По ту сторону - Самсонов Семён Николаевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗

— Никого… Удрали.

Вова и Андрей с группой ребят подошли к дому Штейнера. У парадного входа, где раньше всегда стоял часовой, было пусто. Медленно и безмолвно поднимались ребята по лестнице на второй этаж. Постучали. За дверью послышался шорох, и на пороге появился ординарец Штейнера. Его заспанное лицо выражало недовольство и удивление только что разбуженного человека.

Увидев ребят с поднятыми над головой гранатами, он затрясся, как в лихорадке, и беспомощно залепетал:

— Гитлер капут!.. Берлин капут!..

Эти слова были поняты ребятами по-своему. Они подумали, что в Берлине Красная Армия, а Гитлер пойман. Это известие прибавило им бодрости, и они смело направились в квартиру.

Штейнер спал непробудным сном после очередной попойки. Вова, Андрей и ещё двое юношей подошли к его кровати.

— Вставай, гад! — крикнул Вова.

Штейнер поднял голову, буркнул что-то и снова опустился на мягкую подушку.

— Вставай, вобла! Ну, живо! — ещё резче крикнул Вова.

На этот раз Штейнер понял, что у него в спальне происходит что-то необыкновенное. Он сел и, свесив голые ноги, потянулся к ночному столику, где лежали очки. Вова схватил свободной рукой очки и повторил приказ:

— Встать! Хенде хох!

Штейнер, стуча зубами, поднял руки, оглядывая ребят осоловелым, тупым и испуганным взглядом.

— Пистолет где, оружие? — кричал Вова.

Штейнер протянул руку под подушку. Но Андрей предупредил его:

— Ахтунг!

Комендант повиновался. Грозные окрики ребят, державших наготове гранаты, лишили его способности соображать.

Пистолет Штейнера перешёл в руки Вовы.

Коменданта вывели во двор. Он был в длинной ночной рубашке, ночных туфлях и очках, возвращённых ему Вовой. Ребята возбуждённо и весело переговаривались.

— Битте, битте! [24]— кричал кто-то, указывая на карцер.

— Попался, паразит, в чём мама родила!

— Здорово мы его сцапали!

Вова, сурово нахмурив брови и держа наготове пистолет, молча следовал за Штейнером. По бокам шли по три человека, впереди — Андрей. При общем одобрении Штейнер был водворён в карцер. Дверь закрыли на замок и выставили несколько часовых для охраны.

Глайзер успел скрыться.

— И как это мы коротконогого прозевали? — сокрушались ребята.

— Выводи полицейского! — приказал Вова.

На лагерной площадке Вова обратился к собравшимся юношам и девушкам:

— Нашему комитету, товарищи, не удалось арестовать всех преступников. Но Штейнер и вот этот, — Вова пренебрежительно указал на полицейского, — попались. Мнение комитета: с этим гадом и предателем покончить сейчас, а со Штейнером будет особый разговор. Согласны, товарищи?

— Согласны, согласны! — раздались выкрики. — Пусть получает по заслугам!

Вова сказал:

— Голосую: кто за смертную казнь предателю?

Лес худых рук поднялся в воздух. Из других бараков на площадку бежали всё новые и новые группы подростков: болгары, поляки, чехи…

Насмерть перепуганный полицейский упал на колени, прося пощады.

— На столб, на столб его! — раздались гневные голоса.

Это были голоса справедливой и неумолимой мести предателю Родины.

Митинг

Слухами земля полнится. Теперь уже весь лагерь знал, что война окончена, что советские воины взяли Берлин и дошли до Эльбы. Все волновались, не понимая, почему их до сих пор не отправляют на родину: русских — в Советский Союз, болгар — в Болгарию, чехов — в Чехословакию, поляков — в Польшу…

С тех пор как в лагере появилось новое, американское начальство, ребята почувствовали что-то неладное.

Американцы прибыли в тот день, когда был казнён полицейский и арестован Штейнер.

