Девчонка идет на войну - Родионова Маргарита Геннадьевна (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Папина тетка приехала позднее. К тому времени мы уже порядком надоели тете Милосердии, и она с радостью вручила нас новой воспитательнице.
— А правда, что вы были аферисткой? — еще на пристани озадачил Гешка новую тетку.
— До сих пор не была, — ответила она. Подумала и, засмеявшись, добавила: — Но, возможно, буду. Общение с вами, дорогие мои, кажется, открывает для этого неограниченные перспективы.
— С лошадьми? — спросил Гешка.
Тетя Аферистка была совсем не похожа на тетю Милосердию. Она не мешала нам жить и в любом случае вставала на нашу сторону. Пользуясь этим, мы как могли изводили интеллектуальную тетку. Стоило ей, например, сказать, что у Васьки Красногорова; вызывающий вид, как мы тут же тащили Ваську к нам и заявляли:
— Тетечка, вот он! Вызвали!
— Зачем? — грозно спрашивала тетка.
— Вы же сами сказали, что он вызывающий, вот мы его и вызвали.
Васька, покраснев и глядя в пол, ковырял пальцем ноги половик. Тут вступалась тетка Аферистка:
— Проходи, Вася, я вот вас сейчас чаем угощу, с вареньем.
Мы ликовали, видя, как не привыкший к великосветским приемам Васька вытирал скатертью губы и вылизывал из розетки варенье.
Когда Гешка простудился, тетя Милосердия, припомнив свою былую профессию, сделала попытку лечить его по всем правилам медицины, но тетя Аферистка сказала решительно:
— Нечего парня лекарствами пичкать, тем более что он их никогда не принимал. Вот я ему дам капли датского короля, и все как рукой снимет.
По мере того как лекарство в пузырьке убывало, на лице Гешки отражалось стремительно растущее уважение к датскому королю.
Срочно «заболела» и я. Да, все-таки датский король был не дурак. Но тетка Аферистка тоже была не промах. Она быстро разобралась в причине нашего затянувшегося заболевания и сменила капли короля на лекарство более сильное и неприятное. Живо обретя былое здоровье, мы некоторое время потирали ту часть тела, через которую вбивались нам иногда правила хорошего тона.
И все-таки мама была права, утверждая, что на нас трудно повлиять. Когда папа ненадолго заехал домой, он убедился, что влияние теток не коснулось нас. Довольный этим, он сказал:
— Так держать!
— Есть, так держать! — браво ответствовала старая арфистка, воспитание которой мы уже заканчивали.
ШКОЛА
Что такое дверь, мы по-настоящему узнали только будучи шестиклассниками. Дверь оказалась великолепной вещью, если использовать ее с умом.
Это было как раз в тот период, когда мы обзавелись тетушками, и мама смогла облегченно вздохнуть, избавившись от нас хоть на время.
Надо сказать, что в течение первых шести лет учебы мы не принесли родной школе лавров.
В первом классе, научившись читать слово «мама», мы во время урока собрали ранцы и пошли домой, вежливо распростившись с учительницей.
— Куда вы?
— Все. Выучились уже, — пояснил Гешка.
Учительница разволновалась. Она пыталась доказать нам, что учеба только началась, что учение — свет, а неученые— тьма. Но нас не так-то легко было одурачить. Не стоило даже время терять попусту. Еще раз заверив учительницу, что наше образование завершено, мы ушли домой.
Когда с помощью «кнута и пряника» родители возвратили нас в родной класс, учительница сказала задумчиво:
— А может быть, действительно вы их очень рано отдали?
— Ничего, в декабре им уже будет по семь лет, — ответил папа, заталкивая нас в класс.
А нам на самом деле было трудно.
— Читай, Геша, — говорит мама.
— Ры…а…мы…а…
— Что получилось?
— Мастерская, — без запинки отвечает братишка.
— Что-о? Какая мастерская?
— В которой рамы делают.
Мы были довольны своими успехами.
— Ниночка, ты у меня умница, — подлизывается ко мне мама, — читай дальше ты.
— У…ши…лы…а…
— Что получилось?
