему бы мне не начать без десяти девять? Ведь это никому не помешает. Но, кто знает, что намечено на этот час. Может быть, еще не все наши товарищи скрылись. Может быть, Мика еще не добрался до дому.
Я находился в каком-то странном состоянии, от которого хотелось поскорее избавиться. На тротуаре ребятишки играли в салки. Я подошел к ним поближе. Уж очень весело они играли. Мне даже захотелось присоединиться к ним. Я стал подбадривать одного из малышей. Минуты шли… Я опомнился. Пора! Как бы не опоздать! Я еще раз посмотрел на детей. Что с ними будет? Не придет ли немцам в голову стрелять и в них? Как увести их отсюда? Это показалось мне самым важным заданием на свете. Следовало что-то предпринять. Но что?
— А ну домой: полицейский час! — крикнул я им первое, что пришло в голову. Все посмотрели на меня. Поднялся невообразимый шум.
— Идем во двор, там поиграем, — крикнул один из мальчиков. Ребята бросились за ним. Ворота со скрипом затворились. Улица опустела.
Оставалось две-три минуты. Я пошел к банку. Не спеша вынул предохранители и, чтобы они не гремели, положил их в карман пиджака. Шли последние минуты. Впереди — самое трудное.
Я подумал о Мике и других товарищах. Мика, наверное, смотрит на часы. Вспомнился офицер, швырявший оборванным и голодным цыганятам обглоданные кости. Увижу ли я его там?
На углу я остановился. У отеля — ни единого человека. Вдали темнели силуэты каких-то штатских. Ни солдат, ни офицеров не было. Надо идти. Но я чего-то ждал. Все ли продумано? Я искал какой-нибудь предлог, чтобы еще хоть мгновение постоять на месте. Когда тронусь, пути назад не будет. Где-то били часы. Это сдвинуло меня с места.
Пора! Вперед! Словно по команде, я повернул направо и медленно пошел по улице. Шел ровным, размеренным шагом, не оглядываясь и не останавливаясь. Вспомнил остекленевшие глаза наших солдат, немца, заставившего меня снять часы с руки убитого. Почувствовал на руке холод. Нет! Это не холодная кровь, смешанная с родной землей. Это граната. Пальцы вонзились в ее ребра. Еще мгновение… Вокруг — никого. Зловещую тишину нарушал лишь отдаленный бой часов.
Я очутился у террасы. С улицы сквозь распахнутую дверь было видно лишь пять-шесть офицеров, сидящих за столиками. Вчерашнего оживления не было и в помине. Где же остальные? Почему опустел огромный зал? Сердце у меня екнуло. Не пронюхали ли они что-нибудь? Уж не поджидают ли меня за углом солдаты с автоматами на груди? А что, если оттуда раздастся очередь? Я прошел мимо двери. Моя цель — малый зал за углом, а не большой. Он-то, наверное, полон народу. Глухо звучали шаги. Откуда-то издали доносился неясный шум, но здесь, возле отеля, никого не было. Люди стороной обходили это место, словно заклятое. Особенно девушки.
Я выпустил гранату. Освободил онемевшие пальцы. При слабом свете фонарей на руке виднелись четырехугольные следы ребер гранаты. Ощупал пистолет. Плотно притянутый ремнем, он был незаметен.
Меня охватила дрожь. Кровь бросилась в лицо. В висках застучали молоточки. Стало жарко. На лбу выступил пот. Я на углу. Медленно поворачиваю… Здание напротив ярко освещено. Здесь — караульные. Не спеша подхожу к малому залу. Еще шаг — и все будет в порядке. Вокруг — ни души. Все словно по заказу. Я снова начал размышлять. Большой зал пуст. Почему? Неизвестно. А что, если и в малом зале никого нет? Что тогда делать? Мысли мчались с быстротой молнии. Я продолжал идти вперед. Расстояние уменьшалось. Десять шагов, восемь, пять, три, два… Здесь! Правой рукой я снова сжал гранату. Посмотрел на бетонный косяк двери, о который мне предстояло ее ударить. Он совсем рядом. Еще два шага вперед… Ударю о второй косяк… Что это? Страх или боязнь, что в зале никого не окажется?
