Гвардии «Катюша» - Бороданков А. П. (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
Далее С. Г. Поплавский повествует о том, что командование Польской Армии в гуманных целях несколько раз предлагало коменданту Кольберга капитуляцию, однако предложение отклонялось.
Последний штурм был назначен в ночь на 18 марта. В 5 часов 30 минут утра 18 марта город Кольберг был полностью освобожден от фашистов и снова стал польским. Бои за город длились без передышки 10 дней и ночей. Гитлеровцы потеряли убитыми более 5000 и пленными 6292 солдата и офицера.
Теперь до Берлина нам оставалось пройти 60 км. Об этом напоминал указатель, установленный недалеко от переправы через Одер у Кюстрина.
В конце марта и начале апреля бригада начала готовиться к последней и решающей битве — Берлинской операции. Разведывательные данные говорили о том, что противник, готовясь к длительному сопротивлению, создал на подступах к столице сильно укрепленные, глубоко эшелонированные оборонительные рубежи, использовав для этого естественные возвышенности, водные преграды, населенные пункты. Нам предстояла тщательная подготовка к завершающей операции Великой Отечественной войны. На это нацеливало обращение командующего артиллерией 1-го Белорусского фронта генерал-полковника В. И. Казакова. В нем содержался призыв к артиллеристам включаться в борьбу за честь первыми выпустить снаряд по Берлину.
Обращение было доведено до всех наших воинов, и все очень переживали, что нам не достанется пальма первенства из-за небольшой дальности стрельбы наших установок. Зато все были полны стремлением обрушить на Берлин первыми залп гвардейских минометов.
Как всегда, перед началом операции огромную работу провели штабные работники бригады, особенно потрудились начальники штабов дивизионов гвардии старшие лейтенанты Владимир Скотников и Михаил Блоштейн и гвардии капитан Святослав Новак. Их можно было часто видеть и на переднем крае, и в районе сосредоточения боевой техники. Вся их деятельность в те дни направлялась опытным штабным работником начальником штаба бригады гвардии подполковником И. С. Беловым. Кадровый офицер И. С. Белов стал начальником штаба на Ленинградском фронте. Штабное дело он знал хорошо, и его четкость, оперативность высоко оценивались комбригом. Под его руководством велась вся подготовка штабов в Берлинской операции: изучались разведданные, тщательно велись карты, на которые оперативно наносились поступавшие сведения.
Не один раз комбриг Лобанов с командирами дивизионов и батарей выезжал на передний край для выбора боевого порядка (Б/П). Но выбрать Б/П на этот раз было особенно сложно, так как на узком плацдарме каждый выгодный участок местности уже был занят артиллеристами, танкистами, другими частями. Нам, участникам многих боев, никогда не приходилось еще видеть такое плотное насыщение огневой мощи перед наступлением, как было здесь, на Берлинском направлении. К началу операции все три фронта, участвовавшие в ней, имели 2500 тысяч человек, более 42 тысяч орудий и минометов, 6250 танков и самоходных установок, 7500 боевых самолетов [29]. Один лишь 1-й Белорусский фронт располагал 20 000 орудий и минометов всех калибров, в том числе около 1500 боевых установок и рам полевой реактивной артиллерии.
Энергично работали перед операцией политработники нашей бригады. Начальник политотдела подполковник М. М. Федоров, политработники гвардии капитан Сергей Гнездов, гвардии старший лейтенант Виктор Астахов, заместители командиров дивизионов по политической части гвардии капитаны Павел Матусевич, Павел Бабеко, Петр Гришняков постоянно находились на огневых позициях и на командных пунктах. Здесь же шел прием в партию воинов, отличившихся в боях.
15 апреля бригада начала выдвигаться на плацдарм. Штаб бригады уже переехал по мосту через Одер, один дивизион вышел на мост, а два были на подходе к нему, когда по колонне пронеслась команда «Воздух!». Зенитные орудия и установки открыли огонь, создавая исключительную его плотность на высоте всего 300–400 метров. Мы опасались, чтобы осколки наших зенитных снарядов, падающие сверху, не нанесли ущерба людям и машинам, которые укрыть было негде. Однако все обошлось благополучно, налет вражеской авиации был отбит, и бригада к намеченным срокам заняла боевой порядок.
