Освобождение Вены: роман-хроника - Корольченко Анатолий Филиппович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
— Для этого нужно создать полк, мой фюрер, — предложил Йодль.
— Пусть полк, а может, даже бригаду. В действиях солдат Скорцени половина успеха операции.
— Может, в помощь им подготовить отряд парашютистов?
— Да, конечно. Пусть эту задачу решит генерал Штудент. Он располагает необходимыми кадрами. — Йодль сделал в записной книжке пометку. — И еще: в воскресенье Скорцени должен быть здесь. Я буду с ним говорить.
Скорцени вызвали среди ночи.
— Утром вы должны быть у фюрера, в ставке, в «Вольфшанце».
В самолете Скорцени не покидала мысль: зачем он понадобился фюреру? Он знал, что тот поручает ему особые задания: важные и рискованные.
В сопровождении охранника Скорцени вошел в кабинет. Лежавшая у стола овчарка вскочила, ощетинила загривок.
— Лежать, Блонди! — Гитлер ткнул ботинком пса.
После июльского покушения хозяин кабинета был неузнаваем. Сломленный недугом старик: беспрерывно подергивалась левая рука, при ходьбе волочилась нога.
Йодль подвинул распластанную на столе карту, выложил остро заточенные цветные карандаши, увеличительную линзу.
— Разрешите начать? — спросил он. Гитлер отрешенно кивнул.
Скорцени смотрел на немощного фюрера, едва угадывая в нем того человека, каким он был год назад. Тогда фюрер удостоил его своей фотографией. На ней был изображен самоуверенный, с фатовскими усиками и спадающей на лоб челкой человек, осознающий свою величину и незыблемость. «Моему штурмбанфюреру Отто Скорцени в благодарность и на память о 12 сентября 1943 года. Адольф Гитлер» — было выведено чернилами. В тот самый день Скорцени предстал пред фюрером вместе со спасенным им Муссолини.
Подарок был выше всех наград. Фотографию он заключил в изящную рамку, поставил на столе в кабинете. Каждый, кто приходил и видел ее, проникался к владельцу уважением. Далеко не всякий удостаивался такой чести.
Совещание меж тем продолжалось. Утонув в кресле, фюрер молча слушал доклады. Казалось, он думал о своем.
Но вот один из авиационных генералов без должной уверенности высказался о готовности самолетов фронта.
— Вы не знаете, генерал, положения дел! — вскричал вдруг Гитлер и хлопнул ладонью здоровой руки по столу. — Да, да! И не пытайтесь оправдываться! Те полки, которые вы назвали, находятся совсем в другом районе. Отныне, генерал, я не желаю выслушивать ваши доклады. — Фюрер посмотрел в сторону фельдмаршала Кейтеля.
Тот пружинисто вскочил, произнес короткое: «Яволь!» Удрученный генерал тяжело сел на место: «Судьба его решена», — подумал про себя Скорцени.
Гитлер его вызвал лишь в полдень. В кабинете больше никого не было.
— Вам приходилось командовать танковыми подразделениями?
— Никак нет, мой фюрер. Даже обычными пехотными не довелось.
— Ну что ж! Теперь придется принять не батальон и даже не полк, а целую танковую бригаду, какой обычно командует генерал. Только эта бригада особая и ей придется выполнять особые задачи. Но я уверен, вы с успехом справитесь. Открою вам тайну, о которой никто, кроме вас, не должен знать. Конечно, до поры. Вам с названной танковой бригадой предстоит действовать в тылу англо-американских войск.
Гитлер испытующе смотрел на Скорцени, ожидая его ответа. И тот это понял.
— Я готов, мой фюрер, ко всему, что прикажете!
— В этом я был уверен. Вам нужно, Скорцени, в короткий срок сформировать бригаду из личного состава, знающего не только английский язык, но и американскую боевую технику. Я имею в виду прежде всего танки, артиллерию, автомобили. Генштаб уже получил соответствующие указания и работа ведется. О месте предстоящего действия вы узнаете позже. Это, конечно, будет на Западном фронте. Есть ли у вас вопросы?
— Никак нет! Все ясно! Когда прикажете вступить в командование?
— Обстоятельства не терпят промедления.