— Тетя Нюра пошла в магазин, — гордо отвечаю я. Мама не пытается выяснить, в какой магазин пошла тетя Нюра. Схватившись за голову, она кричит:
— Идиоты! Олухи царя небесного!
На выручку приходит папа.
— Не волнуйся, — говорит он. — Я займусь с ними.
Но он явно не рассчитывает своих сил и через пять минут кричит на весь дом:
— Вас убить мало, дураков этаких!
К шестому классу отметки у нас начали заметно выправляться, по так же заметно стали они снижаться по дисциплине. За что — мы никак не могли понять.
В это время мы и оценили дверь. Правда, одну-единственную. Ту, что была в нашем шестом «б».
Как-то раз, устроив свалку, мы ненароком вышибли филенку в нижней части двери. Убоявшись праведного гнева завхоза, ребята мастерски вставили ее на место.
Наша с Гешкой парта стояла как раз у выхода.
Однажды Гешку выгнали из класса. Покрутившись в одиночестве, он вдруг очень захотел вернуться на урок. Вот тогда-то впервые было использовано удивительное свойство нашей двери. Тихонько выставив филенку, Гешка заглянул в класс. Наш историк записывал на доске основные вопросы излагаемой темы. С ловкостью змеи Гешка проскользнул через отверстие в двери и сел на свое место.
Уже перед самым звонком учитель пришел в замешательство, обнаружив Гешкино присутствие.
Идет урок географии.
— Вася Красногоров, ответь, как зовут Магеллана?
Гешка громко подсказывает:
— Христофор Колумб.
Васька, который в это время читает «Всадника без головы» и не слышит, наверное, даже вопроса учителя, подхватывает:
— Христофор Колумб.
Вечером, измученная нотациями классного руководителя и директора, тетка Милосердия говорит тете Аферистке:
— Помяни мое слово, мы еще с ними хлебнем горя.
Тетки считают, что мы уже спим, поэтому разговор идет не в очень приглушенных томах. Но мы не спим и живо заинтересовываемся неоткрытыми еще возможностями.
— Андрей Флегонтович снова жаловался…
Мы никогда не любили нашего соседа по квартире Андрея Флегонтовича, потому что он всегда говорил с нами, будто подлизывался.
— Какие миленькие деточки. Очарование!
Но по его глазам видно было, что он с удовольствием переехал бы подальше от этого очарования. Только с квартирами в Заречье не разбежишься, и он вынужден занимать вторую половину дома, в котором живем мы. Но с тетками он дружит.
Ночью открывается заседание. На повестке дня — месть Андрею Флегонтовичу, подлизе, ябеднику и лгуну. Это у него, у нашего соседа «пустое сердце бьется ровно, в руке не дрогнет пистолет». У барьера — мы.
Но есть, есть грозный суд, наперстник… и так далее.
«Грозный суд» выносит решение. На другой же день поздним вечером оно выполняется.
У Андрея Флегонтовича гости. Они сидят с открытым окном. А у нас под крыльцом уже давно лежит без применения огромный, прекрасно растоптанный лапоть.
— Только бросай изо всей силы, а то он запутается в занавеске — и все.
— Не ябедничай! За миленьких деточек! — говорит Гешка и бросает лапоть в окно.
К великой нашей радости, он перелетает комнату, как метеор, сшибая со стола бутылки и рюмки. В доме поднимается страшный крик.
Едва мы успеваем влезть в окно, на улицу выбегают гости соседа.
— Что случилось? — с ужасом в голосе спрашивает, высунувшись в окно, тетка Милосердия.
— Хулиганство! — кричит пьяный Андрей Флегонтович — Будьте свидетельницей!
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
— Мужчина, как правило, обращает внимание на девушку в том случае, если она воспитанна и ведет себя, как королева… — Тут тетка Милосердия прервала лекцию о правильном поведении воспитанной девушки и не без изящества прошлась по комнате, демонстрируя королевскую походку.
— Девушка из интеллигентной семьи должна смотреть на мужчин, и даже на любимого мужчину, с легким презрением, — тетка сощурилась и высоко подняла голову.