Когда наши боевые машины стали на огневые позиции, гвардейцы заметили, что по всей линии переднего края установлены прожекторы. Сначала мы не могли понять, зачем так много прожекторов, об этом мы узнали позднее.
Наступило 16 апреля. Командиры дивизионов доложили комбригу о готовности к открытию огня. 3 часа ночи. Подается команда «Ввернуть взрыватели!», затем — «Снять колпачки!». В бронированных кабинах заняли свои места командиры. 5 часов утра. По проводам и рациям передается долгожданная команда: «По гитлеровцам — огонь!» Гром тысяч орудий разных калибров, рев «катюш» и наших тяжелых систем… Земля толчками вздрагивала от грохота. На узлы сопротивления и опорные пункты противника обрушился невиданной силы огненный смерч. В считанные минуты бригадой было выпущено реактивных снарядов общим весом более 30 000 кг. Вот когда сказалось качество подготовительных работ, обеспечившее стопроцентность выхода снарядов! Это была заслуга старшего электрика гвардии старшего лейтенанта С. Н. Захарова. Высокое боевое мастерство в те первые минуты начала операции продемонстрировали также гвардейцы батарей Н. А. Машина, Н. А. Керим-оглы, Б. А. Ширяева, Г. И. Тихомирова, Б. И. Голанта.
Через 20 минут после артподготовки предрассветную темноту прорезали лучи сотен прожекторов, стало светло как днем. Одновременно послышался рев моторов тысяч танков. Началась Берлинская операция. В те дни конца войны, с 16 по 23 апреля, наша бригада поддерживала наступление частей 32-го стрелкового корпуса в общем направлении на Берлин.
Достойную оценку нашего огневого воздействия на противника дал впоследствии командующий артиллерией фронта маршал артиллерии В. И. Казаков. В брошюре «Артиллерия, огонь!» он так описывает эффект огня гвардейских минометов в первые минуты артподготовки: «Особенно сильное впечатление производили залпы „катюш“. Даже бывалых артиллеристов поразила эта стихия огня, которая ночью казалась еще более грозной, чем днем» [30].
Противник вначале был ошеломлен нашим мощным ударом, но затем его ожившие огневые точки начали оказывать ожесточенное сопротивление. Особенно упорно гитлеровцы цеплялись за зееловский оборонительный рубеж.
22 апреля началась битва непосредственно за Берлин. С 23 апреля по 2 мая бригада взаимодействовала с частями 5-й ударной армии. Для наших гвардейцев вести огонь в большом городе было делом сложным. Здесь всей бригадой действовать невозможно. Требовалась высокая маневренность и стрельба прямой наводкой. Бывший начальник разведки бригады В. И. Смирнов вспоминал:
— Каждый наш дивизион выделил тогда по одной батарее для нанесения первых залпов по Берлину. Мне довелось находиться в батарее, которой командовал гвардии старший лейтенант Н. А. Керим-оглы. Проложили по карте маршрут, рассчитали: если продвинуться на 5–6 км, достигнем центра Берлина. Решили: вперед! На первый залп! Батарея в составе четырех боевых машин с расчехленными установками устремилась к городским кварталам, объезжая и преодолевая завалы, очаги пожаров. Вот уже вступили в бой наши танки, пехотинцы. А батарея продолжала продвигаться вперед, обходя обстреливаемые участки. Но фашисты заметили наши машины, ударили по ним из зенитного пулемета и из орудий.
В головной машине находился комбат Керим-оглы и я. Вражеский снаряд разорвался у левого переднего колеса. Резкий толчок — и машина остановилась. Шофер ранен в руку, наводчику раздробило ногу. От резкого толчка снаряды на направляющих продвинулись вперед, вот-вот они упадут со взрывателями на кабину, и тогда произойдет взрыв всей машины.
В этот момент командир машины гвардии старший сержант Илья Буслаев, сидевший с расчетом на машине, успел быстрым движением удержать выпадающие снаряды. Всего с минуту длилась заминка, во время которой мы успели оказать помощь раненым, пересадить часть расчета на другие машины, оставив в подбитой машине командира взвода гвардии лейтенанта И. Коваленко v санинструктора. Но три установки вновь помчались вперед. Достигнув намеченного рубежа, они заняли боевой порядок. Комбат подал команду «Огонь!».