В течение двух недель Скорцени, имея полномочия от генерального штаба, побывал во многих близлежащих к Берлину гарнизонах. Там выискивал подходящих для необычной бригады офицеров и солдат. Себя называл именем Золяр. Под таким именем он действовал в недалеком прошлом в Венгрии, когда похищал главу правительства Хорти.
Отобранных офицеров и солдат направили под Нюрнберг, в лагерь Графенвер. Туда же в спешном порядке доставляли трофейное американское оружие, боеприпасы, танки, орудия.
Хуже обстояло дело с обмундированием, но предприимчивые интенданты нашли выход. Они сняли одежду и обувь с находившихся в лагерях американских военнопленных.
Не прошло и месяца, как в тщательно охраняемом лагере, где слышались английская речь и команды, возникла целая бригада. На полигоне громыхали гусеницами американские танки, по дорогам носились «Форды», «Студебеккеры», «Доджи» и «Виллисы». Бригаде присвоили наименование 150-й танковой, а ее численность составила три тысячи триста офицеров и солдат. Во главе с генералом Скорцени.
В начале декабря Гитлер перевел свою ставку из Восточной Пруссии под Берлин. Отсюда было ближе к Западному фронту, где должно было произойти решительное наступление немецких войск.
И вот наконец началось совещание для окончательного решения по предстоящему наступлению.
Присутствовали Кейтель, Йодль, командующий группы армий Модель и начальник штаба Западного фронта Вестфаль, командующий 5-й танковой армией Мантейфель, 6-й танковой армией СС Дитрих. Присутствовал и Скорцени — командир особой 150-й танковой бригады, придававшейся 6-й танковой армии. Ожидалось с часу на час прибытие фюрера, который должен был выступить на совещании.
— Господа! — прежде чем начать работу, обратился Йодль к прибывшим. — Я должен предложить вам ознакомиться с этим документом, а затем расписаться под ним, указав свое звание и фамилию.
В тексте указывалось, что каждый обязан ни при каких обстоятельствах не разглашать услышанного на данном совещании и что в случае нарушения для виновного мера наказания будет одна — смертная казнь.
Каждый с глубокомысленным видом читал документ и молча под ним расписывался, сознавая, что предстоит услышать нечто важное и сугубо секретное.
Замысел предстоящей операции состоял в том, чтобы, используя зимнее ненастье, неожиданно атаковать не очень сильную оборону американских войск в Арденнах, прорвать ее на слабых участках, создав условия для ввода дивизий 5-й и 6-й танковых армий.
6-я танковая армия СС генерала Дитриха наносила главный удар в направлении Антверпена, захватив прежде всего переправы на реке Маас.
5-я танковая армия генерала Мантейфеля действовала южнее, обеспечивая своим продвижением успех прорыва эсэсовской армии.
Действия танковых армий предворялись и сопровождались специально разработанной для бригады Скорцени операцией. Ее назвали «Грейф», что означало «Захват». В ней предусматривались диверсионные акты в полосе наступления 6-й танковой армии и прежде всего захват мостов на Маасе. В помощь ей в начале операции намечалось выбросить в расположение американских войск около 800 немецких парашютистов.
Подготовка операции проводилась в строжайшем секрете. Войска выдвигались в районы сосредоточения ночью, располагались в лесах, сохраняя строгую маскировку, чтобы не вызвать у американского командования подозрения. Прибывшим танкам и автотранспорту запрещалось приближаться к фронту ближе пяти километров. Чтобы перекрыть шум танковых двигателей, в воздухе кружили немецкие самолеты. Строго запрещалось использовать для переговоров радиосвязь.
Для наступления в Арденнах было сосредоточено почти тысяча танков и самоходных орудий. Намечалось использовать около тысячи самолетов.
Накануне Гитлер сказал военному руководству: «Это сражение должно решить, выживем мы или погибнем. Я требую от всех моих солдат драться ожесточенно и безжалостно… Враг должен быть разгромлен теперь или никогда! Только таким путем мы спасем нашу Германию».
Начало выступления было назначено на 16 декабря.
Незадолго до этого дня командующий 6-й танковой армии Дитрих принял Скорцени.
