Пароль — «Брусника» (Героическая биография) - Матвеев Николай Сергеевич (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
Елена Кречетович благополучно добралась до квартиры Осиповой. Пока здесь было безопасно. Соседка Лида на совесть постаралась по просьбе Марии внушить окружающим, что Осипова работает у немцев на железной дороге, часто задерживается, а чтобы зря комната не пустовала, пустила к себе жиличку, которая бы присматривала за дочкой.
— А еще коммунистка, — фыркала одна из соседок, — на ее месте я бы постыдилась сейчас работать у врага…
Возможно, говорившая постыдилась бы так поступать, будучи на месте Марии, но на своем месте стыд не мешал ей самой устроиться на фармацевтический склад, красть медикаменты и продавать их любому, кто хорошо заплатит. Этим воспользовалась Мария и не раз присылала к ней за лекарствами свою дочку.
Была выработана такая система. Тамара с видавшей виды старой кошелкой в руках подходила к складу, к тому окошку, возле которого работала спекулянтка. Стучала в стекло условным стуком, и та выбрасывала пакет с медикаментами в форточку. Девочка подбирала пакет, прятала его под тряпки в кошелку и шла по адресу, где ее уже ждали.
Ждали же девочку каждый раз в новом месте, так что если кто за ней и следил, то предугадать заранее ее маршрут было нелегко. Иногда Тома шла на Заславскую, иногда «на свидание» где-нибудь на улице или сквере, а иногда пересекала весь город и приходила к «тете Шуре» Стефанович в деревню Столовое. Приходилось Тамаре носить и листовки и крохотные клочки бумаги с записанными на них важными данными. Девочка была надежной связной — ее вид не вызывал подозрений. И хотя Мария поручала дочери многое, она никогда не пыталась дать ей одно, пожалуй, самое трудное задание — доставку мин. По заданию подпольного райкома Осиповой несколько раз приходилось переносить в город магнитные мины и передавать их нужным людям. Хотя мины были маленькие и легкие, доставлять их было так рискованно, что Мария это делала только сама. Вот когда ей пригодился незаурядный дар перевоплощения, которым она обладала. Ее останавливали много раз для проверки, и тогда только ее выдержка и находчивость выручали ее. Таких случаев было немало.
Однажды Мария пробиралась в город под видом крестьянки, идущей на рынок. На дне корзинки, которую она несла, находились толовые шашки и мины, и сверху они были щедро засыпаны сенной трухой, в которой лежали яйца «для продажи» и связанная живая курица. Ноги и крылья у нее были связаны слабо, так, чтобы, если надо, ее можно было в любой момент освободить. Мария спокойно шла по краю дороги, как вдруг ее нагнала немецкая машина, в которой сидели немецкий офицер и полицай. Женщина посторонилась, пропуская машину, но та вдруг резко затормозила и остановилась.
— Иди сюда! — позвал Марию полицай.
Осипова беспрекословно повиновалась и направилась к немцам, успев незаметно дернуть за завязку, сдерживающую курицу. С радостным кудахтаньем курица слетела с корзинки и, хлопая крыльями, побежала по дороге. С причитаньями Мария бросилась за ней, нарочно споткнулась, упала.
— Дура, брось корзинку, все побьешь! — кричал ей полицай.
— Пан полицай, помогите поймать, — умоляла его Осипова.
Смеющийся офицер и полицай, растопырив руки, стали ловить курицу и наконец поймали ее.
— Не знаю, как вас благодарить, — кланялась им Мария и, достав из корзинки десяток яиц, протянула их офицеру, пяток дала полицаю.
Офицер что-то сказал полицаю.
— Садись в машину, мы тебя подвезем, — предложил он.
Марии пришлось принять приглашение. Так и ехала она ни жива ни мертва, прижимая к себе курицу и думая, что будет, если все же решат посмотреть, что же лежит у нее в корзинке. По немцев она уже не интересовала. Как только подъехали к окраине, Мария сказала, что ей теперь идти недалеко и, поблагодарив «панов» за любезность, ушла. Машина отъехала, и Мария села в придорожную канаву — она не могла идти, надо было прийти в себя от пережитого.
В другой раз было так: Мария уже почти не жила дома. По дороге на явочную квартиру, где она должна была взять мины и передать дальше по назначению — их ждали товарищи на вагоноремонтном заводе, — решила навестить дочку. Через час соседка пошла за водой и прибежала взволнованная.
— Маруся, не ходи никуда. Опасно! Немцы и полицаи кого-то ищут, всех обыскивают.
