Ничего кроме надежды - Слепухин Юрий Григорьевич (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Еще неведомо им – они живут в своего рода тщательно дистиллированном мире (хотя слышен, слышен порою голос интуиции!), – что уже приближается к их стране, к их жизням и судьбам — иная, жестокая реальность: они, « ...не знают, что в эти часы на мир уже обрушилась самая страшная из новостей. Свинцовый ветер войны уже метет по дорогам Польши » . Идет тревожный сентябрь 1939 года, начало войны, которая вскоре все переменит в их судьбах.
...Да, внушенная идеология до поры до времени помогает преодолеть одиночество (за которым, между прочим, еще не сознаваемый молодыми разрыв с народной традицией). Вот почему старшее поколение – воплощение духа традиционного ДОМА, оказывается насильно – в духовном смысле – отделенным от юного поколения энтузиастов: « Мать теперь что! Мать и обождать может, ничего ей не сделается » , – с печалью думает одна из матерей (Настасья Ильинична, мать Сережи Дежнева).
...А юные наивно надеются, что война закончится к лету сорокового года.
И все же внутренний мир живого человека нельзя заменить иллюзорным, заданным, как сказали бы сейчас, виртуальным образом мира. Нет, человек интуитивно переживает чувство природы, он любит и страдает, он полон возможностей, которые еще живы в глубинах его внутреннего мира.
И уже в этом романе встает первая и – пожалуй! – одна из главных драматических коллизий: ВОЙНА И ЛЮБОВЬ! Затем этот сюжет проходит через всю тетралогию.
И вот что еще нельзя не заметить: все же это поколение юных – может, оттого, что оно « отщепилось » от поколений предшествующих, – наивно, но искренне и возвышенно. Не потому ли предстоит ему взять на себя тяжкий груз познания и прозрения!? Разумеется, отсутствие опоры в старшем поколении – большая травма, которую они все же не могут – пусть не все сознавая – не переживать. (Но в трудных случаях им на помощь все-таки приходят « старики » , их житейская мудрость и всепрощение).
И еще добавим: уровень совести народной и человеческой, выношенный веками, все же высок: именно поэтому поколение, особенно юное, интуитивно отделено от тайного механизма демагогии и насилия, скрытого под всеми « высокими » словами. Так и возникает « смесь » народного, глубинного и – внушаемого.
Чистоты душевной – и стерильности идеологической. Но душу не так легко одолеть – это видишь, следя за судьбами и поступками юных героев романа. А им столько предстоит!
Трудный путь взросления (прозрения) начался уже в этой книге. И название « ПЕРЕКРЕСТОК » – не случайно. Все они так или иначе (как и страна, Родина их) находятся на перепутье. Все они человечески индивидуальные. Разные. И по-разному переживают происходящее, когда дух войны вторгается в их души. Жизнь для них начинает все более существовать сама собою. А не внушением. И это обнадеживает.
И тут по-другому хочется сказать о призванности этого поколения. Они – не марионетки истории, какими их хотели сделать « сверху » . Они оказались избранными среди других, как и сам писатель, к этому поколению принадлежавший.
И поэтому Юрий Слепухин видит, что настроения, внушаемые тогда официальной пропагандой, все же не властвовали над душами, как хотелось бы « верхам » . Все его юные герои и героини – правдивы, искренни, чутки... Сквозь красно-розовый туман внушений видны их истинные человеческие лица.
...Кстати, нужно подчеркнуть одну особенность стиля Юрия Слепухина: его герои любят говорить. Говорят много, искренне, им непросто распутать иные « узлы » . И если вслушаться – не внутренний ли это монолог самого автора, который возвращается памятью к самому главному из пережитого, желая его снова и снова понять и выговорить...
Истинны, глубоки, смелы и целомудренны страницы о любви Тани Николаевой и Сергея Дежнева. Поразительна фраза, которой заканчивается эпизод первого глубокого сближения любящих: « Ничего не может случится с теми, кто любит... »
Такие страницы, а их немало – из самых сильных и чистых в романе.
И – в контексте с ними – страницы переживаний, связанных с неизбежностью войны. Ведь герои наши все же немало под властью внушений – относительно войны, в том числе. Например, гражданской войны (в сущности, самой трагической в нашей отечественной истории!). А ведь в те годы читались не « Белая гвардия » Булгакова, не « Повесть непогашенной луны » Пильняка, тем более не « Солнце мертвых » Ивана Шмелева... Преобладала романтика А. Фадеева, А. Гайдара, Н. Островского... И великий « Тихий Дон » тоже был истолкован и внушен однобоко и строго официально...
И все же они – юные герои Юрия Слепухина – на наших глазах взрослеют, начинают понимать жизнь не по заданным шаблонам (хотя путаницы в умах и душах еще хватает). Тем более что не прекращается жестокое давление « сверху » : так вот, например, в самые предвоенные годы запрещено было критически относиться к гитлеризму, и за « неосторожное » высказывание Татьяны Николаевой, комсомолки! – она получает « по комсомольской линии » выговор. Ее даже обвиняют: « Нужно еще выяснить, по чьей указке ты ведешь в отряде (она – вожатая пионерского отряда) пропаганду в пользу англо-американских империалистов... » Вот так!
Да, поистине « ПЕРЕКРЕСТОК » ! Как пишет в своем дневнике Людмила Земцева: « Такой переломный для всех нас год. « Перекресток » , как говорит Т. » (т.е. Татьяна Николаева).
Противостоят идеологическому насилию сверху еще и здравый смысл и нравственная чистота воспитательницы Татьяны – « простой женщины... есть такие женщины из народа, которые не имеют образования и до всего доходящие своим умом, причем доходят как-то удивительно здраво и верно » . Но это, к слову, не всем нравилось...
...Стоит под конец, среди прочего, упомянуть, что писатель помнит и уместно включает забытые бытовые подробности из жизни тех лет, ну, например, что « у дверей обувного магазина собралась толпа – говорили, после обеда будут давать тапочки » . Так оно и было: « давали » галоши, метры ситца или сатина, посуду и т.п. – все это было величайшей редкостью в свободной продаже. Вот и собирались толпы у магазинов...
