Малышок - Ликстанов Иосиф Исаакович (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗

- Спать надо, - сказал он. - Сахару еще на завтра хватит. А Нины Павловны и Кати нет. Наверное, концерт в красном уголке большой. Интересно было бы знать, на сколько сработала бригада Мингарея. А что, если двести пятьдесят пять, например?

- Тоже выдумаешь!

- Спать ложишься?

- Не… подожду…

Был теплый, совсем теплый вечер, и звезды мирно смотрели на землю. Они разыскали Костю, сидевшего на лавочке у ворот, и что-то спросили. Может быть, они спросили: «Почему ты киснешь?» А Костя и сам не понимал, чего ради ему вдруг взгрустнулось. Может быть, это произошло потому, что многое кончилось, развязалось и хотелось знать, как все пойдет дальше. Может быть, взгрустнулось и потому, что после этого тревожного дня со всеми его удивительными событиями все как-то замерло и он остался один на один с самим собой, вспомнил Румянцевку, вспомнил Митрия…

А может быть, виной всему была мысль, что Катя и Леночка слушают концерт, веселятся, а он чего-то ради по-глупому сидит у ворот да ждет их, хотя сон понемногу овладевает им и клонит его голову на плечо Шагистому, который уселся рядом на лавочке.

Шагистый насторожился, заскулил и судорожно зевнул.

Послышались быстрые легкие шаги по деревянному тротуару. Из темноты вылетела маленькая фигурка, Шагистый бросился ей навстречу. Катя - конечно, это была Катя - сказала:

- Не лезь, глупый пес! - разглядела Костю и обрадовалась: - Ты уже дома! И Сева? Уф, как сердце бьется! Мы так волновались! Где вы пропали? Понимаешь, только-только кончилось первое отделение концерта, а тут с филиала приехала Зиночка и сказала, что не видела тебя и Севу на филиале. Мы все так испугались… Думали, что вы в лесу заблудились.

- Ничего не заблудились, - усмехнулся Костя, очень обрадованный тем, что о нем думали, беспокоились. - А Мингарей на сколько сработал?

- На двести сорок пять… Он на митинге выступил и назвал нас молодцами.

- Хорошо!

- Очень, - засмеялась Катя и предложила: - Посидим здесь, подождем Нину и Леночку.

Они сели и долго молчали. Вдруг Катя шепнула:

- Вот все вижу, все слышу и совсем-совсем нисколько не верю, что все так и есть. Мы с Ниной сегодня вообще как сумасшедшие… На торжественном заседании Сергей Степанович доклад сделал. Он хвалил Нину, что она научилась калить «рюмку», а она ничего не поняла… И я не поняла, когда он нашу бригаду очень хвалил… Леночка потом нам все рассказала…

Счастье затопило ее сердечко, тонкие руки вдруг обхватили шею Кости, холодные, дрожащие губы коснулись его щеки.

- Братик мой родимый, вот я заплачу сейчас… - проговорила она со слезами и смехом в голосе. - Вот уже реву… У, глупая такая! Плакса-варакса…

- Глупая и есть, - ответил Костя и почувствовал, будто кровь Большого Митрия наполнила его сердце и сделала его способным творить чудеса ради Кати, ради своих товарищей, ради всех, кто был с ним заодно и в беде и в счастье, кто вместе с ним боролся и вместе с ним должен был победить врага силой своей души и искусством своих рук.

Послышались голоса. Это пришли Нина Павловна и Леночка. Они обрадовались, что Костя и Сева живы-здоровы, немного поговорили, и Нина Павловна приказала ребятам идти спать.

- Ой, совсем забыла! - спохватилась Леночка. - Малышок, Коля просил напомнить, чтобы ты написал удостоверение на фронт, что он стал хорошо работать. Напишешь?

- Ясно, напишу, - пообещал Костя.

