Бенефис Лиса - Хиггинс Джек (книги полностью txt, fb2) 📗
— Я помогу вам забраться внутрь, сэр, а потом поищу других. Давайте, подтянитесь.
Келсоу оказался слишком слаб для этого, но его неизвестный друг был достаточно сильным. Он резко подтолкнул Келсоу снизу, и тот влетел головой вперед через открытый входной проем. И тут Келсоу почувствовал такую боль в правой ноге, что сразу осознал, что живой, и что никогда прежде не испытывал такой боли. Он закричал и потерял сознание.
Спустя некоторое время Келсоу пришел в себя, он почувствовал, что тело онемело от холода. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, где он находится. Его спасителя не было видно. Он ощупал вокруг себя в темноте, потом выглянул наружу через открытый вход. Лицо ему обдало брызгами. Нигде не было видно ни единого огонька, только тьма, ветер и шум моря. Он посмотрел на светящийся циферблат своих водонепроницаемых часов. Почти пять. Келсоу вспомнил, что на этих плотах должен быть набор первой помощи. Он повернулся, чтобы его найти, и снова появилась резкая боль в правой ноге. Стиснув зубы, он дотянулся до коробки и открыл крышку.
Изнутри к крышке коробки крепился фонарик в водонепроницаемом корпусе. Келсоу включил его. Как он и думал, он один в этой оранжевой пещере. Внутри плескалось около фута воды. Его форменные брюки были разорваны ниже правого колена, и когда он осторожно ощупал ногу, то почувствовал в нескольких местах выступающие грани костей.
В коробке был пистолет Вери и Келсоу взял его в руки. Казалось естественным выпустить одну из ракет, оповещающих, что он терпит бедствие, но он удержался, пытаясь заставить свой усталый мозг работать. Что если немецкие военные суда, атаковавшие их, находятся поблизости? Что если его подберет судно противника? Он не мог рисковать. Ко всему прочему, он был Посвященным. Остались считанные недели до того дня, когда армада из шести тысяч судов пересечет узкие воды Ла-Манша, и он, Келсоу, знал, где и когда. Нет, лучше подождать до рассвета.
Нога болела ужасно. Он покопался в коробке и вытащил пакет первой медицинской помощи с ампулами морфия. Он вколол себе в ногу содержимое одной ампулы, а немного поколебавшись, еще одной. Потом разыскал черпак и стал вычерпывать воду. Вдруг на него навалилась страшная усталость. Возможно, он вколол себе слишком много морфия, но боль, по крайней мере, стихла. Он отложил черпак, застегнул пластмассовую молнию входного отверстия, отодвинулся назад и неожиданно уснул.
Справа от него, всего в нескольких ярдах, находился мыс Старт. Некоторое время казалось, что его должно прибить к скалам, но затем плот подхватило противоположным течением и понесло прочь. Спустя десять минут, плот миновал эту оконечность суши, и усилившимся ветром его вынесло в холодные воды Ла-Манша.
Эйзенхауэр сидел в эркере времен Регентства в библиотеке Хайес-Лодж за завтраком, состоявшим из яйца-пашот, тоста и кофе, когда его молодой помощник впустил к нему Дагела Манроу.
— Оставьте нас, капитан, — сказал генерал, и помощник вышел. — Улыбаться сегодня утром что-то не получается, бригадир.
— Это точно.
— Вы завтракали?
— Я не завтракаю уже многие годы, генерал.
На мгновенье лицо Эйзенхауэра озарилось его знаменитой и неповторимой улыбкой.
— Это свидетельствует, что вы не старый вояка. Вы предпочитаете чай, я прав?
— Да, генерал.
— Вы найдете его на буфете, у вас за спиной. Специальный заказ. Налейте себе, а потом расскажите, что вам известно об этом несчастье. Мои люди уже донесли до меня свою версию событий, но я всегда с уважением относился к вашим людям в SOE, как вам известно.
Манроу налил себе чаю, сел в эркере и дал Эйзенхауэру краткое описание ночных событий.
— Наверняка военный эскорт должен бы был предотвратить такой поворот событий, — сказал генерал. — С другой стороны, я слышал, что погода была плохая. Просто не верится. Я сам посещал Слептон три дня назад, посмотреть, как проходят ученья. Добирались специальным поездом вместе с Теддером и Омаром Бредли.
