Малышок - Ликстанов Иосиф Исаакович (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗

Обедать Костя пошел один через второй цех, чтобы не встречаться со знакомыми ребятами. Вернувшись за колонны, он увидел, что возле Севы вертится Колька.

- Малышок, я ножи заказываю Гришке Панову из инструментального цеха, - сообщил он шепотом. - Рукоятки из черного эбонита, и на рукоятке девиз: «Вперед!» Чехлы из брезента сами сделаем…

Костя промолчал.

- Кстати, ребята в цехе говорят, что вы с Севкой для девчат заготовки таскаете, как подсобники. Охота вам унижаться! - не дождавшись ответа, заметил Колька.

- Это дело не твое, - осадил его Костя. - Мы не унижаемся, а социалистическую помощь оказываем. - Он распорядился: - Завтра до смены и ты приходи помощь оказывать.

Такого явного вызова Колька не ждал. Он растерялся, уставился на Костю, потом бросил взгляд на Севу, ища поддержки и защиты, но Сева сделал вид, что ничего не слышит.

- Ты что, что? - забормотал Колька, нелепо улыбаясь и топчась на месте. - Ты это серьезно? Смешно, ей-богу! Почему я должен для чужих да еще в чужом цехе заготовки таскать?

- Испугался друзьям-товарищам помочь! - отметил Костя. - Слабосильная ты команда, вот что! Куда тебе в тайгу… Не пущу я тебя!

Что правда, то правда - Колька был весь какой-то несущественный. Светлые волосики венчиком выбивались из-под шапчонки, руки были тонкие, движения торопливые: легковесный человек.

- Я тебе не согласен подчиняться! - заявил он с отчаянием, стараясь выдать это отчаяние за гордость. - Севка, удивляюсь тебе, честное слово!

Костя знал, что теперь нельзя допускать послаблений, и молча занялся работой.

- Ну-ну, здорово!…- протянул Колька. - В конце концов, если ты так ставишь вопрос, то не надо и тайги. Подсобником я становиться не согласен из принципа!

Но его голос прозвучал так жалко, так неуверенно, что Сева усмехнулся: ничего, если он может таскать заготовки для девчонок, то и Глухих - не барин.

И Колька понял, что ему придется отложить свой принцип.

- Алло, Малышок-корешок!

Костя не поверил себе - на него смотрел Миша Полянчук, неожиданно появившийся между колоннами.

Это был Миша Полянчук, такой же, как всегда, с веселыми глазами, с носом, немного расщепленным на конце, в шапке-ушанке, молодцевато сидевшей на голове - ухо направо, ухо налево.

- Малышок, жив-здоров? Сейчас я в отдел капитального строительства зайду, а потом посмотрю длинный цех и канаву. После смены поболтаем о твоих делах, друг сердечный.

Не помнил Костя, как он сдал готовые «трубы» старенькой учетчице тете Паше, как убрал у станка. Ему было тревожно, неловко: он догадывался, что Миша знает о его беде. Когда он освободился, все ушли и за колоннами стало тихо, явился Миша.

- Присядем рядком да потолкуем ладком, - сказал он, усадил Костю на стеллаж и обнял его за плечи. - Станок, значит, сломал? - спросил он так просто, что у Кости отлегло от сердца.

- А ты почем знаешь?

- Сегодня утром Зиночка но телефону сказала. А тут как раз начальник филиала меня на завод кое за чем послал. Здорово тебя прорабатывали?

- Как след, - ответил Костя, отвернувшись.

- За дело?

- Ясно, за дело, - признал Костя. - Станки ломать - непорядок…

- Вот это я люблю! - одобрил Миша, обнял его еще крепче и поучительно добавил: - Сознательность важнее всего. - Он помолчал и приступил к вопросу, который особенно занимал его. - А к нам ты не надумал, Малышок? У нас дела пошли боевые. Снайперов молотка стало много, и Петрусь Зозуля - самый лучший. Упаковка чуть совсем не запоролась. Мы ей людей послали. Мингарей опять снег ел, а помощь все-таки принял, потому что главное - это интерес фронта… Начальник филиала говорит, что если ты согласен перебраться на филиал, то он лично устроит это дело.

Как это было заманчиво, как переворачивалось сердце у незадачливого токаря!