Нина Павловна и Антонина Антоновна принялись варить и печь к завтрашнему званому обеду. Катя тоже хотела хозяйничать, но ее прогнали спать, а Костя попросил у Нины Павловны чернила, перо и бумагу и устроился на уголке стола писать обещанное удостоверение. Удостоверение пойдет на фронт, там его прочтет гвардии капитан Глухих и обрадуется, что его сын Николай уже справляется с двумя станками и вообще ничем не хуже других гвардейцев трудового фронта.

Но какое это ответственное и трудное дело - вести официальную переписку! Костя почувствовал себя таким серьезным и важным, что даже вспотел, но от этого удостоверение не подвинулось ни на шаг, потому что Костя не знал, как это делается…

Хорошо, что Нина Павловна пришла на помощь. Повязав голову чистым полотенцем и вымешивая тесто, она диктовала:

- Пиши: «Уважаемый тов (точка) Глухих (восклицательный знак)». Теперь пиши с новой строки: «От имени нашей фронтовой бригады поздравляю Вас (с большой буквы) с днем Первого мая и желаю боевых успехов (точка)». Пиши с новой строки: «Я рад сообщить Вам (с большой буквы), что Ваш (с большой буквы) сын Николай Глухих…»

Так она продиктовала все письмо, на что потребовалось немало времени, хотя Костя старался писать быстрее и, как говорится, закрыв глаза, решал грамматические загадки, встававшие перед ним в каждом слове. Из этого испытания он вышел покрасневший и разбитый. Конечно, ему было бы легче целую смену работать на всех «Бушах», включая и отделочный, чем вести деловую переписку.

Управившись с тестом, Нина Павловна вымыла руки и, вытирая их, бросила через плечо Кости взгляд на письмо.

- Надо признаться, что почерк у тебя не блестящий, - сказала она. - Странно, я почему-то думала, что ты пишешь лучше. Постой, постой! Что это такое? - Она прочитала письмо, всплеснула руками и воскликнула: - Какой ужас! В два раза больше ошибок, чем слов! Кошмар! - Она схватила перо и стала подчеркивать ошибки.

Только что за столом сидел знатный командир самой лучшей молодежной фронтовой бригады, первый снайпер молотка, победитель Мингарея Бекирова в первомайском соревновании, и вдруг перед пораженной Ниной Павловной предстал маленький, бесконечно смущенный неуч с горящими ушами.

- Ты вообще-то учился в школе? - спросила она Малышка.

- А когда было учиться… - пробормотал он. - Митрий-то дома не сидел, кормильцем не был… Две зимы в школу бегал, а то все робил…

- Разве что так… - вздохнула Нина Павловна. - Что же, придется поправлять дело.

- По осени учиться стану! - решительно пообещал Костя. - Ребята в бригаде уж толковали, чтобы по осени всем заодно в школу взрослых пойти.

- Нет, так не годится, - возразила Нина Павловна. - До осени далеко. Фронту вы должны служить, потому что рабочих рук не хватает, но и превращаться в варваров вы не имеете права. После праздника начнем подготовку к вечерней школе. Тебе придется догонять всех других членов бригады.

- Догоню! - твердо проговорил Костя. - Я учиться люблю… - Он насупился и попросил: - Вы только удостоверение-то Севолоду не показывайте. Засмеет он меня.

- Не расстраивайся, - успокоила его Нина Павловна. - Письмо на фронт я сейчас перепишу начисто… Но имей в виду, я не дам покоя твоей бригаде, пока вы не станете академиками по всем наукам. А пока… - Она посмотрела на часы. - Ровно двенадцать! Праздник наступил! Поздравляю тебя с Первым мая, Малышок, и с победой в соревновании с Мингареем!

- А вас с «рюмкой»! - ответил Костя.

Она выпроводила Костю спать, и будущий академик ушел в боковушку счастливый и обеспокоенный, потому что впереди лежала целая жизнь и потому что его ждал большой труд. Но он не боялся ни работы, ни учения, потому что был на свете не один, и поэтому беспокойство было не страшным, не тяжелым.