Девушка со снайперской винтовкой - Жукова Юлия Константиновна (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
— Кто?! Где?!
— Не знаю, в каком-то парке.
— В каком парке? Когда?
— Тоже не знаю. По радио услышала только конец передачи. Больше ничего не знаю.
Узнать! Немедленно узнать! Но как? С чего начать? Куда обратиться? Я не знала, что мне делать. Кого ни спрошу, никто ничего не слышал. Моя подруга Галя Казакова тоже мельком что-то слышала по радио, но тоже ничем не могла мне помочь. Я невероятно расстроилась: была реальная возможность найти кого-то из своих девчат, но не получилось…
Вот ведь как бывает в жизни: столько лет не хотелось даже вспоминать о прошлом, а теперь вдруг охватило непреодолимое желание увидеть хоть кого-нибудь из моего военного прошлого. Я иногда мысленно пыталась представить себе нашу встречу, но никакой фантазии не хватало — настолько нереальным все это казалось.
На всю оставшуюся жизнь запомнился день 20 февраля 1975 года. В тот день, сидя в своем кабинете за рабочим столом, я развернула газету «Комсомольская правда», просмотрела первую страницу, перевернула лист. На второй странице бросилась в глаза статья «Снайпер». Еще ничего не предчувствуя, начала читать. И вдруг… Это же о нашей снайперской школе! О ее выпускницах! Еле дочитала до конца. Оказалось, давно уже действует совет ветеранов школы, бывшие курсантки и командиры почти ежегодно встречаются.
Дрожащими от волнения руками набираю номер телефона редакции, узнаю, как позвонить автору статьи Г. Алимовой. Тут же перезваниваю ей, сбивчиво объясняю, что я тоже из снайперской школы, что из ее статьи узнала о встречах, что мне хотелось бы с кем-нибудь связаться. Она дала мне телефон Н. С. Соловей, председателя совета ветеранов школы. Сразу же позвонила Нине Сергеевне и узнала, что в июне состоится встреча выпускниц нашей школы, посвященная 30-летию Победы. Если на предыдущие встречи приглашались выпускницы лишь первых двух выпусков, то теперь решили собрать всех, кто учился в ЦЖШСП.
Что тут началось! По-моему, все мои друзья, знакомые, сослуживцы, соседи знали, что я нашла своих девчат, что скоро у нас состоится встреча, что приедут из всех союзных республик. Для меня не имело значения, что я еще никого не видела и даже не знала, кто приедет, и приедет ли кто-нибудь вообще из тех, кого я знала и помнила. Важно, что появилась надежда найти девчат. По просьбе председателя совета ветеранов школы я тоже кому-то посылала приглашения, помогала кого-то разыскивать, договаривалась о какой-то экскурсии. И все это время невероятно волновалась. Мое волнение передалось другим. На работе меня постоянно спрашивали: «Ну, как?» О домашних и говорить нечего.
Потом начался отсчет дней, оставшихся до встречи. Накануне того знаменательного дня приготовила мой светлый парадный костюм, на лацкан жакета приколола все мои награды, которые завтра я надену впервые за прошедшие тридцать лет. Вроде бы ничего не забыто. Главное — два носовых платка, на всякий случай… В сумку положила военные фотографии.
И вот наступило 7 июня — день встречи. Встаю рано. С гулко бьющимся сердцем и буквально на подгибающихся от волнения ногах выхожу из дома. Еду автобусом, потом в метро. Замечаю, что люди обращают внимание на мои награды — непривычно их видеть. В автобусе какой-то мужчина почтительно уступил мне место. Станция метро «Измайловская». Выхожу из вагона. На платформе меня ждут С. В. Гордая и ее муж С. А. Путяев, они идут со мной. Сергей Александрович — тоже фронтовик, мальчишкой ушел на войну и всю ее прошел в составе 21-й армии. В тот день он еще не знал, что через год-другой тоже найдет совет ветеранов своей армии, будет так же, как сегодня я, волноваться, когда впервые пойдет на встречу с боевыми друзьями. Он понимал, что значила для меня эта встреча, поэтому взял фотоаппарат, чтобы сделать на память снимки.
По парку идем быстро, почти бежим. Я волнуюсь: «Вдруг опоздаем? Вдруг никого не узнаю, ведь тридцать лет прошло? А вдруг и они меня не узнают, как же мы тогда встретимся? А вдруг вообще никто не приехал?!»