- Снабжение у нас улучшили, два новых общежития открыли для взрослых рабочих и одно - для молодых. Клуб еще, - продолжал искуситель. - Кино часто бывает… Сколько хочешь сеансов смотри… Вчера конфеты выдавали сверх нормы, вот попробуй. - И он сунул Косте большую конфету без обертки. - Она не то что шоколадная, но на шоколадную нечаянно посмотрела… Так что же я услышу, корешок?

Зажмурить глаза, тряхнуть головой, сказать «да», будто в воду прыгнуть, - и конец всем волнениям, впереди счастье, жизнь возле Миши, которого он полюбил, как брата…

- Директор велел за ремонт станка три месяца платить, - глядя прямо перед собой, проговорил Костя. - Обязательство выполнить. Слышь? К медали меня представляли, а теперь не дадут. - Тут лицо великого деспота сморщилось, он протянул Мише конфету в знак того, что отвергает все соблазны, и закончил: - Не рука с завода уходить. Ребята болтать станут… что меня из токарей выгнали…

- Правильно, Малышок! - со вздохом признал Миша, обняв его еще крепче. - Я об этом тоже думал… Знаешь, я, между прочим, немного боялся, что ты сразу согласишься, уцепишься за меня… А согласишься - значит, ты не совсем такой, каким сначала показался. А ты правильно! Попал в тяжелое положение - не уходи, пока не выправишь. Ну, а киснешь зачем? Вот уже ямка на щеке, полная слез. Это не по-геройски. Ешь конфету. Сладкое от слез помогает. А это домой возьми. - И он положил в карман Костиного ватника несколько конфет.

Когда Костя немного успокоился, Миша стал прощаться:

- Теперь я к вам буду чаще наведываться как комсорг всего филиала. Мы в оба следим, как у вас подвигается монтаж новой сборки. Нам уже некуда тару девать. В нашем цехе сейчас инженер Балакин работает, рационализаторские предложения собирает. Такой чудак, веселый, а поет, будто колесо скрипит. Парторг у нас чуть не каждый день бывает. Деловой!… Ну, кажется, ты успокоился. В общем, Малышок, я уезжаю спокойно. Прошу тебя, в другой раз не ломай станки. Давай руку!

Ушел, ушел друг-товарищ, и Костю охватила самая тоскливая тоска. Он отказался от предложения Миши, потому что должен был так сделать, но ведь он от счастья отказался, и теперь уже нельзя было взять слово назад.

Гордость не позволила бы ему сделать это, пока он не выполнит все условия, поставленные директором, чтобы никто не смел говорить, что он сбежал от трудного дела как последний трус.

В те дни мороз стоял такой крепкий, что даже Шагистый не вытерпел и перебрался из своей снежной берлоги в сенцы. Костя вспомнил, что не припас корочки, достал конфету, поколебался и отломил кусочек для своего любимца. Не сообразив, в чем дело, Шагистый сразу проглотил подачку и только тут понял, что совершил большую ошибку, так как не успел распробовать что-то чрезвычайно вкусное. Он вильнул хвостом и вопросительно посмотрел на Костю: «Интересно, что это было?»

- Тебя хоть чем корми, ты, дурной, не понимаешь, - упрекнул его Костя.

В боковушке, сидя с ногами на топчане, Сева тянул чай из эмалированной кружки и читал газету, лежавшую у него на коленях. Зимой он пристрастился к чаю и газетам, достал где-то помятый голубой эмалированный кофейник, брал кипяток на кухне и пил до тех пор, пока в животе не начинало булькать.

Теперь он пил чай по-особому - отхлебнет, сладко-сладко зажмурится, вытянет губы, нежно свистнет: «Фью!» - снова отхлебнет и снова свистнет.

- Ты чего кикимору строишь? - спросил Костя.

- Чай со свистом вприкуску пью, - объявил Сева. - Сам изобрел… Фью!

- Сахар-то по карточке получил? Неужто все съел?

- А в поход что возьму? - напомнил Сева. - Я половину сахарного пайка в неприкосновенный мешочек пересыпал. Хочешь чаю со свистом? Мне не жалко.

- Пей с конфетой, - сказал Костя и положил конфету на стол. - Думаешь, мне жалко?

Севу обрадовало, что Костя начинает с ним дружить.

- Хорошая конфета, третий высший сорт с перцем, - похвалил он, расправившись с конфетой молниеносно. - А скажи, неужели правда, что рысь даже на людей кидается? Ведь это небольшое животное…