Разведка без мифов - Паршина Елизавета Александровна (электронные книги без регистрации TXT) 📗
— Замерзнешь, иди наверх!
Ребята посмотрели на меня с завистью — никто не успел просохнуть. Я вернулась и села в свой угол. Клонило ко сну. Напротив примостился Хосе. Он прислушивался к шуму потока и посматривал на меня. Я знала, о чем он думает… Но пути через реку для меня еще менее возможны, чем для него. Переплыть я могла бы, но я — переводчица и до тех пор, пока жив хоть один боец, останусь с командиром отряда. То, что меня могут убить раньше, мне в голову не приходит. Молодые, как мне кажется, верят в смерть только теоретически, а представить себя мертвыми не могут. Вбежал образованный Леон. Он отыскал где-то старую сушеную фасоль и большой погнутый таз. Ребята оживились. Сложили в подвале очаг на паре камней и поставили варить фасоль.
— А скоро сварится? — нетерпеливо спросил Маноло.
— Часа через три, она ведь не размоченная.
Стало веселее и даже уютнее. А время медленно приближало пасмурный день к ночи.
— Хосефа, пленные спрашивают, дашь ли ты им фасоли?
Это опять появился из подвала Молина, он совсем распустил своих пленных. Однако они проявили определенный такт, обратившись по хозяйственному вопросу к единственной женщине.
— Скажи, что дам.
Артур проснулся и посмотрел на нас сонными глазами. Губы у него покрылись коричневой корочкой, а синяки под глазами еще не прошли. Интересно, как выгляжу я сама? Зеркальце я с собой брала, но оно, наверно, выпало из кармана где-то в горах, и гребенка тоже.
— Пора собираться в разведку. Скоро начнет темнеть. Если к мосту можно пройти берегом — это еще полбеды…
— Возможно, что теперь подступы к мосту заминированы, — заметил Бонилья.
В общем, против плана Артура возразить было нечего. Придется идти старику Молине. Начали собираться, Молина захватил ножницы для резки колючей проволоки и лопату, а винтовку оставил мне. Взамен я предложила ему свою «астру». Молина внимательно осмотрел пистолет и окинул меня насмешливым взглядом.
— Ты все время несла его в руке?
— Конечно.
— Хорошо, что не пробовала стрелять, у него весь ствол забит песком.
Мне стало стыдно, что за весь день я не осмотрела оружия. Вспомнила, что действительно на подъемах иногда опиралась на камни, не учитывая того, что в руке оружие. Удобно: ствол длинный, как дуэльного пистолета. Теперь подобрать группу разведчиков не составляло труда — многие выспались. Вызвались снова Сальвадор, Амарильо и Ретамеро. Затем Молина и Маноло.
— Сколько, по твоим расчетам, до места? — спросила я у Артура.
— Если берегом, то километров шесть, но, возможно, придется подниматься наверх…
Значит, они смогут вернуться лишь к концу дня. Для того, чтобы к мосту подвести весь отряд, потребуется еще одна ночь. Если, конечно, переправа вообще окажется возможной.
— Готовы?
— Готовы, — отозвался Ретамеро.
— Не выскакивай, постарше тебя есть! — Обиделся Молина.
Они вышли, а мы еще долго смотрели да дверь. Возможно, что на этот раз мы больше их не увидим.
— Пока не вернутся, фасоль есть не будем.
Этим словам Леона никто не улыбнулся. Все испытывали тревогу за судьбу своих товарищей, забыв, что сами не «у Христа за пазухой». Хосе начал собирать вторую группу. Если бой завяжется близко, она сможет оказать поддержку. А если из первой группы никто не вернется, пойдет вторая. Стеречь пленных больше было некому. Пришлось дать винтовку крестьянину, которого мы освободили в последнем бою. Он был горд доверием, но винтовку взял с большой осторожностью.
— Я стрелять не умею, — сказал он, виновато моргая.
— Это не важно. Главное — не подпускай к двери, суй дулом в морду и зови нас на помощь.
— Как там наша фасоль?
— Легче камни сварить… уже два раза подливали воду.