— Не могу я, Лида, не идти. Меня ждут товарищи.
— Но как ты пройдешь? Я же тебе говорю, всех задерживают и проверяют.
— Что-нибудь придумаю, но пойду.
— Ну вот что, — решительно сказала Лида, — ты возьмешь моего Генку.
— Ни в коем случае, — запротестовала Мария, — я мальчика не могу взять.
— Почему? Вот увидишь, с ним легче будет.
Что могла на это ответить Мария? Она не имела права говорить, на какое задание она идет, — этого Лиде незачем было знать. А с другой стороны, если что-нибудь случится и ее поймают, то никто не пожалеет малыша— его тоже убьют. И как о таком не сказать матери?!
Черная сделала последнюю попытку.
— Ты пойми, Лидуша, со мной Генку нельзя отпускать — опасно. Всякое может случиться…
Лида, видимо, поняла, она задумалась, но не надолго.
— Если я сама ничем не могу помочь, то пусть хоть мои дети помогут, — спокойным, но каким-то не своим, а чужим, хриплым голосом, тихо сказала она.
Потом Дементьева принесла своего трехлетнего сынишку.
Мария молча взяла ребенка на руки и вышла. Она шла по своему Кузнечному переулку, и легкое тело мальчика казалось ей непосильным грузом.
«Никогда я не подумала бы, что Лида так поступит, — думала она, — может быть, все-таки вернуть ей ребенка?»
Мария даже повернула обратно к дому, но в конце переулка появился патруль.
«Значит, придется идти с ним», — решила Мария.
Они шли долго: Генка то шел сам, мелко семеня рядом с ней, то просился на руки. Их ни разу не задержали полицаи, и у Марии стало легче на душе. Наконец Белорусская улица, здесь явочная квартира. Взять мину — недолгое дело, теперь предстоит самое главное — донести ее до дому.
Мария взяла маленькую черную коробочку, начиненную смертью, и положила се в шаровары к мальчику. Она посадила ребенка себе на плечи и крепко держала его одной рукой за ногу, придерживая сползшую к резинке шаровар мину. В другой руке Черная несла корзинку с детскими вещами. Благополучно прошла три четверти дороги, еще недолго, только пройти Бетонный мост — и будет Кузнечный переулок, а там и дом…
У моста оживление: группа полицаев и немцев задерживает и обыскивает всех без разбора.
Что делать? Повернуть некуда и нельзя, тогда обязательно привлечешь к себе внимание. Значит, надо идти прямо к патрулю.
— Геночка, милый, плачь, а то нас убьют, — попросила мальчика Мария.
А тот не хочет плакать, а наоборот, смеется.
— Геночка, плачь, очень надо! — еще раз попыталась уговорить его Мария. — Плачь, а то нам плохо будет.
Но разве объяснишь трехлетнему ребенку, что от его поведения зависит их жизнь!
Тогда Мария сильно ущипнула его за ногу. Удивленный и обиженный малыш громко заплакал.
— Это немец тебя штыком уколол, — прошептала Мария, — сейчас еще больнее уколет.
При виде людей в немецких мундирах мальчик зашелся криком.
— Иди сюда, обыскивать буду, — позвал Марию полицай.
Черная послушно пошла к нему.
Генка вцепился обеими руками ей в волосы и кричал изо всех сил.
— Брось своего щенка, — разозлился полицейский, — и подойди ближе.
Осипова сделала еще несколько шагов. Генка вырывался из ее рук и бил ногами по ее шее. Мария почувствовала, как мина выскальзывает из его шаровар, еще немного — и она упадет.
На крик ребенка подошел второй полицай, видимо старший.
— Что здесь происходит? — спросил он. Посмотрел на женщину, с трудом удерживающую плачущего мальчишку, и неожиданно сказал:
— Давай сюда, что несешь.
Мария безропотно протянула корзинку, полицейский поковырялся в ней и вернул.
— Проходи!..
Мария быстро прошла мост, сняла ребенка со своих плеч и положила мину под тряпье в корзинку. Как она дошла до дома, она не помнила. Наверное, не она вела Генку, а он ее… Поднялась к себе на второй этаж и замертво повалилась в чем была на постель. Несколько часов она не могла сказать ни слова. Вечером пришел человек с завода и унес мину. Задание было выполнено. Мария ничего не рассказала Лиде, но та поняла, что было трудно. Когда на другой день Мария собралась идти, Лида сказала ей вслед:
