Поджигатели (Книга 1) - Шпанов Николай Николаевич "К. Краспинк" (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
После недолгого размышления юноша громко ответил:
— Поступлю в университет.
— Что, что? — насмешливо спросил Штризе. — Повтори, чтобы слышали все!
Юноша смутился и молчал. Штризе рассмеялся:
— Вы слышали? Он собирается в университет! Чтобы остаться недоучкой? Да, да, не ухмыляйтесь вы, там, на левом фланге, чорт вас побери! Сколько бы лет своей жизни вы ни потратили на университет, вы всё равно выйдете из него недоучками!
— Почему? — спросил кто-то из задних рядов.
— За сорок веков известной нам — заметьте: только известной нам! — истории человечество накопило больше знаний, чем может вместить мозг. Не в сумме, а даже в каждой отдельной отрасли. Самый учёный человек на земле знает только то, что он ничего не знает. Чтобы люди снова могли почувствовать себя знающими что-то, нужно уничтожить девять десятых знаний, накопленных наукой, литературой, искусствами. Слишком много мусора сберегли для нас наши непредусмотрительные предки. Они, видно, воображали, что у нас будут не головы, а какие-то котлы! В наше время, верблюжатки, нужны не «Илиада» и «Метаморфозы»!.. Вы не дети и сами понимаете, о чём я говорю… Где-то там… — Штризе показал в сторону левого берега Рейна. — Ну, раз, два, направо… кругом!..
Ученики послушно, как на строевых занятиях, выполнили команду. Теперь они стояли лицом к левому берегу. Перед ними в темноте плескалась река, а над её слабо отсвечивающей рябью чернели вдали массивы прибрежных гор. Луны ещё не было. Пейзаж казался таинственным и мрачным.
— Немцы, — крикнул Штризе, — смотрите: там — Франция! Пока она ещё далеко. Но… завтра она может очутиться тут, рядом, если мы сами не окажемся там!.. — Он поднял кулак и погрозил западу. — Вы меня поняли: мы не боимся! Мы презираем и ненавидим. — Он оглядел ребят. — Презираем?
— Презираем! — хором ответили ученики. — Ненавидим! Ненавидим! Ненавидим!
— Пока мы не можем ещё сделать ничего другого… только добрый немецкий плевок в сторону Франции!
С этими словами Штризе плюнул в сторону чёрного таинственного запада. Его примеру последовали все остальные. Шнюпфлер в восторге поднял стакан и залпом осушил его.
Наступившая после криков тишина казалась особенно глубокой. Её нарушил стук шагов. Эрнст вышел из рядов. Стуча каблуками, он подошёл к стоявшему на левом фланге маленькому Фельдману:
— Ты… не плюнул!.. Я видел… Я следил за тобой.
Фельдман побледнел так, что в темноте его лицо казалось белой маской.
Эрнст приблизился к нему ещё на шаг.
Ученики молчали.
Штризе стоял, покачиваясь на раздвинутых ногах. Заложив руки под пиджак на шине, он с любопытством наблюдал за происходящим.
— Ты паршивая еврейская свинья! — крикнул Эрнст, и все услышали звук удара по лицу.
Очки слетели с тонкого носа Фельдмана. Жалобно звякнули разбившиеся стекла. Бледная маска лица окрасилась тёмной полоской крови.
Никто не шевелился. На лице Штризе появилась довольная улыбка.
Но в этот момент перед строем школьников мелькнула фигура Руппа, и Эрнст получил затрещину.
Эрнст бросился на Руппа. Оба повалились на палубу, нанося друг другу удары. Строй сломался. Школьники обступили дерущихся. Кое-кто пытался, улучив момент, нанести Руппу удар ногой или кулаком.
Расталкивая юношей, в круг пробрался Штризе.
Рупп понимал, что заступничество за Фельдмана не сойдёт ему с рук, даже если он не даст Эрнсту одолеть себя. И он, ещё яростнее наседая на противника, наносил ему удары такой силы, что Эрнст перестал уже выкрикивать ругательства, а потом и вовсе затих. Он сделал вид, что не в силах больше сопротивляться. Рупп, шатаясь, поднялся, повернулся к нему спиной; тогда-то Эрнст нанёс ему удар ногой в поясницу, и Рупп упал без чувств.
Школьники, во главе со Штризе, обступили сидевшего на палубе и плевавшего кровью Эрнста.
— Ваш товарищ пострадал из-за еврея, а эта свинья жива и здорова! — крикнул Штризе. — Неужели никто из вас не даст еврею того, что он заслужил?
Несколько мальчиков приблизились к Фельдману.
— Ну же, смелее! — кричал Штризе. — Кто вы: девчонки или молодые бойцы фюрера?..
Один из учеников, по прозванию Золотозубый, подскочил к Фельдману и наотмашь ударил его.
С криками подбежали и другие. Фельдман упал со скамейки.
— Ногами его! — крикнул Штризе и первый нанёс удар своим тяжёлым ботинком.
Золотозубый бросился к корзине с опустошёнными бутылками и схватил одну из них за горлышко. Приловчившись, он нанёс Фельдману удар по голове. Тело мальчика конвульсивно содрогнулось.
Штризе стряхнул с плеча руку побледневшего Шнюпфлера.
— Пойдите к чорту!.. Вы сами должны были бы делать из них бойцов. — И, обращаясь к юношам, торжественно проговорил: — Молодцы!.. Вы вели себя, как настоящие национал-социалисты!.. Хайль Гитлер!..
Ему ответило молчание испуганных мальчиков. В наступившей тишине было слышно, как у борта тошнит кого-то из гимназистов.
Спустившись в салон первого класса, Штризе подошёл к столику, за которым сидел Кроне, и тяжело опустился на стул.
— Если можно, рюмку коньяку! — сказал он, ни к кому не обращаясь.
Кроне налил и смотрел, как Штризе медленно, закрыв глаза, пил.
— Что с вами? — спросил он, тронув Штризе за плечо.
— Ничего особенного… Я сейчас хорошо позабавился.
— Всюду-то вы найдёте девчонку.
— Девчонки тут ни при чем! Я давал урок твёрдости духа… Кажется, прикончили еврея.
Кроне быстро огляделся.
— Недоставало нам ввязаться тут в какую-нибудь историю с полицией.
— Ничего не случится! — Штризе закурил. — Неужели никогда не настанет такое время, когда и тут можно будет делать, что нужно, не спрашивая разрешения?
— Настанет, и скорее, чем некоторые думают.
— Если бы все думали по-вашему, — мечтательно проговорил Штризе.
— Не воображаете же вы, — сказал Кроне, — что деньги, которые текут отсюда, с Рейна, в кассу партии, даются ради того, чтобы навести порядок только по ту сторону реки?.. Проценты с них начнут поступать только тогда, когда нашей будет вся Германия.
— Союзники на это не пойдут.
Кроне отпил глоток и бросил в рот стружку сухого картофеля. Он нагнулся, чтобы Штризе было лучше слышно.