Хосе пошел проверять посты. Наверху опустело и стало совсем тихо. Сальвадор пробовал устроиться в дальнем углу. Повозившись немного на каменных плитах, он встал и пересел к окну. Мне тоже не спалось. Вышла на порог, посмотреть на воду. Шумит, шумит… В темноте она казалась живой, ворчала, позванивая упругими струями, и бешено рвалась вперед. В небе ни одной блестки. Опять все заволокло тучами. Если снова начнется гроза, мы сможем проскочить без особых хлопот. Но ветра не было. Воздух тихий и холодный. Над рекой мечутся вспугнутые птицы. Спустились к воде. Здесь поток казался еще грозней. Сквозь равномерный гул порою слышалось усиливающееся журчание, потом оно стихало и возникало в другом месте. Так бывает, когда вода начинает быстро прибывать. Наверно, в верховьях реки шел дождь, не скоро дождемся мы спада. На берегу росли высокие тополя. Казалось, они достаточно высоки, чтобы, если срубить, лечь вершиной на противоположный берег. Разыскала Хосе и Бонилью, пришли и другие ребята.
— Если вершина и ляжет на другой берег, вода все равно стащит, — сказал Бонилья.
— Попробуем, вдруг да получится?
Хосе раздобыл обломок пилы, а Сальвадор вынул наваху. Пилили долго и терпеливо, а меня начинала пробирать мелкая дрожь.
— Хосе, ты должен пустить меня поработать, я замерзла…
— Иди на мельницу.
— Не пойду. Эта мельница хуже могилы, там даже черти не водятся.
Хосе усмехнулся. Дерево еще долго обрабатывали топором. Наконец, одолели.
— Готово! — крикнул Сальвадор и отскочил в сторону от тополя.
Послышался нарастающий треск. Ствол все быстрее и быстрее склонялся к воде, наконец рухнул, вздрогнул и замер. Чувствовалось, что вершина легла на берег. Потом ствол начал вздрагивать, как живой, и медленно сползать по течению. Вода напирала на нижние ветки, тянула за собой. Оставалась еще надежда на то, что ветки зацепятся за дно или за крупные камни, но здесь оказалось не только самое узкое, но и самое глубокое. Прошуршав по прибрежным камням, тополь нырнул и скрылся в темноте… Мы немного постояли и пошли прочь. Я вернулась на мельницу. Все помещение наполнилось дымом от очага, но теплее не стало. Недалеко от двери сидел Куэва. Даже в полумраке проступала бледность щек, лицо напряженное и глаза грустные. Он был назначен во вторую группу, но пока Хосе разрешил им отдохнуть.
— Не прислоняйся к стене, — сказала я. — Ты можешь схватить воспаление легких.
— Чепуха! — рассмеялся Энрике. — Если бы от этого болели, всем нам была бы крышка. Не просыхаем уже вторые сутки.
— Скоро обсушимся, — мечтательно сказал Леон.
Я тоже так думала, но мы оба ошибались — нам предстояло еще гореть.
Разведчики вернулись незадолго до рассвета. Вид у них был такой взмученный и мрачный, что сомнений не оставалось — к мосту пути нет.
— По берегу пройти невозможно, — сказал Артур. — Километрах в трех отсюда скалы подступают к самой воде. Взобраться на них нам не удалось. Придется подниматься на вершину, обогнуть позиции противника с тыла и выходить на мост опять же через фашистские позиции.
— Не много нас останется после такого маневра…
— Сколько останется — столько и ладно, времени в обрез.
Артур велел собираться и выступать через десять минут. «Возможно, кто-нибудь и проскочит через этот чертов мост, только это буду не я», — невесело подумала я.
— Еще один вариант, — продолжал Артур, — недалеко отсюда есть остатки шлюзов, они сильно разрушены, но можно попробовать. Передай, чтобы прихватили с собой доски, какие найдутся.
Я побежала искать доски, но по дороге меня остановил запыхавшийся Сальвадор:
— Один пленный сбежал!
Упустили-таки! Теперь нам здесь нельзя оставаться ни минуты. Когда я доложила о случившемся, Артур бросил на меня убийственный взгляд и безнадежно махнул рукой. Собрались мигом, прямо на ходу подхватывая с пола свои вещи и набрасывая на плечи куртки. Крестьянин перевернул на костер так и не сварившуюся фасоль и вывел пленных во двор. Один из них начал нас уговаривать, чтоб его отпустили, клялся и божился, что вернется вместе с семьей. По-моему, врал. Еще раньше я заметила, что глаза у него вороватые, а лицо злое.
— Потом сходят за семьей, — резко ответил Артур.