Американский офицер и десятка два вооружённых автоматами солдат открыли ворота лагеря и с видом освободителей торжественно вошли на его территорию. Из бараков на площадку мгновенно высыпали все ребята и девочки. Группа подростков во главе с Вовой радушно приветствовала прибывших от лица всех освобождённых. Офицер произнёс короткую речь. Щеголеватый переводчик перевёл речь офицера. Он сказал:

— Война окончена. Германия капитулировала. Американские, английские и русские войска одержали славную победу. Мы, ваши освободители, поздравляем вас с окончанием войны и свободой.

Но в этой речи ни словом офицер не обмолвился о том, когда они, «освободители», помогут ребятам вернуться на родину.

От подростков выступал Вова.

В соломенной шляпе, рваном и грязном пиджаке, длинных заплатанных брюках и тяжёлых ботинках, стоял он перед собравшимися. На бледном лице с высоким лбом и пушком на верхней губе выделялись большие, выразительные глаза. Вова говорил просто от души и сильно волновался.

— Мы просим передать вашему начальству, что все мы желаем уехать на родину как можно скорее. Нам надоел фашистский лагерь! — он поднял руку и звонко крикнул: — Да здравствует наша освободительная Красная Армия! Да здравствует мир!

Как взрыв, прозвучали на разных языках восторженные возгласы огромной толпы подростков:

— Да здравствует мир!

— Да здравствует Родина!.

— На здар, на здар! [25]

— Hex жие вызволенье! [26]

— Ать жие Руда Армада! [27]

Офицер вежливо улыбнулся и торопливо объявил, что митинг окончен.

После этого он спросил у Вовы, указывая на столб с гонгом, где висел полицейский:

— Кто это? За что повешен?

— Его повесили мы, — гордо начал Вова. — Это изменник Родины, наш мучитель. Мы повесили его, господин офицер, как предателя и палача по общему справедливому суду.

Переводчик добросовестно перевёл объяснение Вовы. Вова вдруг почувствовал, что офицер смотрит на него с выражением явного недовольства. Лицо офицера помрачнело, скулы напряжённо задвигались, словно он хотел и не мог что-то разгрызть.

— Это очень сурово. Но я понимаю русских. Они все суровы, так же как их край, — деланно улыбнувшись и стараясь казаться вежливым, сказал офицер.

Ещё больше нахмурился американский «освободитель», когда из карцера вывели Штейнера. Бывший комендант выглядел довольно непривлекательно. Помятая ночная рубаха, бледное испуганное лицо и голые тонкие волосатые ноги в ночных туфлях делали его похожим на чучело. Штейнер воровато озирался по сторонам. В толпе раздавались хохот, едкие насмешки:

— Вот он, осколок «великой империи»!

— Завоеватель мира!..

— Прикидывается, овчарка фашистская!..

Из толпы кто-то выкрикнул:

— На столб его, рядом с полицейским!

Офицер-американец не мог удержаться от улыбки, но заговорил со Штейнером мягко, не так, как следовало бы говорить с преступником.

— Мы вынуждены вас арестовать, — сказал он. В голосе его слышалось сожаление.

Штейнер покорно и заискивающе кивнул американцу.

— До выяснения степени вашей вины перед нашим командованием и армией, — добавил американец.

Всё время, пока шла официальная беседа между Вовой и офицером, солдаты-американцы сочувственно поглядывали на Вову и его товарищей. Когда офицер направился к выходу, сержант-американец бросился к Вове. Он сунул ему в руку блокнот и самопишущую ручку с золотым пером и о чём-то с жаром попросил.

— Американский сержант просит вас расписаться на память в его блокноте, в знак уважения к вам и вашим товарищам, — сказал переводчик.

Вова смутился. Он взял ручку и осторожно, боясь сломать перо, написал в блокноте свою фамилию, имя, город, где он родился и жил. В конце пометил: «10/V 1945 г. Лагерь смерти. Германия».

Переводчик прочитал сержанту написанное. Сержант потряс Вове руку:

— О’кей! Сенк’ю! [28]

Вова протянул ему ручку, но сержант сделал отрицательный жест. Переводчик сказал: