Гвардии «Катюша» - Бороданков А. П. (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
Эта работа сильно затруднялась из-за отсутствия в Ленинграде ряда компонентов, нужных для создания пороха. Но опыт, а главное, желание победили все трудности — состав пороха под нужные баллистические параметры был создан.
Не менее сложно решался вопрос и со снаряжением головной части мины разрывным зарядом.
Для снаряжения одного боевого комплекта мин БМ-28 требовалось около 10 тонн тротила. Этого блокадный Ленинград позволить себе не мог. Имевшиеся запасы тротила предназначались для других целей. Его необходимо было заменить пусть менее стойким, но не дефицитным взрывчатым материалом.
Решение этой задачи Военный совет поручил одному из специальных химических институтов города. Проведя ряд исследований и опытов, специалисты института отработали рецептуру суррогатного взрывчатого вещества и технологию снаряжения головных частей мин.
Уже к апрелю 1942 года Ленинградский полигон получил для испытаний 10 полностью снаряженных тяжелых мин и две установки БМ-28. Из этого числа две мины сразу же подверглись испытаниям, которые подтвердили ожидаемую предельную дальность полета снарядов и их действие на местности. О результатах испытаний сообщили в штаб артиллерии фронта. Нам приказали оставшиеся 8 мин подготовить для демонстрации руководству фронта.
В один из апрельских дней 1942 года для ознакомления с устройством и действием вновь созданного оружия — тяжелых реактивных мин — прибыли члены Военного совета фронта, секретарь ЦК партии А. А. Жданов и другие ответственные командиры.
Залп с двух рам восемью минами на предельную дистанцию полета снарядов произвел внушительное впечатление на присутствующих, и они дали высокую оценку действию тяжелых реактивных снарядов. Приказано было срочно отработать таблицу стрельбы установки и готовиться к применению БМ-28 в боевых условиях, а начальнику штаба артиллерии выделить из состава частей фронта один минометный дивизион и придать его нам.
Для проведения дальнейших испытаний установки БМ-28 и подготовки ее к применению в боевых условиях была организована группа офицеров-специалистов из 16 человек, на которую была возложена подготовка и руководство боевыми операциями придаваемого ей минометного дивизиона. В состав этой группы вошли офицеры: автор этих строк (руководитель группы), П. П. Аполлонский, А. Н. Боев, И. И. Васин, В. К. Жарновецкий, И. Е. Здохненко, А. И. Колесников, С. Н. Минченко, Л. Н. Обожин, М. А. Соловцев, А. Д. Преснов, С. П. Туманов, Н. Т. Костыгов, К. А. Лебедев, А. П. Григоренко и Г. И. Суетин.
Так Военный совет Ленинградского фронта за очень короткий срок, не беспокоя Ставку, своими силами и средствами создал новое, чрезвычайно эффективное и грозное оружие, действие которого впоследствии высоко оценили войска.
Нелишне здесь напомнить, что, несмотря на огромную заботу и внимание, которые ГКО проявлял к вопросам организации снабжения осажденного города, полностью обеспечить Ленинград необходимым вооружением, материалами и продовольствием правительство в тех условиях не могло. Город, стянутый кольцом вражеской блокады, имел единственную отдушину — Ладожское озеро. Путь через Ладогу (зимой — по ледовой Дороге жизни, а в пору навигации — с помощью транспортных судов и барж) находился под постоянным огневым воздействием врага, который нещадно бомбил и обстреливал средства передвижения, следующие по Ладоге.
Для того чтобы обеспечить войска, оборонявшие город, боеприпасами и оружием, необходимо было наладить производство всего необходимого на месте. И это было сделано, несмотря на острую нехватку материалов, жесткий лимит на электроэнергию, транспорт, горючее, несмотря на голод, холод, обстрелы и бомбежки. Вся промышленность города-фронта имела четкий план производства предметов вооружения. Даже фабрики со специфическим профилем, такие как табачные и кондитерские, точили корпуса мин и снарядов. Мелкие кустарные предприятия (типа инвалидных артелей «Примус», «Напильник» и т. п.) изготавливали детали к автоматам, корпуса ручных гранат и другие военные изделия.
В самую тяжелую пору блокады города, страшную зиму 1941/42 года, ленинградская промышленность продолжала выпускать предметы вооружения и не только обеспечивала нужды Ленинградского фронта, но в ответственный период битвы за Москву даже отправила по воздуху ее защитникам полковые орудия и минометы.
Освоение и налаживание в суровых блокадных условиях производства тяжелых реактивных установок БМ-28 было одним из поистине героических подвигав тружеников блокадного Ленинграда.
Новые установки вскоре вступили в дело. В середине июля 1942 года генерал И. Н. Оглоблин и я, как руководитель подготовки дивизиона БМ-28, были вызваны в штаб командующего артиллерией фронта и ознакомлены с начатой там проработкой операции в Старо-Панове. Дивизиону БМ-28 была поставлена задача: из района расположения 42-й армии нанести огневой удар и уничтожить узел укрепленного района противника Старо-Паново. На этом участке немцы ближе всего подобрались к городу и из полевых орудий обстреливали цехи Кировского завода, портовые сооружения, улицы и площади Кировского района и Петергофское шоссе. Врага нужно было сбить с занимаемых им укрепленных позиций и потеснить подальше от города.
Получив от командующего артиллерией 42-й армии генерала М. С. Михалкина все указания и уточнив район расположения будущих огневых позиций батарей БМ-28, я вместе с офицерами дивизиона направился на место. Было решено огневые позиции расположить в овраге, проходящем по переднему краю обороны, правее Петергофского шоссе, юго-западнее больницы Фореля.
Место оказалось превосходным. Это был глубокий овраг, имеющий скрытые подходы от Петергофского шоссе, прикрытый с левого фланга насыпью железной дороги, фронтально расположенный в сторону противника. В стене обратного ската оврага были отрыты землянки для укрытия расчетов во время залпа и возможных обстрелов противником, а также для хранения боеприпасов. На каждой батарее отрыли глубокие ниши для установки рам минометов, подготовили данные для залпа по Старо-Панову. Выбор места огневой позиции играл решающую роль в успешной подготовке залпа гвардейских тяжелых минометов. Реактивные снаряды БМ-28 имели дальность полета всего 1600 м, поэтому, учитывая глубину накрытия цели, огневые позиции приходилось оборудовать в непосредственной близости от противника, а это требовало повышенной осторожности, маскировки и аккуратности в работе, так как малейшая оплошность могла привлечь внимание врага и провалить всю подготовку к залпу.
В ночь с 19 на 20 июля 1942 года начали доставлять на огневые позиции батарей рамы установок и ящики с минами. Транспортировка происходила в полной тишине, по заранее разработанным маршрутам, исключающим возникновение встречного движения.
Светлая июльская ленинградская ночь плохо скрывала цепочки солдат, переносивших на руках длинные, тяжелые ящики с минами и молча, без стука, плотно укладывавших их на рамы.
На батареях офицеры В. К. Жарновецкий, Л. Н. Обожин, А. Д. Преснов, П. П. Аполлонский, И. И. Васин, М. А. Соловцев руководили наводкой установок на цель и укладкой на рамы мин. Команды отдавались вполголоса. Люди работали быстро и слаженно — сказывалась упорная учеба на полигоне.
К 5 часам утра тяжелая физическая работа была закончена. Из укрытий к минам подведены запальные линии. Весь освободившийся личный состав батарей выведен из района огневых позиций и направлен в тыл дивизиона, который располагался в подвале здания больницы Фореля.
На огневых позициях оставались только офицеры, которые должны были осуществить последнюю перед залпом операцию: ввернуть взрыватели в головные части мин и, получив команду, с помощью подрывных машинок произвести залп.
Доложив по телефону командующему артиллерией о готовности дивизиона, я стал ждать дальнейших распоряжений.
Офицеры взяли на себя обязательства: ни одной оставшейся на рамах мины, все снаряды отправить к врагу! У каждого за голенища сапог были засунуты так называемые «макароны» из бездымного пороха, чтобы, если откажет электрозапал, поджечь воспламенитель заряда мины через сопло.