— Большинство членов команд на ваших LST — новички в этих водах, а Ла-Манш и в лучшее время может быть очень трудным. — Манроу пожал плечами. — Мы держим торпедные катера королевского военного флота на подступах к Шербуру во время этих учений, потому что Шербур, как генералу наверняка известно, является самой важной базой этих Е-ботов на французском побережье. Над морем был туман, но немцы, вероятно, проскользнули мимо них с включенными глушителями и выключенными радарами. Эти их боты делают больше сорока узлов. На флоте нет судов быстроходнее. Кроме того, при подходе они действовали очень умно: выпустили осветительные ракеты, так что на кораблях конвоя решили, что это наши.
— Вот дьявольщина. Не устаю повторять, что в этой игре предполагать ничего нельзя. — Эйзенхауэр налил себе еще кофе, встал и подошел к камину. — Тела сотнями прибивает к берегу. Так мне доложили.
— Да, так оно и есть.
— Нет необходимости обсуждать, что это должно остаться тайной. Нам придется здесь вблизи, в Девоне, устроить временную братскую могилу. По крайней мере, эта область под военной администрацией. Это облегчает дело. Если это выплывет наружу незадолго до вторжения, то может очень плохо сказаться на моральном состоянии войск.
— Я согласен. — Манроу помялся и сказал осторожно. — Есть проблема, касающаяся Посвященных, генерал.
— Начать с того, что их там не должно было быть. Никто не знает лучше вас предписаний относительно Посвященных.
— Могло быть хуже, генерал. Их там было трое. Два тела уже найдены. Третий человек, вот этот, еще не обнаружен. — Манроу достал из портфеля папку и подал Эйзенхауэру.
Генерал просмотрел бумаги.
— Полковник Хью Келсоу. — Он потемнел лицом. — Я знаю его лично. Неделю назад он смотрел два пляжа в Нормандии.
— Юта и Соод. В тот раз за ним присматривали десантники, и он имел при себе таблетку-L на случай, если его схватят. Как генералу известно, цианид убивает мгновенно.
Эйзенхауэр вернул папку.
— Ему известно, бригадир, когда мы высаживаемся и где. Трудно представить последствия.
— Мы имеем людей на пляжах около Слептона, генерал. Его ищут. Нет причин сомневаться, что его тело прибьет к берегу вместе с другими.
— Не пытайтесь меня успокаивать, — резко сказал генерал. — Некоторые тела никогда не принесет приливом. Я это знаю, и вы это знаете, и если Келсоу будет одним из них, мы никогда не сможем быть уверены, что он не подобран противником.
— Вы правы, генерал, — признал Манроу, потому что возразить было нечего.
Эйзенхауэр подошел к окну. По стекллам барабанил дождь.
— Ну и день, — сказал он мрачно. — Одно я знаю точно: есть человек, который нынче утром улыбается.
В это самое время Адольф Гитлер читал рапорт об операции, проведенной у Слептон-Сендс, находясь в помещении с картами в бункере, известном как Волчье логово, под Растенбергом, в глубине лесов Восточной Пруссии.
Присутствовали все важные нацистские чины: Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС и шеф, как государственной, так и секретной полиции; Иосиф Геббельс, государственный министр пропаганды; рейхсляйтер Мартин Борман, исполнявший, среди прочего, обязанности секретаря фюрера; оберфюрер Раттенгубер, шеф безопасности при Гиммлере и начальник эсэсовской охраны в Растенберге.
Гитлер чуть не пританцовывал от удовольствия, смяв в руке тонкий листок бумаги с сообщением.
— Вот, наш военно-морской флот еще в состоянии наносить удары на собственной территории противника! Затонули три судна и сотни погибших. — Его глаза сверкнули. — Плохое утро для генерала Эйзенхауэра, джентльмены.
Все были полны энтузиазма.
— Хорошие новости, несомненно, мой фюрер, — сказал Геббельс и засмеялся своим высоким смехом.
Борман, который первым увидел сообщение, тихо сказал:
— Если мы способны на это у берегов Девона, мой фюрер, у берегов Франции мы можем сделать что угодно.
— Им не удастся даже сойти на землю, — вставил Гиммлер.