Наконец, выходим к месту сбора, на главную аллею парка и видим, что все уже выстраиваются в колонну. Их, наших выпускниц, очень много, не меньше 350–400 человек. Все нарядные, с боевыми наградами, счастливые и оживленные, все громко говорят, смеются. Это наши! Я разволновалась еще больше: разве в этой сутолоке найдешь кого-нибудь? И вдруг слышу: «Юля, Юля Жукова идет!» Это Ася Молокова первая узнала меня. Смотрю — вот они, мои дорогие девчонки! Постаревшие, изменившиеся, но все-таки они! Бегу к ним. Как ни странно, но я сразу узнаю всех, кто там стоит. Однако от волнения из головы вылетели все имена, которые я старательно восстанавливала в памяти. Достаю из сумки фотокарточки, тычу пальцем: вот ты, а вот ты, а это ты. Имен же назвать не могу. Только потом, когда успокоилась немного, все встало на свои места, вспомнились все имена. А Галя Баранникова после первых объятий и поцелуев сказала своей дочери-пятикласснице, вместе с ней приехавшей на встречу: «Ира, это та самая Юля Жукова, о которой я тебе много рассказывала, чьи письма и стихи мы бережем вот уже тридцать лет». И Ира начинает читать мои стихи, которые я сама уже и не помнила.
Кое-как выстроились по шесть человек в ряд, и колонна во главе с военным оркестром (как в школе!) двинулась к памятнику В. И. Ленину. Возложили цветы. Затем — возложение цветов и минута молчания на площади Победы. Вдруг идущая рядом со мной Аня Верещагина наклоняется ко мне, шепчет: «Юля, сзади идет женщина, лицо ее очень знакомо, но вспомнить не могу». Оборачиваюсь — Маша Дуванова! Бросились друг к другу, обнялись и долго стояли так. А колонна шла и шла, огибая нас с двух сторон. Рядом кто-то захлюпал — это Оля Орлова, тоже бывшая воспитанница Маши, но из предыдущего выпуска. Потом втроем бросились догонять колонну.
В Зеленом театре состоялось торжественное собрание. К нам приехали секретарь ЦК ВЛКСМ Б. Пастухов, председатель Комитета советских женщин З. Федорова, поэтесса из Ирана, представители воинских частей, в которых служили наши выпускницы, пионеры. Вносится Знамя школы, все встают. Исполняется Гимн Советского Союза. Потом — приветствия, воспоминания. Почтили память погибших. Их было много — девчат, которые не дожили до Победы… Из доклада на этой встрече узнала, что из 1885 выпускниц нашей снайперской школы, попавших на фронт, погибло при выполнении боевого задания более 250 человек. Много, но ведь и профессия у нас была одной из самых опасных.
После окончания торжеств мы долго еще бродили по парку, фотографировались и говорили, говорили, не останавливаясь, будто хотели наверстать упущенное за прошедшие тридцать лет. Жизнь наша сложилась по-разному, но у всех были семьи, работа, жилье. Только сейчас начинаешь понимать, как это прекрасно — иметь все, что нужно для спокойной нормальной жизни. Тогда же это казалось настолько естественным! В общем, на жизнь никто не жаловался. Судьба некоторых меня просто поразила.
В нашем отделении служила Аня Тарасова. Маленькая, худенькая, молчаливая, робкая, всегда безоговорочно подчинявшаяся своей подруге, — такой помню ее по школе. А после войны она весьма успешно работала военруком в мужской школе, удачно вышла замуж и родила шестерых детей. Вот тебе и тихоня!
Удивила, но уже в другом плане, судьба и Маши Логуновой — нашей необыкновенно строгой, но справедливой старшины. На меня она всегда производила впечатление грамотного, образованного человека. Оказалось, что после войны она не сумела продолжить учебу и, не имея профессии, стала работать банщицей. Правда, она тоже не жаловалась на жизнь, была довольна своим мужем и детьми. Я, однако, с трудом узнавала ее. Вместо нашей бравой старшины, перед которой трепетала вся рота, передо мной стояла очень пожилая, скромно одетая женщина. Не сказали бы мне, что это и есть Маша Логунова, ни за что не догадалась бы. А вот она меня узнала, встретились мы очень тепло, как, впрочем, и со всеми остальными и курсантками, и командирами.
На следующий день для участников встречи организовали экскурсии. Нам подали четырнадцать комфортабельных экскурсионных автобусов, разместились все удобно. По установившейся традиции начали с посещения Мавзолея В. И. Ленина и возложения венков к Могиле Неизвестного Солдата. Потом долго еще, собравшись группами, мы любовались Красной площадью, вспоминали прошлое, рассказывали о нынешнем житье-бытье. Сережа много фотографировал. Как всегда, по площади бродило много иностранцев, они с нескрываемым любопытством рассматривали нас. Одна очень пожилая женщина подошла, взяла меня за руку и, показав глазами на награды, что-то спросила на своем языке. Не зная, как объяснить ей, я сказала одно слово: «Война». «О!» — вскинула она брови, видимо, поняла. Посмотрев мне в лицо, она еще раз крепко сжала мою руку.
